Дэвид Файнток - Надежда смертника
– Какой хитрый ублюдок! Он высадил всех офицеров.
– За исключением этого Зорна.
– Нет, всех офицеров. Зорн теперь обычный член команды. Это задевает тебя? Ничего, Ник знает, что понижение в должности может быть полностью отменено в течение минуты. Зорн, вероятно, это тоже знает.
– Тогда в чем смысл?
– По уставу офицер корабля мог освободить его от должности. Член команды не может.
– И все-таки, почему он не отпустил Зорна тоже?
– Это то, что беспокоит меня. Он чувствует, что ему нужен офицер. Или кто-то с навыками офицера.
Я расхаживал из угла в угол, борясь с возрастающей тревогой и смятением. Отец был ведущим членом администрации Сифорта. Если бы Сифорт испортил свою репутацию, это сильно бы ударило по предвыборной кампании отца. И все же… Был ли я крайне против того, к чему он стремился?
Телефон зазвонил. Торн взял его, поглядел на меня, надел шлем секретности. Разговор длился долго, затем он снял шлем.
– Я сказал Генеральному секретарю Кану, что ты присутствуешь, и он хочет, чтобы ты подключился. – Он переключил телефон на громкую связь.
Я глубоко вздохнул.
– Господин Генеральный секретарь?
– Действительно ли Сифорт в здравом уме? – Тон Кана был груб.
А любой из нас? Я удержал себя от подобного высказывания.
– Я… Думаю, что да.
– Какова позиция вашего отца?
– Он не знает о «Галактике». Что касается мятежа, он сказал, что поддержит вас публично, и он сдержит свое слово.
Тон Кана был резок.
– Почему вы упоминаете «Галактику» и нижних рядом?
– Моя… да рабочая гипотеза заключается в том, что цель Сифорта – остановить наш точечный лазерный огонь.
– Джефф сказал мне, что он казался расстроенным, – задумчиво произнес Кан, – Я не на сцене, поэтому вот вам правда. У нас полно проблем – Чикаго на грани войны; мы приводим в состояние готовности резервные силы. Верните ваше судно, адмирал, чего бы это ни стоило. Даже если это означает уничтожать его. У меня не будет вооруженного корабля над головой, противостоящего нашей власти.
– Вы приказываете мне стрелять по «Галактике», сэр?
– Справьтесь с этим, сделав все возможное. Нет, я не приказываю вам открыть огонь, но разрешаю это в случае необходимости. Конечно, поступите так, если он угрожает нашим войскам на суше или орбитальной станции. И, ради бога, держите это в секрете.
– Да-да, сэр! – Сеанс связи закончился.
Мы обсуждали варианты, когда от «Галактики» была получена новая аудиозапись.
– Адмирал, это Сифорт. Пожалуйста, сообщите Генеральному секретарю, что я предпочел бы избегать затруднений. Но если он не остановит лазерный огонь по Нью-Йорку через тридцать минут, я приму те меры, какие я считаю необходимыми.
– Ник? Слушайте меня!
Тишина в ответ. Я продолжал:
– Это ваша угроза. Вам лучше бы подготовиться к атаке.
– Я не слышал угрозы, но я сообщу Кану, – сказал Торн.
Генеральный секретарь слушал, не комментируя. Затем:
– Я хочу, чтобы все лазерные пушки продолжали непрерывный огонь, выполняя приказы Рубена. Все, кроме одной. Приберегите ее для «Галактики».
– Сэр…
– Я ответственный, не Сифорт. Если он выстрелит, уничтожьте его судно. Дотла.
– Да, да, сэр! – Торн положил на место телефон.
– Иисус, Джефф! – воскликнул я.
– Не волнуйся. Держу пари на обед в «Лунаполис Хилтон», что Сифорт даже не приведет в действие оружие.
– Почему нет?
– Это не его стиль.
– Вы думаете, что он блефует?
– Нет, – ответил Торн. – Не думаю. – С гримасой отвращения он продиктовал в микрофон приказ о подготовке к атаке.
В течение следующей половины часа я расхаживал по командному центру взад и вперед, грызя ногти.
– Адмирал, это Ник Сифорт.
Мы ждали аудиозапись, но…
Тишина. Колеблясь, Торн включил свой телефон.
– Ник?
– Да.
– Вы освобождены от должности! Вы отправляетесь под арест, откройте ваши внешние переходные шлюзы…
– Нет, сэр! – Тон капитана был решителен. Я замер на месте, ошеломленный. Теперь он будет повешен.
– Ник, ради бога…
– Вы продолжаете лазерный огонь. Это вызывает отвращение. Это прекратится.
Торн сказал спокойно:
– Каким образом? – Он включил другую линию. – Соедини меня с господином Каном, бездельник!
Сифорт мрачно засмеялся:
– Мне нужна была «Галактика» из-за ее каналов связи; радио катера или шаттла гораздо менее универсально.
– Что ты сделал?
– На борту «Галактики» есть несколько компетентных техников; им следует воздать должное. Юноша Зорн усовершенствовал соединения связи. И все будет ретранслировано вниз на Землю с полной мощностью судна.
– Вниз? Куда?
– «Голографический мир», «Ньюсдэй», WBC, ВВС, «Сателньюс», «Комлинкс», дюжина других. Они готовы принимать экстраординарный материал в семь утра, по восточноевропейскому времени. Я собираюсь произнести речь для утренних новостей. Наш центр связи изолирован; комп корабля Корвин будет управлять нашими каналами связи.
Я прошептал:
– О, мой Бог.
– Я опечатаю мостик и покину «Галактику» через несколько мгновений. Но не пробуйте контролировать управление судном; я дал очень определенные команды Корвину.
– И какие они?
– Я объявил чрезвычайное положение и заменил неизменные команды компа. Корвину приказано регистрировать, но во всем остальном игнорировать все сигналы от орбитальной станции или Адмиралтейства. Он должен рассматривать любое приближение к судну как нападение, и открывать оборонительный огонь. За исключением, конечно, нашего собственного катера. Мои распоряжения теряют силу по моему возвращению или при разрушении катера.
– Ты вынуждаешь нас уничтожить тебя!
– Не вынуждаю, ДжефФ.Только предлагаю вариант. Извини, я на минутку.
Мы ждали.
– Кан здесь. Что собирается делать этот ублюдок?
Торн сообщил ему, в то время как мы ждали Сифорта.
– Бог, прокляни его!
Я облизнул пересохшие губы, внезапно встревоженный.
– Расстреляйте его! Уничтожьте катер!
Торн спокойно произнес.
– Сэр, капитан Сифорт не высказывал никакую физическую угрозу моей команде, Земле или какому-либо другому судну. Я подчинюсь вашему приказу, когда это будет отправлено факсом, написанное вашей собственной рукой, с вашим факсимиле и печатью.
– Вы, чертов адвокат!
– Если вы желаете, то можете получить мое прошение об отставке.
Я слушал тяжелое дыхание Кана.
– Очень хорошо, приказ… приостановлен.
Голос Сифорта внезапно продолжил:
– Извините, пришлось установить несколько последних деталей. Спасибо, что подождали… Я полагаю, что вы будете слушать мое интервью и отмечать курс моего судна.
– Сифорт! Остановитесь, что вы делаете!
– Поступите ли вы так же, господин Генеральный секретарь?
– Вы смеете угрожать мне?
– Не физически. Я предлагаю вам выход из положения, если вы внимательно слушаете. Пробуйте сдержать свой гнев. Пришло время прощаться.
– Торн! Блокируйте каждый канал, который он использует! Закройте службы передачи новостей!
– Это тоже требует вашего письменного приказа, господин Генеральный секретарь.
– Когда это закончится… – В голосе Кана слышалась неявная угроза.
– Да, сэр. Пожалуйста, перезвоните мне, если я буду вам нужен. Я должен уделить свое внимание нашей лазерной атаке. – Торн разъединился. – Тьфу!
Я предупредил:
– У Кана хорошая память.
– Он во мне нуждается. Я сомневаюсь, что он будет в состоянии разрешить массовую стрельбу.
Я продолжал мерить шагами комнату.
– Это… Поразительно. Сифорт бил нас нашим же оружием, мы поменялись ролями, это совершенно точно. Из просителя он превратился в главное действующее лицо. Если это не было бы поддержано странным обстоятельством, которое поставило его выше Флореса…
Я пребывал в смятении и замер на месте, уставившись на адмирала. Могло ли это быть? В уме я проигрывал ситуации дня, и сомнение медленно улетучивалось. Я поднял руки и начал аплодировать.
Адмирал пожал плечами:
– К чему это?
– Я аплодирую вашему представлению, Джефф. Великолепно, впечатляюще!
– О чем вы говорите, что вы имеете в виду?
– Вы знали все время.
– Знал что?
– Каждый капитан на флоте осведомлен о его месте в списке старшинства; это – фактически рефлекс.
– Значит?..
– Вы отдали ему «Галактику». Вы были таким спокойным, а я даже не осознавал, хотя вы занимались этим у меня под носом.
Голос Джеффа Торна был подобен льду:
– Член Законодательного Собрания ООН Боланд, вы обвиняете меня в чем-то, близком к измене. Смеете вы предположить, что я ниспровергнул военную политику моего правительства, которое я клялся защищать?
– Великолепно. Это – единственная позиция, которую вы можете занять. Блестяще!
– Или вы, ей-богу, прекратите обвинения, или я прикажу вышвырнуть вас отсюда!
