Геннадий Иевлев - Посланник
Дакк тут же переориентировал иглу своего поля на горта, но едва коснулся его головы, вернул свое поле.
Проклятье! Вдруг он не один? Появились у него тревожные мысли. Другие, однозначно, будут знать, кто его уничтожил. Последствия могут быть самыми печальными для меня. Нет, нужно по другому.
Он направился из кроты.
Оказавшись снаружи, Дакк невольно поёжился, после тепла кроты его носителю показалось, что на улице очень холодно. Видимо это была предрассветная пора, так как было уже сносно видно. Застегнув поплотней курточку, он быстро пошел в направлении энергополя шара.
Миновав две кроты, он увидел лежащего на земле лицом вниз стронга. Энергополе шара шло откуда-то из-под него. Подойдя к стронгу, Дакк перевернул его на спину и всмотрелся в его лицо. Оно было ему знакомым и если он не ошибался, это был один из бешеных его команды, которого утром увел с собой горт на реинкарнацию. Был ли он реинкарнирован или реинкарнация была совсем не тем, чем её до сих пор представлял Дакк, было непонятно, так как лицо стронга выглядело вполне нормальным. Сверкающий шар был зажат у него в руках, хотя, насколько видел Дакк, он забирал его вместе с трапецией. Значит он её где-то выбросил по дороге.
Дакк протянул руки к шару, но получив ощутимый энергетический удар, отдернул руки и мысленно выругавшись, снял с себя курточку и плотно обернув ею шар, взял его и направился назад к кроте, беспрерывно крутя головой по сторонам в поисках кубка, но его нигде не было. У кроты он остановился и состроив гримасу, поднял плечи.
Эти приключения вокруг шара начали ему надоедать. Вполне возможно, что он вел себя достаточно беспечно и не уделял его хранению должного внимания, но как он представлял: если он вынес шар из пещеры, то никто больше не мог посягать на него, но выходило как-то иначе — шар, словно, магнит, притягивал к себе других бешеных. Выходило, что он чего-то или не знал или понимал владение шаром не так, как это нужно было. И как теперь нужно было относиться к тому, что трапеции нет, было непонятно.
А если трапецию унес горт? Вдруг всплыла у него мысль. И теперь шар без него ничто.
Он выбросил свое поле в ту сторону, куда ушел горт и тут же почувствовал его, но скорее всего горт уже не шел, а перемещался с помощью летательной платформы, так как его поле было достаточно высоко над землей. Дакк мысленно выругался, но, вдруг, понял, что горт не удаляется, а остается от него, примерно, на одном расстоянии, словно перемещается по дуге.
С чем это было связано, он мог лишь гадать. Горт был один. Выбора у него не было — или, или…
Поколебавшись несколько мгновений, Дакк вошел в голову грота и…
Перед ним была сплошная непроницаемая стена, выстроенная из совершенно непонятного материала, однозначно, органического происхождения. Он выстроил свое поле в иглу и с силой ткнул ею в стену, но игла, едва коснувшись стены замерла завибрировав ни на микрон не проникнув в неё. Дакк нажал на иглу своего поля, но она лишь больше завибрировала. Оставив непроницаемую защиту горта, он замер в полнейшем недоумении. Выходило, что в природе есть более совершенные некто, совершенно неподвластные его сверхмощному психотронному полю. Вдруг, он почувствовал, как поле горта начало приближаться.
Вычислил направление атаки и идет разбираться. Тут же всплыла у него тревожная мысль. Отступать некуда.
Сконцентрировав всю, без остатка, мощь своего поля в иглу, он вонзил её в стену защиты горта и в тот же миг мощнейший фейверк сполохов бросил его в пустоту.
***Дакка трясло. Он открыл глаза и тут же утонул в черной бездонной пропасти. Пытаясь разогнать омут, он взмахнул рукой — чернота отодвинулась и он увидел склонённого над собой Раннгунна. Губы бешеного шевельнулись.
— Что произошло? — Раздался его голос.
— Не знаю. — Дакк мотнул головой и рывком сев, потрогал руками голову — никаких видимых признаков нарушения её целостности вроде бы не было. — Меня, словно, ударили по мозгам.
— Я не вижу никакого следа от удара. — Состроив гримасу, Раннгунн полностью выпрямился и крутанул головой по сторонам. — Да и не видно было никого поблизости.
— Голова и мозг — это разные органы носителя. — Дакк поднялся и наклонившись, поднял, завернутый в курточку шар. — Когда ты это усвоишь — научишься управлять своим полем.
— Странно. — Лицо Раннгунна вытянулось. — Никогда не задумывался об этом.
— Плохо.
Дакк выбросил свое поле в направлении шедшего в его сторону горта и нечего не почувствовав, вернул поле и повернул голову к Раннгунну.
— Где Терроделл?
— Спит. — Раннгунн дернул плечами. — По крайней мере, когда я выходил из кроты, он спал.
— Что тебя заставило выйти?
— Я проснулся и почувствовал, будто в кроту влетел воалиан. Я вскочил — никого. Воалиан исчез, словно улетел. Я выскочил наружу — здесь ты валяешься.
— Разбуди Терроделла. Вы мне нужны.
Дернув плечами, Раннгунн исчез в кроте. Вскоре пологи кроты раздвинулись и в них показался Терроделл. Раннгунн вышел за ним. Терроделл шагнул к Дакку.
— Ты нарываешься. — Раздался его, явно, недовольный голос.
— Позже разберемся. — Дакк сдвинул бровные складки, стараясь придать своему виду решительность. — Нужно найти трапецию. Она должна быть где-то неподалеку от кроты.
— Трапеция исчезла? — Бровные складки Раннгунна подскочили высоко вверх. — Как?
— Об этом позже. — Дакк состроил гримасу. — Нужно её найти. — Ты… — Он ткнул пальцем в Раннгунна. — Ищи там. — Он взмахом руки определил ему направление. — Ты… — Он ткнул пальцем в Терроделла. — Там. Я — сюда. — Он махнул рукой в том направлении, где он атаковал горта и ещё раз обведя взглядом бешеных своей команды, быстро зашагал в определенном для себя направлении.
Идти пришлось долго, прежде, чем Дакк увидел, что впереди что-то происходит. Он ускорил шаги и вскоре перед ним предстала довольно удручающая картина — вздыбленная земля; несколько снесенных крот; на земле корчащиеся и стонущие человеческие тела и перевернутая летательная платформа, вокруг которой стоял молчаливый круг корегеров.
Дакк подошел к кругу и найдя в нем невысокого корегера, заглянул ему через плечо внутрь круга — непостижимым образом платформа стояла на боку, рядом с ней лежал человек без головы в залитой кровью серой курточке; чуть поодаль странный красный предмет, похожий на голову. Дакк присмотрелся к голове, пытаясь понять, есть ли на ней волосы и, вдруг, он понял, что это вовсе не голова, а что-то завернутое в материю.
Трапеция! Мелькнула у него тревожная мысль. Нужно обязательно забрать. Но как?
Он отступил от круга и покрутил головой по сторонам — окружающая обстановка почти не изменилась, если не считать ещё нескольких корегеров идущих к месту событий. Но самое странное было то, что никто из них не спешил на помощь горту.
Нужно разгонять их всех. Появятся горты, я ничего не смогу сделать. Всплыли у Дакка мысли.
Ещё раз обведя место событий взглядом и убедившись, что на него никто не обращает внимания, он освободил свое поле и выстроив его в облако страха, опустил на круг и уже через несколько мгновений стоявшие в круге корегеры начали хвататься за головы, пятиться, а затем разворачиваться и убегать. Не прошло и минуты, как Дакк остался перед платформой совсем один. Шедшие к месту событий корегеры, остановились поодаль, видимо наблюдая происходящее и теперь не решаясь подойти к месту событий.
Проклятье! Кажется я задержался. Нужно убегать. Всплыли у Дакка тревожные мысли.
Спрятав свое поле, он бросился в сторону платформы и на ходу наклонившись, схватил свёрток и по дуге побежал прочь, пытаясь догнать убегающих корегеров. Это ему удалось и вскоре он бежал среди них, но постепенно они куда-то исчезли и Дакк вновь остался один. Он остановился и оглянулся.
Места падения платформы видно не было. Тогда он решил проверить действительно ли в свёртке трапецию. Отстранив свёрток, он, вдруг, с холодком на спине увидел, его руки и бок тельняшки, к которому он прижимал его, красные от крови. Дакк посмотрел на второй свой свёрток, с шаром, на нём было большое красное пятно. Мысленно выругавшись своей неаккуратности, он развернул подобранный свёрток — это была курточка бешеного, в которой, действительно, была трапеция. Облегчённо вздохнув, он механически отшвырнул окровавленную курточку, но услышав глухой звук, повернул голову и увидел, что она лежит на кроте, рядом с которой он стоял.
