Джулиан Мэй - Алмазная маска
С первого же взгляда, брошенного им на Доротею, он понял, что лучший выбор трудно было ожидать. Мало того что юная женщина оказалась одной из сильнейших оперантов в галактике, что было очень немаловажно, – она к тому же до конца предана идее всеобщего, объединяющего Разума и безоглядно любила Каледонию. При всем этом у нее нет того фанатизма, который отличал Катриону Чизхолм, способную во имя «великой цели» ввергнуть планету и ее обитателей в неисчислимые беды. Познакомившись с Доротеей, Грем уяснил, что девушка по-хорошему простовата – жила в ней крестьянская жилка, которая могла бы удержать ее от необдуманных поступков и политических увлечений. Для нее целью была Каледония, ее люди, просторы, мир, благосостояние – то есть те ценности, которым единственно и стоит поклоняться в этом безумном, вскипающем несчастиями мире. Даже молодость была ее достоинством – значит, на первых порах ей не обойтись без его помощи; кроме того, она энергична, неглупа, не имеет дурных наклонностей… Одним словом, удачный выбор!.. Когда придет время, он передаст планету в надежные руки.
Неудивительно, что они подружились.
В идеале Глава администрации осуществлял контроль за работой отдела по рассмотрению жалоб и заявлений граждан, контрольного и фискального отделов и группы, обеспечивающей связь между гражданами и правительством и между законодательным собранием и галактическим правительством. Однако поскольку сам Глава администрации занимался в основном кадровыми вопросами, то при нем неизбежно возникла некая полуофициальная структура, называемая штатом помощников.
Их число превышало количество работников во всех других официальных отделах, и большинство из помощников имели право личного доклада Председателю администрации, так что он и его первый заместитель постоянно держали руку на пульсе экономической и общественной жизни планеты.
Первый заместитель Председателя администрации в глазах народа являлся главным исполнителем и проводником политики, выработанной Председателем. Хитроумная Катриона Чизхолм большую часть времени проводила в столице. Доротея же сразу отправилась в поездку по планете – встречалась с жителями, знакомилась с первопроходцами, осваивавшими новые территории, посещала промышленные предприятия и шахты, а также не пропускала ни одного более-менее стоящего культурного мероприятия.
Никто не мог сказать заранее, в какой точке Каледонии завтра может оказаться ее мощный рокрафт фирмы «Лотос». Ее блистательные способности вызывали чувство гордости у всех оперантов Каледонии, однако нормальные люди-труженики не сразу признали ее. Со временем и они оценили ее ум, рассудительную простоту, сердечность в обращении, живой интерес к жизни простых людей. Скоро между собой ее начали называть «девчонка Председательница» – в этом прозвище звучало народное признание, чего никогда не могла добиться Чизхолм.
Но не у всех ее бурная деятельность вызывала радость. Ропот неодобрения носился по кабинетам бюрократов из законодательного собрания. Доротея не обращала на них никакого внимания.
В течение четырех лет, работая первым заместителем Грема Гамильтона, она внесла заметный вклад в достижение Каледонией полной хозяйственной самостоятельности. При ее участии торговый баланс впервые дал положительное сальдо. Вот и наступило время, о котором мечтал старый Грем. Теперь его родина больше не зависела от кредитов, выделяемых Галактическим Содружеством. Благодаря его многолетней плодотворной работе, энергии его преемницы Каледония вошла в число двенадцати наиболее преуспевающих, заселенных землянами планет.
Доротея не обманывалась насчет значения собственной роли. Она знала – и честно признавалась в этом, – что больше полагается на удачу, чем на твердые знания, которые только и должны быть основой принимаемых решений. Она продолжала обращаться к Верховному лилмику с просьбами понизить ее или перевести в какое-нибудь другое место, убеждала, что ей не под силу в полную меру работать на таком высоком посту. Ее сомнения подогревали и постоянные интриги Калема Сорли и окружавших его диссидентов, которые подспудно и настойчиво проводили кампанию дискредитации будущей Председательницы. Доротея не могла отделаться от мысли, что она выскочка, назначенная на такой высокий пост по капризу властителя-экзотика. Ни долгие разговоры с Гремом Гамильтоном, ни признание ее способностей авторитетными работниками аппарата, – в том числе и законодательного собрания, – ни хорошие отношения, складывающиеся с прессой, не могли изменить ее мнения о себе.
Много позже Доротея призналась мне, что в те годы каждое пробуждение ото сна было для нее мучительным испытанием. Ее постоянно терзали страх и неуверенность в своих силах. Она глядела в зеркало и тихо ненавидела отражавшуюся в нем мошенницу и уродину. Эта плосколицая, с бегающими глазами аферистка не имела никакого права занимать такой высокий пост. Кто из уважающих себя граждан будет прислушиваться к словам этой проныры? У-у, рожа!.. Вчерашняя школьница учит бородатых фермеров, как им вести хозяйство! Смех, да и только!.. Лилмик совершил ужасную ошибку и только из-за собственного упрямства не решается исправить ее. Но придет день – грозила она отражению, – и всем станет ясно, с какой некомпетентной, самоуверенной особой они имеют дело. По ночам, уже засыпая, она обращалась к небесам с мольбой ускорить приход этого дня.
…Скромно, по-вегетариански позавтракав, она отправлялась на работу, заходила в свой кабинет, погружалась в дела и превращалась в обычную добросовестную Доротею, о которой всего через несколько лет уже никто не мог сказать, что она не справляется с обязанностями.
До 2076 года я не встречался с Доротеей. Увиделись мы на свадьбе ее брата. Как-то старый приятель Кайл Макдональд сообщил мне, что скоро в наших краях – на древней Земле – можно ожидать Главу Каледонии. Верный добрый Кайл!.. Сколько раз мы проводили вечера в хановерской таверне Сеп Бакет, любимом мною оазисе, единственном месте в городе, куда не пускали студентов.
За время этих встреч Кайл вовлек меня в ряды мятежников. Не то чтобы меня вдохновлял яркий пример Адриена и Северена – я не испытывал головокружения от сознания принадлежности к человеческому роду; не то чтобы я сам сознательно растравлял себя картинами скорого порабощения Земли ордами экзотиков… Нет, я долго размышлял, и чем дальше, тем сильнее меня охватывала тревога по поводу будущего вселенского смешения мозгов в единый так называемый Галактический Разум – гигантское метаобъединение, способное концентрировать неподвластные обычному индивидуальному сознанию силы и энергию. Не убедили меня и доводы Джека в защиту Единства – он оказался плохим адвокатом: то, что было ясно ему, не было понятно большинству моих земляков. И мне в том числе. Я ничего не имел против полтроянчиков (как мы их иногда называли). Веселый, миленький народец!.. Если, конечно, не обращать внимания на их пурпурную, с сиреневым отливом кожу. Но кому не становилось мерзко на душе, когда ему предлагалось разделить самое интимное, что есть у человека, – его мысли, с существами, из которых постоянно капает что-то зеленое? Я имею в виду симбиари. Или слиться телепатически с пришедшими из ночных кошмаров крондаками? Гии хотя бы похожи на птиц – это немного радовало, – но как быть с их неистовой сексуальной озабоченностью? Лилмики ужаснее всех – можете судить по приставучему Фамильному Призраку.
К счастью, этот семейный фантом после рождения Джека оставил меня в покое. Но я-то знал, что он всего лишь затаился и только ждет момента, чтобы выйти на свет и вновь засадить меня за письменный стол.
Так что среди мятежников я чувствовал себя как дома. Кайл ввел меня в их круг. Деятельность местного хановерского клуба противников Единства в ту пору была практически незаметна. Вся работа велась в подполье и заключалась прежде всего в пропаганде среди студентов Дартмутского колледжа идей независимости Земли и постепенного прибирания к рукам важнейших Директоратов. Кайл в ту пору взялся за писательство так, как и в молодые годы не работал – сатиры, инвективы, популярные разоблачительные статейки на злобу дня буквально вылетали из-под пера, то бишь с его писательского компьютера. Его опусы опять стали пользоваться популярностью, у Кайла в карманах вновь зазвенела монета. Но вот кто в то время очень волновал наших лидеров – Марк Ремилард. Им никак не удавалось перетянуть его в наши ряды. Поверите или нет, но именно тогда я получил задание так промыть ему мозги, чтобы он покончил с колебаниями и, не раздумывая, примкнул к диссидентам. Вот потеха! Называется, нашли агитатора! Но если вдуматься, кто еще из наших имел возможность поговорить с ним по душам? Несколько раз я навещал Марка в его доме на побережье Тихого океана, даже ездил с ним на рыбалку и на остров Рождества, и на реку Якима, и на планету Ирландия. Результат был нулевой – Марк хотя и соглашался, что в наших доводах есть резон, решительно отказывался делать какие-нибудь шаги в этом направлении.
