Юрий Иванович - Уникумы Вселенной
– А что прикажете делать мне?
– Садись и готовь статью. Ты должна ее сделать самой сенсационной в истории. Пусть все твои конкуренты лопнут от зависти и бросят все, лишь бы примчаться сюда с любого края света.
– Не волнуйся, у меня уже целый блокнот заготовок.
– Но не забывай и о нашем цензоре-руководителе. Он ведь может искромсать твою статью, как ему заблагорассудится.
– Ха! – беззаботно отмахнулась Люсия. – Достаточно нескольких слов – и это будет самая настоящая бомба. А когда завтра сюда доставят факс и в вечернем выпуске окажутся мои лучшие фотографии о работе экспедиции, все просто сойдут с ума!
– Ой! – сделал Карл испуганный вид. – А может, лучше не надо? Чтобы все. Нам и с половиной сумасшедших не управиться!
Они подошли к огромному столу возле штабной палатки и уселись рядом.
– Ты побудешь со мной? – спросила Люсия, доставая из сумки блокноты и авторучки.
– Куда я от тебя денусь? – Пузин наклонился к ней и поцеловал в шею. – Хотя, как только вспомню про объем работы снаружи, сразу ноги несут к выходу. Невзирая на все твои прелести! – Он обнял ее за талию.
– Можешь иногда от меня отрываться и, выходя, следить за ходом работ, – великодушно разрешила девушка.
– Увы! Сегодня ты так легко от меня не избавишься! – Он пересел ближе к переговорно-записывающей аппаратуре, расположенной тут же, на столе. – Мне надо постоянно быть на связи. Они подключатся, когда достигнут озера, а потом будут вести постоянную передачу с пути.
– На короткое время, – улыбнулась Люсия, – я тебя могу заменить.
– К тому же мне надо постоянно находиться здесь. – Карл многозначительно похлопал себя по кобуре. – Из-за нашего серебра действительно чрезмерные хлопоты. Уж слишком много бродит разных шакалов по пустыне.
Но опасения Пузина в тот день оказались излишними. На поверхности работы шли своим чередом и, по словам Пако и Мануэля, даже с неким опережением. Погода стояла ясная, хоть и на удивление прохладная, и это способствовало созидательному труду. Ужинать тоже уселись вовремя, хоть и не в полном составе: отряд ушедших «в глубинку» выбился из всех графиков и вернулся в храм только за полночь.
Виной тому стали многочисленные завалы на пути четырех археологов. Трудности начались метров через сто после озера. Свойства и структура окружающих пород резко изменились, и это повлияло на состояние подземелий. За тысячелетия речушка, несущаяся сверху, так избороздила и изменила лежащие ниже проходы, что стало трудно ориентироваться с помощью карты. В некоторых местах завалы были такие мощные и внушительные, что Броди несколько раз уже собирался возвращаться назад. Не под силу четырем парам рук разобрать многотонные обвалы и оползни. Но после поисков всегда находились обходные тропы, и отряд упорно продолжал спуск. Иногда вода им даже помогала, предлагая дорогу по своему руслу. В таких случаях они передвигались гораздо быстрее. Впереди шли попеременно Оливер и Николай. Их подстраховывал Броди. А замыкал отряд кормилец, несший на себе почти все основные тяжести. Вдобавок у него на рюкзаке закрепили катушку с телефонным кабелем и он постоянно наговаривал в микрофон все, что диктовал ему Александр Константинович.
Произошла и одна неприятная неожиданность. Идущий впереди Николай провалился в открывшуюся под ногами яму, но благодаря удачной страховке отделался только легким испугом. Вдобавок открывшийся спуск вывел группу на новую галерею, ведущую в нужном направлении и совпадающую с картой. Участвующий в разговорах Пузин и тут не преминул заявить во всеуслышание, что Николай просто счастливчик. Что бы с ним ни случилось – приносит удачу.
Как ни трудна была дорога и как бы ни поджимало время, отряд все же пробился на самые нижние уровни и археологи провели беглый осмотр. По единодушному мнению, увиденные ими галереи были явно рукотворного происхождения, а окружающие породы слишком уж перенасыщены содержанием серебряных руд. По оценке Оливера, разработка подземного месторождения может быть вполне рентабельной. Особенно если очистить найденный ствол шахты и отыскать другие, помеченные на карте. И в этом случае Пузин не преминул громко позавидовать генеральному спонсору экспедиции. По закону ей тоже будет идти изрядная доля прибылей с добычи металла.
Температура внизу была, мягко говоря, чрезмерная. Из-за этого весь отряд обливался потом, особенно когда достигли самого низа, который Броди сразу же окрестил пеклом. Последняя галерея, а возможно, и большее их количество, была затоплена водой под самую завязку. Это означало конец пути. Тем более что Лариса уже давно требовала прекращения исследований и возвращения наверх. Броди и кормилец лишь посветили вниз двумя имеющимися у них водонепроницаемыми фонарями, дабы убедиться, что вода чистая, а проходы вполне пригодны для аквалангистов. Александр Константинович надеялся в завтрашнем нисхождении доставить сюда все необходимые атрибуты и совершить погружения.
Пока он рассматривал ствол одной из шахт, из соседнего прохода раздался возбужденный голос кормильца:
– Ой! Тут щось волосатэ плывэ!
Все бросились к нему и уже при помощи двух фонарей осветили идущую под воду лестницу. У ее основания виднелись расходящиеся проходы да несколько камней, за века насыпавшихся в них. Решили, что кормильцу померещилось, но он клялся и божился, что видел нечто, напоминающее клок волос, торчащий из правого прохода. А пока подбежали остальные, волосы течением занесло обратно в тень. Николай даже предложил нырнуть, благо вода как в ванной, и рассеять все сомнения. Но тут уже к возражениям Ларисы присоединилась и Ирена, слышавшая каждое слово. И Броди неохотно согласился с их совместными доводами. Дескать, время понырять еще будет, да и примерещилось тебе, видимо, от усталости. Кормилец неуверенно пожал плечами и нехотя согласился:
– Всэ можэ буты…
После этого отряд уже не стал задерживаться и минуты. Сбросив с себя тяжелое оборудование, все устремились назад. Благо путь был протоптан и разведан. Захватили в середине пути обеих девушек (оба других практиканта вместе с рабочими стали подниматься заранее) и, подгоняемые зверским голодом, достигли храма в рекордно короткий срок (если считать от озера): за сорок пять минут. Им даже ужин не успели подогреть, рассчитывая на более позднее возвращение. Люсия сделала фото «Встреча шахтеров», Пузин поприветствовал каждого рукопожатием (мужчин) и поцелуем (женщин). За что и удостоился от фотокорреспондента нескольких вспышек света и нравоучительного шлепка пониже спины.
Тут же все уселись за стол и стали требовать давно ожидаемого ужина. Пока подавали блюда, Люсия подсунула Броди переписанный начисто текст статьи. С напоминанием, что это труд всего вечера – и не только одного человека. Может, из-за этого, а может, из-за разыгравшегося аппетита Александр Константинович пробежал глазами текст лишь пару раз. Слегка покряхтел, слегка похихикал, взглянул на Пузина – и великодушно махнул рукой:
– Отправляй! Пора начинать светопреставление!
Люсия и Карл тут же бросились в палатку, к передатчику – и не выходили оттуда до конца ужина. Лишь когда археологи приступили к десерту в виде сладких булочек с чаем, сеанс связи закончился. Раскрасневшаяся Люсия стала обрисовывать ситуацию:
– Издатель вначале даже плохо верил, приходилось все ему разжевывать, будто первогодку. А потом вообще разъярился: почему так долго обо всем молчала? Мне кажется, он уже собирает команду и заявится лично. Он необычайно легок на подъем, особенно когда чувствует настоящую сенсацию.
– Сомневаюсь в его правильной оценке событий, – вставил Пузин. – Увидишь, как он запоет после получения фотографий.
– Завтра и это выясним. – Люсия явно предвкушала предстоящий ажиотаж.
– Как дела с раскопками? – поинтересовался Броди. Он вытянул гудящие от усталости ноги и расслабленно допивал остатки чая.
– Как нельзя лучше. Осталось дождаться техники – и мы за пару дней наведем тут изумительную красотищу. Троя просто поблекнет в сравнении!
– Да… очень возможно, – немного подумав, согласился Броди. Затем оживился: – Соседи не наведывались?
– Ни слуху ни духу! – Пузин пожал плечами. – Может, откапываются из-под песочка?
– Хм… Мы с Ларисой собирались их проведать. Если будет время, подскочим утречком. Джип в порядке?
– Уже да. Буря накидала в него немного песочку, но водитель все прочистил и даже опробовал. Полный блеск.
– А где он сам?
– Да там же и спит! – Пузин указал рукой в сторону выхода. – Почти все остались ночевать под открытым небом. К ночи подул теплый ветерок, полная благодать. А здесь все же некоторых преследует клаустрофобия.
– Хорошо, что не нас! – Броди взглянул на откровенно зевающую Ларису. У него самого глаза слипались от усталости. – Все! Всем спать!
