Василий Головачев - Контрразведка Future (сборник)
– И что же?
– Это и есть устье «дыры».
– Паутина?
– Оно может выглядеть как угодно, вообще удивительно, что наша аппаратура его взяла. Предлагаю…
– Подойти ближе! – со смехом закончил Слава Терёшин.
– Согласен с коллегой, – поддержал Всеволода Дмитриевича Бодха. – Тем более что это недалеко, всего около десяти эсвэ.
– А если нас затянет в «дыру»? – поинтересовался бортинженер.
– Не затянет, – возразил Терёшин. – По «струне» спокойно вернёмся обратно в любой момент.
– Мальчики, не шумите, – попросила Вероника сердито.
Все замолчали.
Маккена думал. Поговорил с женой.
– Надо идти до конца, – сказала Роза. – Тогда будет с чем возвращаться домой.
– Идём к паутине, – объявил Рудольф. – Режим тот же, максимальная концентрация!
Экипаж зашумел в преддверии нового приключения – и притих, отдавая дань уважения командиру, берущему на себя ответственность за последствия рискованного мероприятия.
Подготовка к прыжку и сам прыжок заняли четверть часа: столько времени понадобилось инку для ориентации и расчёта траектории.
Мигнули гаснущие огни в рубке, мигнуло сознание космолётчиков.
Маккена открыл глаза.
Удивительная картина открылась ему.
Паруса!
Перед носом корабля раскинулись ажурные паутинчатые паруса, скользящие в бесконечность!
Кое-где эти паруса опирались на «корпуса» старинных «яхт» и «шхун» – уплотнения паутинных сращений, и тогда вовсе начинало казаться, что космолётчики видят кипящее бескрайнее море и тысячи парусных кораблей, плывущих в неизведанные дали…
Никуда эти «корабли с парусами», конечно, не плыли, они стояли на месте, плыл «Ра», приближаясь к ним с неспешной по космическим меркам скоростью, равной половине световой. Но эффект был потрясающий, он произвёл впечатление на всех космолётчиков, даже на хладнокровного Артура Воеводина, голос которого в хоре восторженных восклицаний выдал фразу:
– Всё заткали пауки!
«Парусов» он не увидел, странное сетчатое образование Артур воспринял как заросли «паутины».
Маккена очнулся.
– Всеволод Дмитриевич?
– Это антенна, – последовал уверенный ответ. – И если я прав… а я ошибаюсь редко… посмотрите на левый край «паутины».
Космолётчики послушались.
– Она… растёт! – прошептала Вероника Солнышко.
«Паутинные паруса» действительно удлинялись – на глазах, протягивая в пространство всё новые и новые, освещённые лучами близких звёзд нити, которые и складывались в узорчатые полотнища «парусов».
– Что это?
– Квазиматерия. Вакуумная кристаллизация. Ферма, соединявшая звёзды Оси Зла, тоже создана была по этому принципу. Знающие-Дорогу используют чьи-то технологии, позволяющие создавать фрактальные конструкции, по сути, из ничего. И если я всё-таки прав…
– Не говори загадками!
– Эта антенна создаётся для передачи или приёма какого-то мощного информационно-активного сигнала.
– Поясни.
– Знающие собираются впрыснуть в нашу Метавселенную некий физический закон, изменяющий континуум.
– Какой закон?
– Ну, не важно, я думаю, он сделает домен «пустым», свободным от материальных образований, от звёзд и планет. – Шапиро хмыкнул. – И от нас с вами. Но для передачи сигнала нужен не только передатчик, но и приёмник. Если эти «паруса» – приёмник, то где-то должен быть и передатчик.
– Где?
– Аттрактор Крестовского, – тихо сказала Роза Линдсей.
– Абсолютно верно, дорогая леди! Передатчик в таком случае строится или, точнее, выращивается в районе Стены Крестовского, за шесть миллиардов эсвэ отсюда. Надо немедленно лететь туда и проверить, прав я или нет.
Терёшин присвистнул.
– Шесть миллиардов? Мы заблудимся!
– Не пугай людей, – возразил Иванов, – не заблудимся, Клиф не подведёт, найдёт дорогу. Да, Клиф?
– Буду стараться, – вежливо ответил инк.
Маккена молчал. Он сразу поверил в догадку физика, вдруг осознав опасность, нависшую над миром. Но что они могли сделать, чтобы помешать Вирусу осуществить задуманное, если даже магелланцы, опередившие землян в развитии, с надеждой обратились к ним за помощью?..
«Угроза слева!» – отреагировал Клиффорд на появление двух «черепах» в пределах прямой видимости.
Чужие космолёты, охранявшие «паруса», проявились из ниоткуда в ста километрах от «Ра», устремились в атаку на земной корабль, настроенные решительно и грозно, выпустили ветвистые молнии энергии, сотрясавшие пространство. Но атаки ждали, и ответ спейсера был короток и убедителен: два импульса «нульхлопов» превратили гигантов в два искорёженных «гриба-трутовика», отбивая охоту у экипажей продолжать атаку.
Однако радовались победе космолётчики недолго.
Ровно через полминуты к кораблю со всех сторон ринулись «черепахи», Клиффорд насчитал их чуть ли не полусотню, и Маккена принял решение:
– Уходим! Клиффорд – расчёт траектории к Стене Крестовского! Артур – прыжок на десять эсвэ по вектору на девяносто градусов!
– Принято!.
«Ра» прыгнул…
* * *Их догнали!
Невероятным способом угадав направление старта по «струне» и длину прыжка, три «черепахи» вытаяли из пространства буквально через несколько секунд после выхода «Ра» из «струны», в трёх-четырёх километрах от него. Но лишь один монстр размерами в десять раз больше земного космолёта успел выстрелить, прежде чем был уничтожен залпом «нульхлопов». Остальные, потеряв кто бок, кто носовую часть, атаковать «Ра» не успели.
Он опять прыгнул, ещё раз изменив траекторию под углом девяносто градусов.
И снова его догнали, словно к нему был прицеплен «клоп» – вседиапазонный маяк, который и указывал преследователям направление движения земного корабля.
Лишь на четвёртом прыжке преследователи отстали.
Маккена приказал экипажу с помощью «Фагоцита» найти маячок, и космолётчики вылизали весь корабль, применив всю имеющуюся у них спецаппаратуру, пока Шапиро и Бодха не подсказали, в чём дело.
– Это вакуумная «печать», – предложил свою гипотезу Всеволод Дмитриевич после обеда. – При первом контакте у звёзд кольца «черепахи» накрыли нас лучом, деформирующим квадруполи вакуума, и «зеркало» отбило этот луч не полностью, материал корпуса получил остаточную вакуумактивность. Вот почему нас находят: сторожа «дыры» имеют пеленгаторы вакуумактивности.
– Я бы назвал этот феномен «возбуждением бозонного поля», – вставил слово Бодха. – В остальном я полностью согласен с коллегой.
– Командир, мы с ними справимся, – заверил Маккену Терёшин. – Пусть сунутся ещё раз.
– Не будем же мы всё время отстреливаться, – резонно заметил Иванов. – Надо или возвращаться…
– Ну-ну?
– Или упорно лететь к Стене Крестовского. Всеволод Дмитриевич прав, надо посмотреть, что там делается.
Маккена понял, что экипаж ждёт подтверждения приказа. Риск был настолько велик, что не поддавался прогнозу.
– Клиффорд, ресурс?
– Чуть меньше половины от штатного.
– Хватит на прыжок к Стене и домой?
– Теоретически да. В крайнем случае пойдём на «подсосе». – Инк имел в виду генератор энергоконденсации, называемый иногда «аппаратом вакуумного доения».
– Расчёт траектории?
– Готов.
– Депешу на базу, может, дойдёт. Стартуем через минуту. Просьбы есть?
Экипаж молчал.
Молчала и Роза, не знавшая, как поддержать мужа, но готовая разделить его судьбу.
– Поехали!
* * *«Ра» преодолел бездну пространства размером в шесть миллиардов[53] световых лет с почти такой же лёгкостью, с какой совершал прыжки в сотни раз короче.
Экипаж с трудом выдержал прыжок, достойный Книги рекордов Гиннесса, пришлось даже прибегнуть к услугам Эскулапа, корабельного медицинского комплекса.
Лучше всех чувствовали себя Маккена, Артур Воеводин и Роза Линдсей, чему Маккена был несказанно рад.
– Держись, родная! – сказал он по личному каналу.
– Держусь, любимый, – ответила женщина.
– Обзор!
Стены рубки растаяли. Рубку пронизал поток призрачного «лунного» света, исходящий от гигантской перламутровой вуали, перекрывшей всё видимое пространство впереди корабля. Звёзды на этом фоне казались морским жемчугом, выловленным невиданных размеров сетью. Это была Стена Крестовского – странный аттрактор, то ли рождённый неизвестным катаклизмом, то ли действительно образованный соприкосновением «пузырьков» Метавселенных – человеческой и соседней, где царили иные физические законы.
– Вау! – не удержался от восклицания Иванов.
– Красиво как! – поддержала бортинженера Вероника.
– Вижу объект! – доложил Клиффорд. – Расстояние – около двух ае[54].
Сначала Маккена решил, что речь идёт о чёрном провале в лучезарной вуали, который, очевидно, и олицетворял собой «дыру» в Стене Крестовского, пробитую лучом Суперструнника. Однако речь шла о другом объекте, едва видимом на сияющем фоне Стены. И представлял он собой фрактальный световой узор, похожий на часть снежинки.
