Гэрет Уильямс - Другая половина моей души
Действуя совершенно машинально, она схватила оружие. Ей никогда не приходилось раньше драться посохом. Она даже ни разу не видела его, но все это не имело ни малейшего значения. С этим посохом можно было творить массу самых хитрых и сложных приемов, некоторым из которых нужно было учиться десятки лет. Даже сам легендарный Дерхан не знал их все.
Литу это не интересовало. Она не собиралась вступать в поединки, сражаясь этим оружием.
Она размахнулась и врезала концом посоха в бок Ивановой. Агент Теней содрогнулась и ослабила хватку на ее шее, что позволило Лите, наконец-то, сделать вдох. С хрипом и стоном, Лита ударила снова. Этот удар получился сильнее, и Иванова свалилась с нее. Казалось, что и она сама еле дышит и находится при смерти.
Лита с трудом подтянула себя вверх и встала на колени. Она смотрела на Иванову, которая тяжело дышала, в глазах которой по-прежнему жила сама Тьма. Почти не осознавая, что она делает, взяв посох обеими руками, Лита широко размахнулась им. Металлический стрежень сверкнул, описывая смертоносную дугу.
С приглушенным, тупым треском, оружие врезалось сбоку в череп Ивановой. Агент Теней повалилась наземь и стала биться в ужасающих судорогах. Из ее разверстого рта неслись жалобные стоны и завывания.
Лита уронила посох и осела на пол сама. Все ее силы уходили сейчас на то, чтобы просто оставаться в сознании и дышать. Ее ребра болели — раны, нанесенные Боггсом, давали о себе знать еще сильнее, чем раньше. Ее голова раскалывалась, как от ударов Ивановой, так и от попыток прорваться сквозь завесу наркотиков. Лита была уверена, что у нее сотрясение мозга. Перед глазами все колыхалось и плыло.
Через некоторое время она смутно почувствовала, как чьи-то руки осторожно трясут ее за плечи. «Маркус!» — это была ее первая мысль, но потом перед ней вновь промелькнул, словно во сне, момент его смерти. Тут она подумала о сотрудниках Службы Безопасности, и ее охватила настоящая паника. Но потом… потом…
С трудом разлепив глаза, она обнаружила, что смотрит в обеспокоенное лицо нарна. Его красные глаза, казалось, пронзали ее душу. Он осторожно помог ей сесть. Лита секунду подержалась за его руку, безнадежно и отчаянно мечтая о том, чтобы это оказался Маркус, который вдруг ожил, чтобы уже не покидать ее. Но реальность, как это всегда бывает, мгновенно разрушила грезы.
— Мисс Александер, мое имя Та'Лон, — сказал нарн. — Меня послали сюда, чтобы помочь вам и Маркусу Коулу…
— Он мертв, — прошептала она. — Он… мертв.
— Я знаю. Мне жаль, что я появился так поздно. Нам… нам нужно идти. У меня есть челнок, на котором мы можем улететь отсюда. Рано или поздно, о том, что вы сделали, узнают, и тогда у вас будут неприятности.
— Почему… почему вы помогаете мне?
— Тот, на кого я работаю, считает, что вы можете оказать ему ценную услугу. Он рассказал мне о вашем… не очень заметном компаньоне.
Он имеет в виду ворлонца. Она это поняла совершенно ясно.
— Я не хочу говорить об этом, — пробормотала она. — Он не смог…
Кош не смог спасти Маркуса и не захотел помочь ей. Она надеялась, что никогда больше не услышит его голос.
— Я…
— Вы можете идти? Я могу понести вас, но…
— Нет, я могу. Но я хочу еще…
Лита тяжело поднялась на ноги и, шатаясь, пошла вперед, к Маркусу. Она села рядом с ним. Он был мертв, и на его лице навеки осталось то же смущение, та же злость и скорбь, что всю жизнь неотступно преследовали его. Даже за порогом смерти не нашел он покоя.
— Ты оставил меня одну, — сказала она с явственным упреком. — Ты… оставил… меня… одну… О, Маркус!
Она заплакала, тихо, сдерживая слезы. Некоторое время она просто плакала над его телом. Она не могла даже подумать, чтобы сказать что-то еще, она не желала думать о том, что она бы могла сказать ему, что они бы могли сделать вместе с ним…
Это было нелепо и бессмысленно, но такова была и вся жизнь. Теперь она лишь знала, что снова осталась одна.
— Я готова, — сказала Лита, отходя от Маркуса. Проходя мимо окровавленного посоха, она пинком отправила его в угол. Она больше не желала видеть этой вещи. Лита бросила взгляд на Иванову. Невероятно, но агент Теней была до сих пор жива, хотя половина ее лица представляла собой раздавленную кровавую маску. Ее уцелевший глаз закатился под лоб, и она продолжала постанывать и дрожать всем телом. Лита отошла от нее. Она не… Она не могла… Она просто хотела убраться отсюда поскорее.
Та'Лону не пришлось даже поддерживать ее. Она была способна поддерживать себя сама. Так было всегда, и теперь ее придется делать это всю оставшуюся жизнь.
Выйдя за дверь, они столкнулись лицом к лицу с генералом Хейгом.
* * *Тысячу лет Серый Совет олицетворял собой Минбар. В нем собирались девять избранных минбарцев, которые правили всем его народом, проявляя мудрость, храбрость и милосердие. Когда Вален в конце последней Великой Войны собрал этот совет, он, таким образом, покончил с кровавой гражданской войной, в огне которой пылал тогда Минбар. С той поры ни один минбарец не смел поднять руку на минбарца. Весь Минбар верил своим вождям, которые хранили наследие Валена.
Но что же послужило толчком к гибели и распаду Совета Девяти? Смерть Дукхата? Кровавая война, уничтожение земной цивилизации? Пришествие во власть высокомерного и гордого Синевала, который присвоил себе титул Великого? Тот момент, когда они сами обрекли Деленн, которая, может быть, была их последней надеждой, на проклятие? Или же Тьма таилась внутри Совета с самого дня его основания, но раньше никто не мог заметить это?
Но где бы ни началось их падение, пришло к своему завершению оно в Битве на Втором Рубеже.
Если бы… Эти слова так и просятся на язык. Если бы Деленн пошла прямо в зал Серого Совета, а не тратила бы время на разговор со своим кланом… Если бы Синевал убил Несущую Смерть, вместо того, чтобы отправить в изгнание… Если бы Шеридан не попался в ловушку на Веге 7… Если бы только мудрый Хедронн решительно выступил против амбициозного Синевала… Если бы Синевал дал приказ освободить Шеридана немного раньше… Если бы Дукхат быстрее отреагировал на опасность… Если бы решающий голос Деленн оказался иным…
Тоска по утраченным в прошлом возможностям бесполезна и пуста, ибо ничто не в силах изменить прошлого. Но, несмотря на это, все продолжают тосковать о былом…
Когда Деленн и Ленанн шагнули через порог Зала Серого Совета, их окружила непроглядная тьма. Они неуверенно остановились. У дверей Зала не несли стражу послушники, а такого раньше не случалось ни разу. Даже когда члены Серого Совета расходились по своим делам, послушники оставались на местах. К тому же сейчас Серый Совет не мог быть где-то еще. Да, Синевал отправлял их заниматься медитацией, но этот приказ уже был отменен. Это было нехорошо. Это было крайне…
Деленн наткнулась на что-то в темноте и едва сумела удержаться на ногах. С момента своего превращения, она утратила способность уверенно сохранять равновесие, но сейчас она чуть не упала по другой причине. Она споткнулась обо что-то, лежавшее на полу.
— Свет, — приказала она.
Девять колонн белого света, вспыхнув, выхватили из мрака всю картину.
— Во имя Валена… — севшим голосом прошептал Ленанн.
Деленн молчала. Ей просто не могли прийти в голову слова, уместные при виде мертвого тела Сатаи Дюланн. Она лежала на полу с разорванным горлом. Неподалеку от Сатаи Дюланн лежал Сатаи Маток, воин… За ним был другой, и еще один…
Четверо из Девяти лежали в круге, их тела были изломаны и изуродованы. Почти половина Серого Совета погибла. В центре круга находился еще один, и он был жив…
Хедронн стоял на коленях, яростно шепча молитвы Валену, к которым некому было прислушиваться. Рядом с ним лежал на полу увенчанный Трилюминарием посох Серого Совета, который принадлежал Синевалу как Великому, и который он доверял Хедронну в свое отсутствие. Он был покрыт потеками крови.
— Хедронн, — пораженная ужасом, прошептала Деленн.
Она знала его много циклов. Она всегда верила в его мудрость и ясность ума. Да, он иногда бывал упрям, но она никогда не подвергала сомнению его мудрость. И теперь… это…
— Хедронн.
Он услышал ее голос и повернулся. Деленн содрогнулась. Его глаза… это безумие… чистейшее, яростное маниакальное безумие. Он подхватил с пола церемониальный посох и ринулся вперед, вскинув его над своей головой. Из его глотки вырвался дикий рев невиданной злобы и ненависти, какой Деленн еще ни разу не приходилось слышать.
Деленн была ошарашена настолько, что он, несомненно, убил бы ее, если бы Ленанн не рванул ее в сторону. Хедронн промчался мимо, споткнулся о труп Дюланн и грохнулся на пол. Он рыдал, скрежеща зубами, из его глаз катились горькие слезы.
— Вален… прости меня… Вален… прости…
