Марина Клингенберг - Золотой пергамент
— Кристиан?
— Он, точно, — Таранос не сдержал победоносной улыбки, но в темноте нельзя было ее разглядеть. — Ну, совсем не обязательно Балиан. Ты можешь взять его сама, и Балиан тебя освободит… Если узнает, как. Но он никогда не продаст мне его. Они все излишне благородны… Излишне, — подчеркнул он. — Конечно, они захотят оставить все как есть.
— Глупость какая! — возмутилась Розетта. — Все равно, ты говоришь, много веков лежит и никому не нужно. Если б не дурацкое проклятье, давно бы кто-то взял.
— Именно, — поддержал Таранос. — Так ты сделаешь это?
— Хм-м… — Розетта все еще сомневалась, но мешки, полные денег, так и маячили у нее перед глазами. — А когда я передам тебе эту штуку?
— Попросишь Балиана отвести тебя обратно, ненадолго, — сказал Таранос. — Он не откажет… Все же, здесь твой дом.
— Да, правильно, — тряхнула головой Розетта, но взгляд ее снова сменился подозрительным. — Ты так и не покажешь своего лица?
— Нет, — отрезал Таранос. — Я занимаю слишком высокий пост в Асбелии, иначе откуда у меня столько денег? Я не намерен рисковать.
— Ну да, — такое объяснение показалось Розетте вполне логичным: кто не знает, что у властей всегда рыльце в пушку. — Ладно. Сделаем. Но две тысячи золотых! — уточнила она. — Ни монетой меньше!
— Договорились. И, главное, никому ни слова.
Таранос, с трудом удержавшись от смеха, с тихим шорохом исчез в лесной чаще. Все вышло куда проще, чем он представлял. Если все и дальше пройдет по плану, то он не только завладеет Солфорджем — а, значит, неограниченной властью над людьми, — но и избавится от наиболее известного стража Рассвета. Дело оставалось за малым — придумать, как вернуться в Этериол и при этом не попасться на глаза троим братьям. Таранос совсем не собирался ждать, когда Розетта вернется в Дилан. Более того — он был уверен, что она никогда сюда не вернется. Уж он сумеет позаботиться об этом.
Розетта, постояв еще какое-то время на месте, тихонько вернулась к догорающему костру.
С этого момента ей было немного не по себе. Не оттого, что она замыслила недоброе против Балиана, хотя мысленно девушка была уверена, что все обойдется, и Балиан потом ее, конечно, простит. Розетта чувствовала: она ввязалась в какую-то темную историю. Но девушка не потрудилась как следует это обдумать и, не дай бог, поделиться с кем-нибудь. Она решила, что это все из-за того, что незнакомец упомянул о своем высоком статусе. Ведь рядом король, и если она, Розетта, окажется замешана в какой-нибудь политической интриге, пиши пропало. Выход тут был только один — поскорее оказаться в этом самом Этериоле. И, быть может, совсем необязательно возвращаться. Если Балиан говорил правду, и они жили там безбедно, она вполне могла остаться там, а бесценное сокровище оставить себе — на всякий случай.
Пребывая в задумчиво-тревожном настроении, Розетта весь день бродила по лагерю, чтобы остаться одной — для этого она постоянно вызывалась принести что-нибудь для лекарей или раненых. То взять лекарство у одного, то передать записку, то принести острый нож или просто воды. Очередное такое задание привело ее к палатке, где держали сбежавшего пленника. Она залезла внутрь, поежившись, оглядела окровавленные тряпки, которыми была застелена земля, и стала не без опаски перебирать пыточный инвентарь — была среди него особая штука, которая понадобилась для операции.
Пока Розетта искала нужный предмет, к палатке стали приближаться голоса. Девушка привычно навострила уши: подслушивать ей нравилось, чем черт не шутит, может, говорить будут о новом кладе.
Но все оказалось куда серьезнее.
— Мешает только мальчишка, — сказал один голос.
— Даже не думай! — возразил другой. — Он же приближенный короля Роланда!
— И что теперь? Никто не узнает, пленника-то нет. И волки сыты, и овцы целы. Скажем, что его убил заключенный. Он же одного один раз уже освободил, верно? Я слышал от приятеля, он служил при дворе. Главное, провернуть это до возвращения короля, чтобы он не успел проболтаться о побеге.
— А остальные… Они же знают…
— Так все были согласны, что побег надо скрыть! Пришьем его тихонько, сделаем вид, что нашли тело. Подкинем мысль, что это сделал заключенный. И все с удовольствием подтвердят, что видели, как он сам его освободил. И, кстати, одним приближенным у короля станет меньше. Чем черт не шутит, вдруг я займу его место?
— Ладно, уговорил… Но если что обломится, я в доле!
Голоса уже давно раздавались прямо около палатки. Розетта сидела на месте и не издавала ни звука. Здесь было два варианта — или выйти и сказать, что она целиком поддерживает их замысел, или затаиться. Решать пришлось быстро — ведь если солдаты заглянут в палатку прежде, чем она сама выйдет, они уже ни за что не поверят, что она с ними заодно, и правильно сделают.
Но, к счастью, они просто стояли рядом.
— Слушай, — сказал первый. — Это не он сейчас вошел туда? Ну, шатер рядом с королевским. Там же сейчас никого нет? Да и темнеет уже.
— Скоро вернется Роланд, — подхватил второй. — Давай быстрее!
— Пошли.
Розетта слушала удаляющиеся шаги и биение собственного сердца. Своя шкура дороже, но Ричарда надо было спасти. Дернул его черт отстаивать справедливость! Сказать Балиану или Кристиану? Можно, но она даже не знала, в какой части лагеря они сейчас.
Девушка помедлила еще секунду, потом, проклиная все на свете, схватила одно из пыточных орудий — железный крюк — и со всех ног бросилась прямиком через лагерь. Вслед ей неслись удивленные восклицания и сдавленные ругательства. Но это было единственной возможностью опередить злодеев — промчаться через центр, где лежали раненые.
Розетта бежала так, что когда впереди, наконец, показался нужный шатер, ей казалось, что она упадет в обморок. Но нужно было предупредить Ричарда и побыстрее убежать подальше — еще не хватало пострадать, свершая правое дело!
Розетта вихрем ворвалась в шатер. Там был один Ричард. Он обложился какими-то записями, но когда его покой так неожиданно нарушили, испуганно вздрогнул и выронил перо.
— Розетта? — изумился и обрадовался он. — Что ты здесь…
— Тихо! — Розетта метнулась к нему, одним рывком подняла его на ноги и зажала рот ладонью. — Слушай внимательно — беги. Лучше поближе к Балиану. Он хотя бы их отобьет в случае чего.
— Кого? Почему? — совершенно растерялся Ричард.
— Тебя убить хотят, придурок! — рявкнула Розетта. — Лучше беги, а не то…
— Поздно.
Мужской голос заставил девушку замолчать. Они с Ричардом обернулись — в шатер входил солдат, один из подчиненных генерала Рейнальда, которого, кстати, после его приказа напасть на войско Галикарнаса никто не видел.
На застеленную землю упала тень — второй солдат тоже был здесь.
— Только подойдите, — прошипела Розетта, сжимая в руке железный крюк.
Но солдат церемониться не привык. Он одним движением обнажил меч и собрался наотмашь ударить Розетту.
— Розетта! — испуганно вскрикнул Ричард.
Он бросился вперед и изо всех сил оттолкнул девушку в сторону. Та упала прямо на тканевую завесу; неустойчивый шатер рухнул, временно похоронив под собой Ричарда, Розетту и обоих солдат.
Ричарду первым удалось выбраться из-под тяжелой ткани. Он тяжело дышал, левую половину лица заливала кровь — меч солдата все-таки успел задеть его. Ричарду было до ужаса страшно, он подумал, что потерял глаз. Боль была для него совершенно неожиданной, и он просто не смог продолжить неравную борьбу.
Розетта выбралась следом и тут же пожалела об этом — воровато оглядевшись, на нее бросились сразу оба солдата — она находилась ближе. Все, что оставалось девушке, это кинуть в противников железный инструмент, который она все еще держала в руке. Увы, бросок оказался неудачным. Тогда Розетта попыталась убежать. Однако когда она поднялась, ногу прорезала дикая боль, и девушка упала обратно на землю. Лезвие меча неотвратимо приближалось… Розетта с громким криком обхватила голову руками и пригнулась. Такого ужаса она не испытывала никогда в жизни. Ей совсем не хотелось умирать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем громкий лязг заставил девушку с опаской открыть глаза. Перед ней стоял Балиан! В руках его был обнаженный меч — в последнюю секунду он отбил нападение солдата. Но радость Розетты померкла так же быстро, как и возникла. Что-то с ним было не так. Балиан совсем нетвердо стоял на ногах.
Тем не менее, он бросился на солдата, и, увернувшись от нового удара, атаковал противника. Оружие настигло цели, правда, совсем не так, как того хотелось Балиану. Но в таком состоянии о точности и речи быть не могло. Поверженный солдат, который так хотел своей доли, упал на землю — меч Балиана буквально рассек его тело наискось, выжить у него не было никакой возможности. Второго схватили — вокруг собиралась толпа. Балиан упал на колени.
