Константин Хвостополосатов - Засланец
— Демоны пустоты, что за фокусы… — прошипел Пробой.
— Знаешь, на что это походит? — в раздумье сказал я, а МИ автоматически передал голосом Луары, — это выглядит, как аварийная сработка посадочного оборудования.
— Демоны его знают, на что оно похоже, — пробурчал Пробой. — У меня от перегрузки отключилось два проектора защитного поля и от гравитационного скачка «просел» генератор. Надеюсь, что встроенные аварийные и дублирующие системы справятся с поломками.
— Давай тогда я гляну, что в этой дыре, — предложил я.
— Не думаю, что стоит, — с сомнением высказался Пробой. — Хотя, можешь попробовать, только лучше не лезь близко.
«Енот» в конфигурации штурмовика, плавно спускался на поверхность, заходя немного под углом к нормали площадки. Примерно метров за восемьсот МИ показал, что на кораблик начала мягко действовать новая гравитационная составляющая. Колеблющееся над площадкой гравитационное поле приобрело в отношении спускающегося штурмовика вполне осмысленную упорядоченность. По данным МИ корабль испытывал возмущения гравитационного поля, направленные на выравнивание его положения над площадкой до нормали, что вполне укладывалось в программу действий посадочной системы. Ведь самая оптимальная для маневра в космосе посадка и осуществлялась перпендикулярно посадочному полю. Впрочем, корабль слушался управления и легко мог оторваться от этих «мягких лап». Немного подправив положение штурмовика, я позволил «лапам» мягко выровнять его перпендикулярно площадке и продолжил плавный спуск как раз в точку, где недавно выполнила фигуры странного танца залетная глыба породы. Метрах в шестистах от поверхности «лапы» взяли штурмовик увереннее, причем в случае попытки увеличения скорости снижения практически сразу же увеличивалось сопротивление «лап». Тогда я попросту убрал «тягу», предоставив кораблик в распоряжение посадочного поля. К тому моменту у меня почему-то не осталось ни единого сомнения в его назначении. На без малого четырехстах метрах над поверхностью скорость нашего корабля немного уменьшилась, это же произошло и на отметке ста семидесяти метров. С помощью аппаратурного увеличения нам с Луарой удалось рассмотреть получше дырку, оставленную в месте соприкосновения глыбы с площадкой. Мы даже не удивились, увидев в довольно широких трещинах под приблизительно полуметровым слоем породы стеклянный блеск.
— Пробой, подо мной такая же поверхность, как в месте ремонта челнока Кишки, — уведомил я нашего командира. — Пока все идет без каких-либо странностей, собираюсь позволить посадить мой корабль на грунт. Посмотрим, что будет затем.
— Хорошо, Милашка, — отозвался Пробой. — Твой корабль, твои и правила. Жизнь тоже твоя. Но не рискуй по-глупому.
«Енот» завис примерно метрах в пятнадцати над площадкой, как будто к нему совершенно потеряли интерес. Для надежности я решил немного выждать и оказался прав. Вскоре грунт под нашим кораблем покрылся трещинами, которые как будто под натиском вибрации стали активно расширяться, дробя отколотые фрагменты на более мелкие кусочки. Наконец, вся эта мешанина грунта разверзлась под нами, отхлынув, как будто волна воды. В свете прожекторов под нами открылась прозрачная гладь, больше всего в данный момент походящая на застывший аквариум. И наш штурмовик, плавно качнувшись, продолжил спуск, как будто решил поиграть роль аквариумной рыбки. Я не стал мешать процессу, ибо, сказав «А», нужно было говорить и «Б».
— Котьее, неужели тебе не страшно? — робко подала голос Луара. — Или ты просто не боишься смерти этого тела, потому что после нее ты вернешься обратно?
— Милашка, — шутливо ответил я. — Я не знаю, как попал сюда, я не знаю, почему это случилось и есть ли вообще путь назад. Где-то глубоко в душе, конечно, есть мысль, что я вернусь, но вот реально я этот шанс оцениваю на уровне обыкновенной веры. Разум же мне говорит, что в случае гибели твоего тела мы погибнем вместе с ним.
— Почему же ты тогда постоянно рискуешь? — искренне удивилась она.
— Жить можно по разным канонам. Кто-то предпочтет домашний уют и удобное постоянство, а кто-то не слишком комфортные путешествия с постоянной переменой мест и новыми впечатлениями. Видимо, это у меня в крови, — успокаивающе подумал я, прибавив в тон каламбуру. — Хотя, кровь тут вся исключительно твоя.
— Ты и в той твоей жизни был таким рискованным? — немного смелее спросила Луара.
— Не столько рискованным, сколько любопытным, — ответил я. — Я попадал в разные ситуации, но риск предпочитал только умеренный и обдуманный.
— Зачем же мы лезем в эту авантюру? — задала, наконец, Луара главный вопрос.
— Тебе разве не интересно? — хитро сказал я.
— Интересно, — ответила Лу, — но я бы туда не полезла.
— Риск в этом мероприятии есть, но не слишком большой, — решил я успокоить девушку, разложив «карты». — Суда по всему, мы попали в банальную систему посадочной корректировки или же в поле действия какой-то аварийно-спасательной системы, да это ты и сама видишь. Я не знаю, что там внутри, заброшенная база, оставленный кем-то на хранение корабль или же просто брошенное имущество, но у меня есть почти полная уверенность, что оно бесхозное и практически не враждебное.
— А нападение на Кишку? — удивилась Луара.
— Мне кажется, что случилось какое-то недоразумение, — серьезно ответил я. — Кишка не пострадал, как и его корабль. Когда же корабль лишился управления, его аккуратно придержали на орбите и даже защитили от камней. Лично у меня две версии: либо с Кишкой пытались выйти на связь, а он оказался не готов к такому диалогу, либо Кишка сделал что-то потенциально опасное для этого объекта, и его экстренно «успокоили» без ущерба для здоровья. Кстати, если ты против этого мероприятия, то я не буду настаивать.
— Мне интересно, — призналась Луара. — Только еще больше страшно. В общем, у меня самой просто не хватило бы духа туда проникнуть. Но раз ты думаешь, что опасности почти нет, я готова рискнуть.
— Вот и хорошо, — подвел я итог.
Судя по всем имеющимся приборам, кораблик уже должен был коснуться странного стекла, но движение пока не замедлилось. Немного обескуражено мы с Луарой наблюдали, как «Енот» так же плавно стал погружаться в похожий на стекло материал, как будто продавливая его силовым щитом. Только вот сами щиты не показывали ни малейшего воздействия со стороны странной поверхности. Как любой уважающий свою жизнь человек, я сильно забеспокоился и плавно подал штурмовик в противоположную погружению сторону. «Лапы» тут же выпустили кораблик, как будто им было совершенно все равно пойдет он прочь быстро, медленно или прыжками. Пришлось отменить праздник труса и снова дождаться подключения «системы швартовки». Фактически «Енота» затягивало в своеобразный пузырь. Вернее будет сказать, что штурмовик погружался пузырем пустоты в стеклянный аквариум загадочной неизвестности.
— Может, хватит экспериментов, Милашка? — немного нервно предложил Пробой. — Тебя ведь могут и не отпустить обратно. Именно так я и устроил бы ловушку для любопытных.
— Командир, движение контролируется только в сторону центра астероида, обратно нас выпускают без помех. Нужно все же поглядеть, что там за стеклом.
— Но неужели тебе не страшно? — удивился он.
— Страшно — это не то слово, — искренне ответил я. — Просто любопытство во мне родилось одновременно со страхом и вот с тех пор они постоянно пытаются определить, кто из них главнее. Я вот подозреваю другую неприятность, что при полном погружении может оборваться связь.
Но связь не оборвалась, спускаясь большим пузырем в недра «аквариума» мы с Луарой оставались в контакте с коллегами нашей поисковой партии. Возможно, именно это и подбодрило нас на то, чтобы понаблюдать за дальнейшими событиями. После того, как оболочка «пузыря» сомкнулась над нашим корабликом, движение резко ускорилось. Быстро проскочив довольно большой участок, пузырь с нами внутри резко сбросил скорость и потом плавно подплыл к расчерченной голографическими линиями плоскости. Движение прекратилось.
— Как у вас дела? — спросил Пробой. — Мы вас едва видим, да и изображения накладываются друг на друга, хотя, похоже, что вас доставили на какую-то большую палубу.
— Нормально, — ответил я. — Стоим и чего-то ждем.
В этот момент края пузыря колыхнулись раз, затем еще и плавно поплыли в сторону «Енота». Луара испуганно пискнула. Если честно, то и у меня вдруг проскочил по периферии сознания лёгонький приступ клаустрофобии. Но МИ нашего кораблика продолжал молчать, а это само по себе говорило о том, что он не наблюдает каких-либо враждебных воздействий.
— Не бойся, — сказал я Луаре. — МИ не видит для нас опасности. Это вообще может оказаться какой-нибудь большой оптической иллюзией, потому что до сих пор никаких физических воздействий со стороны этой «воды» не случилось.
