Джулиан Мэй - Алмазная маска
– Ты не имеешь права скрывать подобные сведения. Как Первый Магнат я требую, чтобы ты сказала правду!
Она невесело рассмеялась:
– Законы Галактического Содружества я изучила куда основательнее, чем ты, Поль. Ты не имеешь права заставить меня. Когда… наступит срок, когда я почувствую – пора, тогда и назову имя. Джек поделился со мной новостью – пара составляющих Гидры засечена им на Гавайях. Ты хочешь оставить эту девочку один на один с чудовищем?
– Да. Она уже не ребенок, ей пятнадцать лет. Желание отомстить Гидре – ее собственное решение, никто ее не понуждал, разве что родной отец. Так, по крайней мере, рассказал мне Джек. Зачем ему кривить душой, что-то скрывать? Она уже почти Великий Магистр и готова ринуться в бой. У меня нет веских оснований мешать ей. Да и кто бы мог приструнить ее? Ты?..
Поль хотел что-то добавить, пожевал губами, потом наконец решился:
– Иногда мне кажется, что ты стала настоящей… иезуиткой. Ладно, мне пора. Так не скажешь?
Она отрицательно покачала головой.
Поль поцеловал сестру и ушел. Уже на улице он грустно засмеялся.
Надо же, принести пользу!.. Какую пользу может принести этот дьявол? Может, она имела в виду манипуляции Марка с ЦГ? Или политику невмешательства в дела мятежников? По их с сестрой общему мнению, только такая линия может спасти Содружество. Или она желает сохранить незапятнанной репутацию Директора по делам Галактического Разума?
– Бог ты мой! – неожиданно выдохнул Поль и даже остановился, пораженный догадкой, пришедшей ему в голову. Он обернулся, посмотрел на верхний этаж дома, где одно из окон светилось мягким сиреневым светом.
На самом ли деле она ответила «нет» Афине Палладе?
21
Остров Айлей, Внутренние Гебриды, Шотландия, Земля
17 декабря 2072 года
Доротея Макдональд стояла у края глубокой расщелины, прорезавшей прибрежный обрыв, и телепатически взывала:
Ты здесь, Фурия? А ты, Гидра?..
Тусклое зимнее солнце, повисшее над округлой линией холмов, светило в чистом подмерзшем небе. С моря легкими порывами налетал свежий ветер, но Доротея, одетая в толстый, прикрывающий горло свитер и плотную парку – в таком наряде она и прибыла на остров из Нью-Гемпшира, – не чувствовала холода. В это время года, по ее мнению, на Гебридах должен царить жуткий мороз, однако летчик рокрафта, доставивший ее сюда, объяснил, что на Айлее из-за близости Гольфстрима и снега-то никогда не бывает. О морозах здесь вообще не слыхали. Другое дело, что столь ясный солнечный день в такое время года – дар Божий. Будем считать, что вам повезло, добавил он. Погода не переменится еще несколько дней – это уж как пить дать. Пока не задует северный ветер.
Докторскую диссертацию она написала в начале декабря, и ее защита назначена на январь следующего года. К тому времени, когда ей придется отправиться на Орб, она уже закончит свою научную подготовку в Дартмутском колледже и дальнейшее обучение будет в ее собственных руках.
Впрочем, как и судьба.
Например, это путешествие на Айлей…
Как ни отговаривала ее Малама Джонсон, как ни убеждала, что ребячество и легкомыслие в таком деле недопустимы, отговорить девушку ей не удалось.
Маша и Кайл тоже удивились, узнав, что внучка собирается отправиться на Айлей. Сначала и они пытались отговорить ее, однако когда Ди заявила, что поездка совершается исключительно в оздоровительных целях – пора распроститься с комплексом вины и страхом, который зародился в ее душе в тот страшный день, – они тоже начали собираться в дорогу. Дедушка и бабушка даже вообразить не могли, что на самом деле задумала Ди.
Внучка поблагодарила их за участие и сказала, что народная целительница порекомендовала ей отправиться в путешествие в одиночестве.
Она остановилась в местечке Боумор и, пользуясь преимуществами, которые давало ей звание кандидата в магнаты, посетила не только полицейский участок, в котором ее когда-то допрашивали, но и ферму Санейгмор. Местный полицейский инспектор Балтар Чембел познакомил ее со всеми вновь открывшимися обстоятельствами по делу. В частности, он заявил, что найдены новые останки жертв на острове.
Осмотр фермы разочаровал Ди. После того страшного случая это место стали считать заповедником дьявола – теперь здесь никто не жил, да и в окрестностях было пусто. Полуразвалившийся дом лет семь назад сгорел. Ферму успели отстоять, но восстанавливать ее никто не решился.
На следующий день Доротея отправилась на прогулку. Разговор насчет избавления от детского комплекса не был шуткой – об этом ей не раз говорила Малама Джонсон, единственный человек, которому девушка открыла сознание. Доротея не спорила с доброй женщиной – с прошлым действительно следовало рассчитаться. Вопрос – как?
Нанятый автомобиль должен был ждать ее в конце маршрута, проложенного через Геодскую топь к прибрежному утесу, возле которого оборвалась жизнь ее мамы, дяди и тети.
Теперь перед ней лежала сцена, на которой разыгралась трагедия…
За плечами у девушки был рюкзак, в руках металлический посох с острым концом. По настоянию Гран Маши она надела наручный телеком.
…Доротея еще раз вызвала Фурию и Гидру – телепатический экран оставался спокойным. Ди начала спускаться к подножию обрыва. Вот наконец и камни, на которые упали мама, дядя Роби и тетя Ровен. А вот и вход в пещеру, куда Килнавский дух затащил свои жертвы – чудище пришло вон с той стороны…
Она проникла дальнодействующим взором в черный зев провала. Место, столько лет казавшееся сверхъестественным, пропитанным ужасом, всякими жуткими приметами, на поверку оказалось весьма прозаическим участком побережья. Таинственная пещера была обычным глубоким гротом, вылизанным волнами в докембрийских отложениях. Стены его измазаны птичьими экскрементами. Никаких сталактитов и прочих живописных деталей. На сглаженном, неровном каменном полу несколько лужиц, кучи водорослей, несколько омытых добела бревен, заброшенных сюда прибоем, языки песка… Здесь очень сильно пахло морем…
Собравшись с духом, Ди прошла внутрь пещеры – туда, где когда-то «провидела» три дымящихся тела и подобное чудовищному медведю с четырьмя драконьими головами страшилище, стоявшее над ними.
Никаких следов! Сырые камни, вода, капающая с потолка, в нескольких метрах вглубь – глухой тупик…
Ди закрыла глаза – прошлое начало проясняться. Ей придется вновь пережить тот ужас, не упустив ни одной детали.
Итак, десятилетие назад, май 2062 года…
Прежде всего перед внутренним взором явился сокол, громкими криками пытающийся отогнать чудовище.
Кто ты? Что тебе надо?
Я – Гидра, слуга Фурии.
Чем ты занимаешься?
Наблюдением.
В воздухе заунывно зазвучала раздражающая, диссонансная мелодия, рожденная слиянием четырех человеческих существ в немыслимое, готовое на все метаобъединение, обретшее форму монстра о четырех головах. На них особенно отвратительно выделялись сладострастные рты, ухмыляющиеся в ожидании пиршества. Приторно-алые, пухлые губы постоянно кривились.
Оказавшись в многочисленных лапах чудовища, Роберт Страчан с ужасом глянул в брызжущие дьявольским пламенем глаза Гидры.
Нет! Оставь дядю Роби! Нет!..
Да! Наблюдение и изучение… Этот объект включительно.
Из четырех разверстых пастей высунулись четыре длинных, тонких золотистых языка, свились в единую плеть и, подобно короне, разместились на голове жертвы. Тело Роберта Страчана внезапно покрылось пурпурным сиянием. Оно дернулось, рот открылся в немом вопле – это Гидра начала высасывать из него жизненную силу. На ее глазах тело дяди чернело, кожа морщилась, обугливалась, словно плоть сжигал астральный, нестерпимый огонь. Каждая чувствительная точка – чакра – начала выделяться на теле, образуя характерный сакральный рисунок.
Сжав в бессилье кулаки, Ди наблюдала за этой жуткой картиной, пыталась снять боль, охватившую умирающего дядю, с помощью своей целительной способности.
Когда через седьмую чакру были высосаны последние силы, наступила агония. Ди словно на себе испытала ее.
Неплохо исполнено, не так ли, девочка? Теперь следующая… Наблюдение! Изучение!
Теперь пришла очередь Ровен Грант. И опять Ди разделила с нею ее боль.
Куда легче, чем в первый раз, правда?
Потом чудище принялось за ее мать.
Нет, нет, это моя мама, ну, пожалуйста…
Мы нарочно оставили ее напоследок. Она самая вкусненькая.
И в третий раз Ди испытала немыслимую боль. Гидра не спешила, продлевала удовольствие.
Почему ты убиваешь их именно таким способом? Ты, грязная, мерзкая плоть!..
Каждый питается тем, что ему по нраву.
Что ж, я буду питаться их болью, их страданиями. Я так голодна. Ой, мамочка, что-то я сомневаюсь, что подобная терапия принесет пользу. Возможно, испытав потрясение, я стала оперантом. Не слишком ли велика цена? Мама, я на самом деле хочу спасти тебя. Но я еще такая маленькая, слабенькая, мне всего-то пять лет.
