Анна Назаренко - Тень нестабильности
- Не смей так говорить о ней, мразь!
На его крик обернулась половина посетителей, но сам повстанец практически не слышал своего голоса: все звуки заглушал гул крови в висках. Лицо Сельвина пылало, перед глазами все плыло - лишь ненавистную рожу имперца он видел четко.
Принц усилил хватку, почти с наслаждением ощущая, как напряглись мышцы на шее жертвы, как дергается кадык под его ладонью...
- Из-за тебя мне пришлось убить ребенка. Хорошего, преданного ребенка, - прошипел Сельвин, нависая над перебежчиком. - Ты - тварь, не заслуживающая жизни... но ты пережил моего отца, - хватка стала еще крепче. Риден захрипел, вытаращив глаза; его пальцы отчаянно скребли по руке повстанца. - И теперь ты посмел раскрыть свой поганый рот на Сиену. На самое чистое, самое прекрасное существо в этой галактике! - басовитый, почти нечеловеческий рык очень странно сочетался с ласковыми словами. - Ты даже имя ее произносить недостоин, мразь!
Коротко взревев, он схватил имперца за волосы и, размахнувшись, ударил лицом о стойку. Не обращая никакого внимания на испуганные и одобрительные крики вокруг, размахнулся и ударил снова - с удвоенной силой. На траспаристил брызнула кровь; несколько капель попало на бутылки.
На третьем ударе раздался хруст треснувшей кости. На четвертом - оборвались крики боли. После пятого тело Ридена перестало дергаться, повиснув на руке мертвым грузом.
Сельвин застыл, с секунду рассматривая труп. Презрительно сплюнув, швырнул его на пол.
- Прибери здесь, - хрипло распорядился повстанец, вытаскивая из кармана кредитный чип и кидая его на стойку.
Бармен, благоразумно забившийся в угол, встряхнулся и невозмутимо сгреб подачку в кулак. Кивнув вышибале на тело, вытащил из-за пояса тряпку и, побрызгав на нее жидкостью из бутылки с содранной этикеткой, принялся оттирать стойку.
Сельвин всего этого уже не видел, сквозь толпу пробираясь к выходу.
"Она - ваш враг и дочь вашего врага. Она использовала вас. Обманула вас", - голос Ридена упрямо звучал в голове.
Принц ускорил шаг.
Это не могло быть правдой. Сиена - прекрасная девушка. Его любимая. Чистая и искренняя.
Но он должен убедиться. Не потому, что сомневается, нет! Просто чтобы заставить этот голос замолчать. Чтобы перестать раз за разом вспоминать все странности любимой, искать скрытый смысл в фразах и придумывать совпадения.
Нет никаких причин верить словам лжеца. Но какого черта они звучат так убедительно?
* * *
- Сиена!
Крик эхом отразился от стен и растворился под сводчатым потолком. Сельвин застыл, напряженно прислушиваясь. Сейчас с лестницы послышатся торопливые шаги. Или Сиена вынырнет из коридора и, едва увидев любимого, радостно бросится ему на шею. Так бывало всегда... ну, или почти всегда.
Вот сейчас. Сейчас она появится.
Тихий шорох штор, слегка колышущихся на сквозняке. Стук собственного сердца, гулко отдающийся в ушах. И - все. Мертвая тишина.
"Она просто не услышала".
- Дорогая!
И снова никакой реакции. Сельвин прерывисто выдохнул сквозь зубы и несколько раз сжал кулаки, пытаясь унять дрожь в руках.
"Сиена здесь. Она просто не слышит", - как заклинание повторял принц, торопливо поднимаясь по лестнице.
Может быть, она уснула, устав переживать за него. Сиена - умная девушка, и давным-давно поняла, где он пропадает целыми днями. Сельвин знал: она давно уже не верит в его сказки насчет работы - всего лишь позволяет ему лгать.
А может - знала все с самого начала? И молчала вовсе не потому, что хотела сохранить мир в их почти что семье?
Нет. Даже мысли такой не допускать! Риден лгал. Лгал.
"Но зачем? Какой ему резон врать?" - упрямо пробивалась подлая мыслишка.
Лестничные пролеты и коридоры бешено мелькали перед глазами. Несмотря на сгущающиеся сумерки, свет нигде не горел.
"Спит. Точно спит".
Сельвин резко остановился перед дверью спальни, тяжело дыша. Положил ладонь на ручку, не решаясь толкнуть.
Она наверняка там: свернулась клубком на постели, намотав на себя оба одеяла. Достаточно будет лишь взглянуть на ее невинное личико, чтобы понять: все его подозрения просто смешны.
Набрав в грудь побольше воздуха, мужчина распахнул дверь. И застыл на пороге, ошарашено обводя взглядом комнату.
Постель была аккуратно заправлена. Окно - забрано тяжелыми шторами, не пропускающими ни лучика света.
"Значит, снова ушла прогуляться. Дура. Сколько ей можно говорить об этом?! Нет, в этот раз я ее жалеть не стану: получит хорошую трепку, как вернется!"
Принц беспокойно прошелся по комнате, старательно гоня прочь подозрения - как назло, крепнущие с каждой секундой. Становящиеся все более и более убедительными.
"Сиена - всего лишь бестолковая девица, не желающая учиться на своих ошибках. Она ведет себя, как ребенок - что ж, значит, придется воспитывать. Строже, чем хотелось бы".
Вот и все. У него нет никаких оснований подозревать ее в чем-то более серьезном. С каких пор словам Ридена, этой имперской мрази, можно верить?
Но самовнушение не помогало. Слишком много было странностей, чтобы их игнорировать.
"Вышла прогуляться? В такое время?! Это же какой идиоткой без инстинкта самосохранения надо быть?!"
Назойливые образы мелькали перед глазами: ее манеры, акцент, внешность... это никак не вязалось с историей о "простой девушке с Дорваллы".
"Ничего. Она скоро вернется, и мы поговорим. Долго и очень серьезно. Заплачет - пускай. Ее слезы больше на меня не подействуют. Я должен знать, кто она на самом деле".
Губы скривила горькая усмешка: допрашивать любимую женщину из-за клеветы какого-то мерзавца? Черт возьми, именно это он и собирается сделать! И сделает.
"Пусть я окажусь неправ. Пожалуйста... Сила, боги, кто угодно! На коленях у нее просить прощения стану. Подарками завалю. Она слова дурного от меня больше не услышит!"
Липкая, холодная мысль, от которой сжимается сердце:
"А если прав? Что тогда? Убить ее?"
Сельвин обессилено опустился на постель, обхватив голову руками. Очертания комнаты расплывались перед глазами; в висках пульсировала тупая боль.
Еще немного, и ожидание точно сведет его с ума.
Он вздрогнул, задев ногой что-то твердое. Из-под кровати торчал уголок чемодана.
Раньше принцу и в голову бы не пришло копаться в вещах любимой. Но сейчас...
Рывком вытащив чемодан, он откинул крышку. Бегло осмотрел содержимое - всего несколько безделушек, которые Сиена то ли забыла, то ли не стала выкладывать. Ничего подозрительного.
Если только нет потайных отделений.
"Крышка - вполне обыкновенная. А вот дно..."
Сельвин затаил дыхание, когда шов подкладки слегка подался под его пальцами. Стоило легонько потянуть ткань, и та сползла, обнажая лист не то очень крепкого пластика, не то пластичного, тонкого металла. Тайник, надежно запертый на два замка: механический и электронный.
- Нет.
Слово, произнесенное настолько тихо, что его можно было принять за вздох, полностью заглушил шум двигателей за окном. Открываясь, натужно заскрипела калитка.
Ладонь легла на рукоять бластера, скрытого под курткой. Пальцы болезненно свело, когда Сельвин вытащил оружие из кобуры.
* * *
Он стоял посреди холла, сцепив руки за спиной. Прислушиваясь к каждому шороху. Шуршание проклятых штор на проклятом сквозняке. Скрип двери где-то в коридоре. Собственное тяжелое, прерывистое дыхание - воздуха отчаянно не хватало. Сельвин задыхался, словно от долгого бега. Горячечный румянец жег щеки и лоб; почему-то саднило горло.
Он чувствовал себя больным, мучающимся от лихорадки. За одним важным отличием: у него были силы. Пожалуй, даже слишком много сил.
В голове набатом звучали слова Ридена - но теперь Сельвин воспринимал их, как свои собственные.
"Она обманула меня. Использовала меня. Она враг. Тварь, заслуживающая смерти".
Пальцы, сцепленные за спиной, уже ныли от напряжения. Бластер висел в кобуре, дожидаясь своего часа. Впрочем, Сельвин не был уверен, что пустит в ход оружие. Исанн Айсард не заслуживала быстрой смерти.
"Эта тварь за все заплатит".
В ушах звенело ее имя. Перед глазами стоял смазанный женский силуэт в имперской форме. Эфемерный образ, от одной лишь мысли о котором принца захлестывали ненависть и отчаянное желание убить, стереть в порошок, уничтожить...
...но лица у этого призрака не было. Оно принадлежало совсем другой женщине. Той, которой никогда не существовало. Той, которую Сельвин любил больше жизни.
Той, за убийство которой Исанн Айсард заплатит тройную цену.
Милая, прекрасная, немного взбалмошная Сиена. Воспоминание о ней отдавалось волной нежности, переходящей в мучительную боль потери.
Его любимая погибла. Поверить в это гораздо легче, чем в то, что она была всего лишь очередной маской имперской шпионки.
