Уолтер Уильямс - Война
– Предупреждение о невесомости, – сказал Мартинес. – Двигатели, отключить двигатели. Пилот, повернуть корабли на ноль-два-пять к ноль-ноль-одному. Ждать моего приказа ускориться.
Пока корабль поворачивался, а кресло слегка покачивалось на опорах, Мартинес перешел в виртуальную реальность. Перед ним развернулась пустота космоса с планетами и солнцем Магарии, маячившими где-то вдалеке, с двумя огромными группами кораблей и приманок, с ослепительной завесой взрывов антиматерии между передними эскадрами. Звезды, отвлекающие от главного, были убраны. В свободном углу системы мягко светился экран связи, позволяющий общаться с собственным экипажем и запрашивать информацию с любых других экранов рубки.
– По моей команде ускорение 1.8 g, – сказал Мартинес. – Три, два, один, ускорение.
Огромные сопла "Прославленного" зажглись. Металлические петли амортизационного ложа звякнули от появившегося притяжения. Мартинес тяжело вздохнул под навалившейся на грудь растущей гравитацией.
Впереди эскадра Сулы окончательно отделилась от флота, все ее корабли судорожно двигались по неправильным траекториям, постоянно меняя курс и ускорение. Только математические подсчеты могли показать, что звездолеты по-прежнему держатся вместе, что заранее продуманная схема движения позволяет сохранять лазерную коммуникацию между ними и что в любой момент эскадра может сосредоточить огонь на группе кораблей противника или на отдельно взятом корабле, а также образовать защитный экран вокруг пострадавшего товарища.
Вот если б такая согласованность действий была у эскадры Миши Чен!
Мартинес не сомневался, что лоялисты победят. Вопрос лишь, какой ценой. Торк перемелет врага, используя корабли и экипажи как жернов, но новая тактика основывалась на математике и казалась более гибкой. Мартинесу хотелось раздразнить наксидов, окружить и обхитрить их, заманить в западню, как неуклюжего медведя в свору быстрых зубастых гончих. С его тактикой Праведный Флот всё равно победит, но гораздо больше лоялистов доживут до победы.
Мартинеса оскорбляла вялая, догматичная тактика Торка. Оскорбляла его интеллект, профессионализм, его гордость. Его оскорбляла бессмысленная смерть экипажей и потеря кораблей.
"Торк бездарно пожертвует и мной", – думал он.
Он выдвинул коммуникационный экран в виртуальном пространстве и опять вызвал Миши. Ответил Ли:
– Оставайтесь на связи.
Через несколько секунд перед ним возникла миниатюрная Миши, в шлеме и скафандре парящая в беззвездном виртуальном космосе.
– Слушаю, лорд капитан.
– Могу ли я предложить рассеивание, миледи? – спросил Мартинес. – Я знаю, что не у всех кораблей есть формула, но лейтенант Прасад, а также Казакова и офицеры во вспомогательной рубке могут переслать необходимые координаты и…
– Милорд, – невозмутимо прервала Миши, – поговорим откровенно. Во-первых, я не собираюсь нарушать приказы главнокомандующего. Во-вторых, вы больше не мой офицер-тактик. Пожалуйста, сосредоточьтесь на управлении кораблем, а эскадрой займусь я.
Мартинес ткнул в виртуальную кнопку, заканчивая разговор. Внутри бурлила ярость.
Слова Миши казались еще более горькими, оттого что были правдивы. Его забота – "Прославленный". Не его дело предлагать тактику комэскадрой.
Он говорил себе, что другие командиры прислушивались к его советам – и не прогадали. До-фаг следовал его рекомендациям при Хон-баре и победил бескровно. Да и сама Миши при Протипане… хотя тогда он был ее штабным тактиком.
– Залп вражеской эскадры, – доложил Пэн. – Восемнадцать – тридцать шесть – сорок четыре ракеты, милорд. Нацелены на нас.
Мартинес вернулся к экрану. "Верно. Сосредоточусь на "Прославленном".
На том, как остаться в живых самому и сохранить корабль.
И как-нибудь обойтись без тактики. Мартинесу казалось, что ему к ноге привязали пушечное ядро, а разъяренная толпа забрасывает его камнями.
– Продолжайте следить, – сказал он. – Орудия, приготовить Первую батарею к ответному огню.
Хотя здесь должна была командовать Миши. Залп с такого расстояния был делом комэскадрой.
Приказы из штаба пришли на несколько секунд позже. "Прославленный" выстрелит пятью противоракетами в скоординированном залпе всей эскадры.
Ракеты вышли из установок. Мартинес наблюдал, как химические двигатели уносят их на безопасное расстояние, чтобы зажечь двигатели на антиматерии, и как они по изогнутым траекториям спешат навстречу врагу.
Оба залпа столкнулись примерно на середине пути, создав заслон для радаров, временно закрывший Мартинесу обзор эскадры противника. Но он видел другие наксидские корабли, те ничего не предпринимали, и Мартинес предположил, что и его враг не движется.
В авангарде, там, где Сула била наксидов, ракеты взрывались постоянно, создавая беззвучную рябь, непрекращающуюся ослепительную вспышку в темноте. Вокруг поля боя, словно в танце, бесцельно летали облака приманок – обе стороны уже вычислили, где настоящие корабли.
Пришло текстовое сообщение от Чандры: "Пятнадцать ракет по врагу. Срочно".
Пятнадцать. Целую батарею.
– Орудия, нацелить Вторую батарею на врага. Стреляйте по готовности.
– Огонь пятнадцатью ракетами Второй батареи, – спокойно сказал Хусейн. – Мне запустить катер, милорд?
Катера, сопровождающие ракеты, направляли в сторону противника вместе с залпами. Когда-то, кадетом, Мартинес носил серебряные нашивки пилота катера, как и Сула. Это говорило о лихости пилота и открывало дверь в модный мир яхтенного спорта. Пэры соперничали друг с другом, лишь бы войти в круг избранных.
К сожалению, война не пощадила пилотов катеров, погубив около девяноста процентов. Сула оказалась единственным таким пилотом, выжившим в Первой битве при Магарии. По какой-то причине пэры больше не вызывались добровольно пилотировать катера, теперь их места заняли рядовые.
– Орудия, отставить катер, – сказал Мартинес.
– Есть, отставить катер, милорд. – Последовала пауза, а затем: – Ракеты запущены, милорд. Установки пусты. Все ракеты ушли нормально.
– Прикажите Третьей батарее готовиться к ответному огню, – сказал Мартинес. Миши использовала радиопомехи как прикрытие для нового залпа; возможно, наксиды поступят так же.
В голову Мартинеса пришла мысль, от которой по телу пробежал ток. Радиопомехи от взрывов и вопрос Хусейна о катере подсказали свежую, блистательную идею, сверкающую, как бриллиант.
Он еще немного подумал, но затея стала казаться еще привлекательнее.
– Комм, – произнес он, – свяжите меня с пилотами Первого и Второго катера.
– Есть, милорд, – сказал Чой.
Пилоты ответили. Первый был кадетом и пэром, второй – рядовым и простолюдином.
– Я отправлю вас в противоположных направлениях, под прямым углом к плоскости эклиптики, – объяснил Мартинес. – Будете моими глазами, может, увидим поле боя в более широкой перспективе. Пользуйтесь только пассивными средствами обнаружения – радаров и лазеров у нас там достаточно. Посылайте информацию в режиме реального времени, мы сравним ее с нашими данными.
Пилоты были слишком хорошо вышколены и не выдали облегчения при мысли, что их не пошлют вместе с ракетами в самое пекло взрывающейся антиматерии.
– Так точно, милорд, – ответили они.
Катера запустили. В них напичкали сенсоры и передатчики для нахождения дыр в обороне врага и корректировки запущенных ракет. Они станут отличными разведчиками, способными видеть происходящее за взрывами, и, возможно, позволят взглянуть на битву новыми глазами.
Мартинес приказал Чою и Пэну наладить прием информации с катеров и соотнести изображение с них с сенсорной картиной боя. Пока всё налаживали, Миши успела сделать еще залп по врагу, а также выпустить противоракеты.
Теперь перестрелку вели две трети Флота. В авангарде не гасли вспышки взрывов, похожие на бесконечные разрывы фейерверков. Это создавало помехи, и Мартинес не представлял, что там творится, но чувствовал, Сула стоит у переломной точки боя.
Картина битвы перед Мартинесом немного поблекла. Сейчас оба флота пролетали мимо или сквозь плазменную завесу от разрывов ракет Сулы, и хотя вспышки немного остыли, они по-прежнему мешали сенсорам.
Перед Девятой эскадрой даймонгское соединение Торка давало залп за залпом. Мартинес подумал, они слишком часто стреляют. Лично он предпочитал более элегантные решения. Похоже, Торк видит перед собой не флоты, а дикарей с дубинками, колошматящих друг друга. И, кажется, Торку нравится, что у него дубинок больше.
Арьергард лоялистов продолжал лететь на врага. У Торка было больше кораблей и эскадр, чем у наксидов, и он приказал арьергарду обогнуть наксидский флот, зайти с тыла и зажать его в тиски. Наксиды явно знали об этом не самом хитром тактическом решении: их эскадры растянули строй, стараясь вовлечь в сражение как можно больше звездолетов Торка и не давая им разрушить боевой порядок.
