Дмитрий Воронин - Скайгард
— Простите, но, насколько мне известно, Килари покинули нашу Галактику около восьми тысяч лет назад.
— Представитель ше'ти, сообщивший вам эти сведения, не вполне точно сопоставил понятие «год» из своего языка термину, принятому в вашей Федерации. Килари завершили свое существование в этой Вселенной 9520 стандартных лет назад.
— Завершили? Погибли?
Исчезновение разумной расы, пусть невероятно далекой или совершенно непонятной, всегда трагедия. Пока что землянам не доводилось встречать безусловно достоверных свидетельств существования погибших цивилизаций, хотя кое-какие следы деятельности разумных были обнаружены на Сантане. Исследования тут же засекретили, но отдельные слухи успели просочиться. Но там в любом случае речь шла не более чем о руинах чего-то вроде исследовательской станции, строители которой не принадлежали к человеческой расе. Какие-то развалины обнаружили и на Сибириаде, хотя тоже толком ничего интересного не нашли.
— Нет. Килари покинули эту Вселенную, ставшую слишком предсказуемой.
Катя не слишком хорошо понимала, что происходит. Только что она была в рубке своего корабля и занималась относительно привычным делом — перестрелкой с пиратским судном. Мгновение спустя (девушка всерьез подозревала, что времени этот переход отнял совсем чуть-чуть, хотя субъективно прошли часы или дни) она вместе с капитаном того самого пиратского судна оказалась непонятно где в компании непонятно с кем. И вместо того чтобы хоть как-то действовать, она чинно беседует с мраморной куклой о событиях многотысячелетней давности, никому, кроме десятка ученых, не интересных. И, что самое странное, беседа совсем не кажется ей пустым времяпрепровождением — напротив, каждый ответ ожидается с нетерпением.
Да и капитан Переш вроде бы не проявляет особой агрессивности — кроме того, самого первого момента. Шелест вспомнила, как дуло бластера смотрело ей между глаз — ей бы испугаться в тот момент, но страха не было. Совсем. То ли хозяин этого места внушил лейтенант-коммандеру подобную уверенность, то ли она просто не успела осознать угрозу… Все-таки первое более вероятно. Как он сказал? Искусственно созданное пространство для общения. То есть физически здесь нет ни Екатерины Шелест, ни капитана Переша — да и этой белой куклы нет, все игра воображения, наведенная иллюзия.
А вот насчет «наведения»… Похоже, это существо, как и ее старый приятель Бес, беззастенчиво копается в мозгах своих гостей.
— Я хочу спросить… когда мы только попали сюда, в первый момент… куда-то делся мой спутник… он, как бы это объяснить… — Катя замялась, снова забыв, что собеседник способен мгновенно извлечь информацию из ее памяти, а то и сформулировать вопрос точнее, чем смогла бы она сама.
— Существо, которое вы называете «одиноким другом», использовало свои способности к межзвездному путешествию. Выражаю вам свое сожаление по поводу того, что ваше общение прервалось навсегда. Причина его бегства страх перед моими возможностями по сканированию памяти живых существ. Являясь живым хранилищем чужих воспоминаний, это существо крайне болезненно относится к шансу утратить монополию владения накопленной информацией. К сожалению, в первые мгновения с момента формирования коммуникативной области я не имею возможности к информационному контакту. Бегство вашего спутника бессмысленно — принадлежавший ему объем информации был мною полностью считан и проанализирован.
Бес умчался в очередное путешествие в один конец. Через день, год или тысячелетие он найдет себе нового спутника. И, быть может, если тому придется туго, на свет появится образ Екатерины Шелест, пилота Федерации Земли. Только вот тот, кому доведется на время стать другом «одинокого друга», ничего не будет знать ни о Федерации, ни о людях вообще. Бес не расскажет…
— Ну, хорошо. Еще два вопроса. Нет, три.
— И первый из них, — капитану Перешу явно надоела роль слушателя, — что мы, собственно, здесь делаем? Если ты, Килари, или как там тебя… я не верю в древних шетийских богов, но, черт подери, каждый имеет право называть себя как угодно, хоть Килари, хоть Саваофом. Так вот, если ты притащил нас сюда, может, объяснишь, зачем?
К этому моменту тело собеседника сформировалось окончательно — теперь это был высокий мужчина атлетического сложения. Совершенно лысый череп, глаза без зрачков, мертвенно-белая поверхность (назвать это кожей не поворачивался язык) тела — все это по-прежнему казалось непривычным, но глаз уже не резало. К тому же теперь хозяин выглядел одетым — от шеи и ниже его фигура была затянута в почти такой же, как у Кати или Переша, скафандр. Только палево-белый и не слишком детализированный.
— Когда мои собратья приняли решение покинуть эту Вселенную, я вынужден был остаться. По двум причинам. Первая из них довольно проста — мой организм был болен и не способен выдержать смещение измерений. Килари не подвержены старению, но не бессмертны. Планета, возле которой мы находимся…
— Сибириада? — вырвалось у Кати.
— Да, так ее назвали люди. Мы звали ее иначе — «Наследие». Планета, что без труда могут подтвердить ваши астрономы, является гостьей в системе Росс-154. Мы знаем, откуда она появилась, вам предстоит установить это самостоятельно. Ядро и мантия планеты почти на треть состоят из вещества, чуждого этой Вселенной. Вы, люди, называете это вещество «энергия-37». Вы научились синтезировать его подобие, но пока не сумели полностью разобраться во всех его свойствах. Излучение этого вещества благотворно действует на мой организм. Вот уже более трех веков как я полностью здоров.
— Ты лечился более девяти тысяч лет, — презрительно хмыкнул Переш. — Воистину волшебное средство.
Сейчас он чувствовал, как разум заливает потоками бешенства. Не надо читать черный ящик, не надо расшифровывать записи этого глупца Адарича… эта белесая тварь все сама выболтала, открытым текстом. Вопрос лишь в том, как заставить Шелест замолчать… лучше — замолчать навсегда. Да, сперва выбраться отсюда, а потом разобраться с этой стервой.
— Время не имеет значения. Кроме того, второй причиной моего пребывания здесь являлась наша сегодняшняя встреча.
— То есть ты видишь будущее? — Катя ощутила, как по коже пробежала волна холода.
Каждый человек время от времени задумывается, хорошо это или плохо — знать свое будущее. С одной стороны, скольких ошибок можно было бы избежать. Подстелить соломки в нужном месте — и идти по жизни с гордо поднятой головой, переступая через тех, кто спотыкается о «неожиданные» препятствия. Знание завтрашнего дня — это путь ко всему и сразу. К богатству. К долголетию. К успеху.
Но, как только начинаешь рассматривать это всерьез, тут же приходит понимание — знание будущего есть зло само по себе. Прежде всего, оно лишает человека свободы воли. Предопределенность — злая шутка… Если «завтра» уже начертано в Книге Бытия, следовательно, от тебя, от твоих мыслей и действий ничего не зависит. Так зачем тогда нужна жизнь? Чтобы войти в это заранее расписанное «завтра», сыграть свою роль, не сделав и малейшего отступления от кем-то сочиненного текста, а потом перейти в «послезавтра»… Ради чего? И мысль о божьем промысле не спасает, ибо предначертанное «завтра» столь же предначертано и для Него. И Он тоже неспособен ничего изменить в этой череде заранее запрограммированных дней. Кто-то, вероятно, скажет, что именно Бог написал сценарий и, следовательно, свободен от его цепей. Но какому творцу нужно, чтобы его творение существовало в строго отведенных ему рамках, не развиваясь, не пересекая границ и рубежей?
— Ваши размышления, — пробился к сознанию девушки голос Килари, — не вполне…
— Прекрати копаться у меня в голове, — буркнула она по привычке. Бес на эти выпады почти не реагировал, хозяин «коммуникативной области» тоже пропустил просьбу мимо ушей.
— Вселенная, в которой мы находимся, обладает высокой степенью прогнозируемости, — спокойно продолжал Килари. — Анализ фактов позволяет строить прогноз развития событий с вероятностью, близкой к единице. В то же время будущее многовариантно, действия в настоящем позволяют изменить дальнейшее развитие событий. Я приведу пример. Наша сегодняшняя встреча может закончиться одним из нескольких вариантов. Я предоставлю вас самим себе. Я уничтожу вас обоих. Я уничтожу одного из вас.
— Первый вариант мне нравится больше, — тут же вставил Хук. — Но и другие можно рассмотреть.
— Первый вариант. Когда ваше сознание вернется в ваши тела, бой будет продолжен. Итогом его станет гибель обоих судов.
— Чтобы эта девчонка справилась… — возмущенный до глубины души Хук принялся подниматься из кресла, но с удивлением обнаружил, что удобное сиденье надежно фиксирует его тело, почти полностью лишая капитана возможности двигаться. Осознав, что единственное его оружие это слова, Лайон плюхнулся обратно на свое место. — Не верю!
