Олег Шовкуненко - Сезон огненных дождей
– Отпусти его, я обещаю сохранить вам жизнь. – Сквозь туман, застилавший ее сознание, Луиза услышала безжизненный, словно механический голос Николая.
– Честного слова Великого Мастера мне вполне достаточно, – толстяк согласился необычайно быстро и легко. Он плотоядно осклабил идеально ровные белые зубы и, подтолкнув Тэрри вперед, негромко произнес: – Иди, это он.
Будто робот, юноша сделал полдюжины шагов вперед и остановился прямо перед Строговым. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Луизе показалось, что они разговаривают, только речь их недоступна другим живым существам. Это только их язык, только их тайна.
Мастер нависал над Тэрри, как борт могучего боевого корабля нависает над палубой маленького прогулочного кораблика. Только вот непобедимому линкору до этого довелось повстречаться с неистовой бурей. Именно поэтому он сейчас имел жалкий, потерянный, искалеченный вид.
Строгов стоял сутулый, с поникшими плечами и виновато опущенной головой. Его рука, еще мгновение назад крепко сжимавшая наведенный на врагов автомат, поползла вниз, и дуло оружия уставилось в пол.
– Я не знал о твоем существовании, – наконец произнес Николай.
– А я знал о тебе, – ледяным тоном ответил Тэрри. – Знал с того самого момента, как застучало у меня сердце. Ведь его запустил ты. Это было больно, чудовищно больно. И муку эту ощущал не только я, эти адские страдания испытала и моя бедная мать.
Словно удар молнии, на корсиканку обрушились воспоминания. Боль! Невыносимая жгучая боль! Луиза корчится от нее на мокром дощатом полу. С грохотом падают тарелки, льется вино из опрокинутых бутылок. Дядюшка Поль пытается помочь, пытается поднять ее. Но старику это не под силу. В судорожно извивающееся тело словно вселился жестокий бесноватый демон. Луизе больно и страшно. Она рыдает и кричит… кричит до хрипоты, до рвоты.
Видение оборвалось вместе со звуком голоса:
– Прости, – только и смог выдавить из себя Николай.
– Простить?! За все то горе, которое ты причинил мне? За страшную смерть моей матери? Никогда! Нет и не будет тебе прощения!
Нет! Это ложь! Луиза хотела закричать, кинуться к сыну, но не успела. Она даже не увидела, что произошло. Рука Тэрри мелькнула, словно тень, что-то сверкнуло. Строгов дернулся, изогнулся и весь подался вперед. В тот же миг у него из спины вырвался шипящий красный луч.
Луиза закричала и кинулась Николаю на помощь. Она не замечала опасности, не ведала страха, она думала лишь о том, как остановить, как погасить этот страшный гейзер из огня и клокочущей сгорающей крови.
Глава 41
Неожиданно вспыхнувшее зеленоватое поле удержало пули. Они повисли в нем, словно стайка серебристых рыбок в речной воде. Оказавшись вне опасности, толстяк тут же прокричал своему наемному убийце:
– Тэрри, теперь ее! Убей эту ведьму! Она помогала ему!
Крик толстяка вмиг переключил внимание Грабовского. Именно благодаря ему он и успел среагировать. Луиза в опасности! Марк резко развернулся и дал очередь. Внутреннее чутье подсказало выбор цели. Это был кто-то или что-то, это была пустота, та самая пустота, что находилась прямо перед грудью женщины. Лейтенант выпустил туда все патроны, которые еще оставались в магазине его автомата.
Пустота помутнела, заколебалась, словно поднимающийся от земли разогретый воздух, и вмиг превратилась в человеческую фигуру. Тэрри на полном бегу налетел на Луизу, сшиб ее с ног, и они вдвоем стали падать. Корсиканка первой рухнула на пол, а затем ее накрыл мертвец с двумя рваными кровавыми отметинами на спине. Из рукава юноши все еще продолжал бить красный луч плазменного стилета. Со змеиным шипением он вгрызся в металл пола и стал его плавить, образовывая возле руки Тэрри раскаленную кипящую лужу.
То, что Тэрри мертв, у Грабовского не вызывало сомнений. Сорок пятый калибр – это не шутки. После двух таких пуль, угодивших аккурат меж лопаток, люди не живут и сверхлюди тоже.
Как только Тэрри был вычеркнут из списка дееспособных врагов, Марк тут же глянул на Николая. Может, свершится чудо? Может, он жив? Может, выкарабкается? Ник ведь не кто-нибудь, Ник сам Великий Мастер! Но нет, невозможное не произошло. Строгов ничком лежал на полу. Из огромной обугленной дыры в его спине поднимались струйки то ли пара, то ли дыма.
При виде этой жуткой картины Грабовского затрясло от бешенства. Господи боже мой, да что ж здесь творится?! Что ж это за место такое проклятое, где дети убивают своих отцов? Кто ж это все измыслил? Что ж это за люди такие? Люди?! Нет, это не люди! Это зверье! Их надо истребить, испепелить, стереть в порошок, чтобы не осталось ни следа, ни даже памяти. Словно разъяренный лев, Марк повернулся в сторону толстяка.
Автор коварного злодейства уже смекнул, что не все пошло по его плану: Тэрри, на которого он рассчитывал, валялся в луже собственной крови, а в живых все еще оставались два опасных вооруженных противника. Метнув в сторону Смита суровый гневный взгляд, толстяк закричал:
– Ваша игра проиграна! Мастер мертв. Сержант, опусти оружие, и останешься жить.
Это ложь, он берет на испуг, успел подумать Марк прежде, чем понял, что Смит действительно опускает винтовку.
– А, черт! Предал, сучий потрох! – выругался лейтенант и сунул руку в длинный наколенный карман своего комбинезона. Карман оказался пуст. Магазинов к автомату больше не осталось. Единственным оружием, которым теперь располагал Грабовский, был пистолет отца, лежавший у него за пазухой. Но вот только успеет ли Марк до него дотянуться?
Зеленоватое поле вокруг толстяка моргнуло и тут же исчезло. Противник выключил его, но совсем не ради пустой бравады или от чрезмерной храбрости. Он просто сам готовился атаковать. Как только защитного экрана не стало, толстяк начал поднимать свой «глок».
Пистолет так и не успел навестись на «головореза». Короткая очередь прогрохотала под сводами зала. Как будто испугавшись ее, толстяк дернулся и выронил оружие. Смит оказался отменным стрелком. Почти все пули кучно вошли в грудь и голову врага.
На то, что осталось от его недавнего противника, Марк даже не глянул. Там, в темной глубине зала, скрывались другие члены Лиги. До этого они вели себя смирно. Видимо, надеялись, что их хитроумный коллега уладит все самолично. Но как только у того вышла осечка…
– Сержант, ложись! – закричал Грабовский и сам бросился на пол.
В подземелье прозвучали всего несколько выстрелов, и тут же им на смену пришли другие, новые звуки. Марку даже не захотелось поворачивать голову и узнавать, в чем дело. Он и так знал. Сопротивление бессмысленно. Все кончено.
– Итак, мне кто-нибудь объяснит, что за хрень тут творится?!
Генерал-лейтенант Бил Менинг пристально поглядел на пятерых членов Верховной Лиги, а затем перевел свой тяжелый взгляд на группу инопланетян в белых плащах. Последними, кого командующий станцией удостоил своим вниманием, были пленные «головорезы». Они стояли над двумя распростертыми на полу мертвецами. Марк поддерживал висящую у него на плече Дэю. Смит угрюмо уставился себе под ноги. А Луиза… Луизу никто не смог оторвать от тел Строгова и Тэрри. Все попытки американских солдат поднять ее так ничем и не завершились. Женщина с неожиданной силой разбрасывала их, снова и снова бросалась к мертвым. После нескольких неудачных попыток удержать ее Менинг отдал приказ оставить несчастную в покое.
– Генерал, я приказываю вам немедленно расстрелять этих изменников! – Один из людей в черном грозно пошел прямо на Менинга. Дошагав до генерала, этот невысокий человек практически уперся в грудь. Но Менинг не дрогнул, не отступил.
– В своей гребаной Австралии будете приказывать, господин Андерсен! – взревел трехзвездный генерал. – Сперва я хочу узнать, что это за место и что это за люди? – Менинг ткнул в сторону «головорезов». – А больше всего мне интересно, откуда на моей станции взялись вонючие ублюдки, с которыми мы воюем вот уже который год.
– Выполняйте приказ! – в свою очередь заорал тот, кого звали Андерсен. – Или вы вдруг решили, что после смерти Кэллогана власть перешла к вам? Тут вы сильно ошибаетесь! Верховная Лига была и остается единственным полноправным руководством проекта. Или вы в этом сомневаетесь?
Услышав фамилию Кэллоган, Марк Грабовский вздрогнул. В памяти тут же всплыли слова отца: «Эта сволочь Уинстон Кэллоган… он объявил меня угрозой для проекта». Марк проследил за взглядом Менинга и натолкнулся на тело застреленного Смитом толстяка. Ах, вот оно что! Вот кто превратил отца в исчадие ада! В бессильной злобе Марк сжал кулаки. Не он… не ему досталась честь поквитаться с этой тварью.
Очевидно, сила и авторитет Лиги были столь высоки, что выстоять против нее не мог даже Менинг. Грабовский понял это по тому, как поникли плечи у генерала. Он сдавался, пасовал перед Андерсеном. Марк мигом смекнул, что допустить это никак нельзя. Иначе ему самому, Дэе, Луизе, Смиту, всем им конец.
