Мир жизни и смерти. Отпуск - Павел Михайлович Пуничев

— Ну, это лучше, чем ничего, давай.

Стена рядом зашевелилась, раздвигаясь полосами и из нее вывалилось нечто похожее на объемное берестяное лукошко, сплетённое из тех же стальных полос, что и корабль, с рядом мигающих разноцветных лампочек по верхней кромке.

— По умолчанию рюкзак настроен на нейтрализацию вложенного в него веса, но его можно настроить и на усиленную подъемную мощь, для планет с повышенной гравитацией. В таком режиме он будет не только облегчать груз, но и приподнимать несущего, снижая напряжение на скелет и мышечный каркас. А также можно усилить его притяжение к объекту. Здесь это не пригодится, но на малых планетах и астероидах рюкзак способен прижимать несущего к поверхности с усилением естественного фона до ста раз.

— Уговорил беру, тебе бы рекламным агентом работать, красноречивый ты наш… ух ты!

Это ух ты, относилось уже не к рюкзаку, который сел на мою спину, как влитой, а от открывшегося передо мной вида. Непроглядный туман, скрывающий планету, в единый миг исчез, и за огромным иллюминатором открылся потрясающий вид: черные скалы, возносящиеся к небесам, будто зубья дракона, стекающие с них потоки дымящейся лавы и извергающие её вулканы. На миг мое сердце замерло, настолько этот вид мне показался родным и знакомым, но я тут же покачал головой, нет, это не может быть похожим на мой дом: в этом аду никто долго выжить не сможет, а тем более организовать здесь постоянную базу. Но все давно я чувствовал, что этот вид близок мне, может я и раньше работал на таких планетах, собирая ту же серу или другие минералы, в огромных количествах извергаемых нутром планеты.

Корабль спускался все ниже, стали видны более мелкие детали. Оказалось, что здесь не все так безжизненно, вполне возможно, что здесь были даже живые существа: какие-нибудь полипы, которые могут выживать в источниках с температурой в две сотни градусов. Несколько таких обнаружилось близ того места, куда мы опускались. Перенасыщенная солями вода вырывалась из недр планеты и буквально взрывалась столбом перегретого пара, уносящегося к низким небесам и не похоже, чтобы возвращалась обратно, на веки вечные оставаясь там в виде непроглядных облаков толщиной в два десятка километров.

— Ты же сейчас пошутил? Ты же не серьезно хочешь, чтобы я отправился в этот адский ад? Меня там в первую же минуту изжарит или я сварюсь, как рак на пару.

— Не беспокойся, у твоего скафандра достаточная защита, чтобы провести там целые сутки, а тебе всего лишь и надо, что несколько раз спуститься вон в ту расщелину и принести требуемое.

— М-да? Ну ладно, но, если узнаю, что это какая-то подстава — убью.

— Да уж скорей бы…

— Отставить уныние, давай, открывай дверь. Ох ты ж!

Ох ты ж, вырвалось стоило иллюминатору исчезнуть и наполненный сернистыми испарениями поток воздуха вмял меня в кресло. Секунда и внутреннее давление сравнялось с внешним и кресло дрогнуло, подталкивая меня к выходу.

— Ну ладно, пойду прогуляюсь, а ты не смей никуда деваться, чтоб был здесь же, когда я вернусь. Прикрывай меня.

— Не сомневайся, буду.

Я сполз с трапа, вступая на каменистую почву, тут же слегка приседая и раскидывая руки в сторону: земля вполне ощутимо сотрясалась от постоянных несильных землетрясений.

Внимание! Атмосфера не пригодна для дыхания. Общий запас воздуха — 96 часов.

Температурный фон сильно превышает разрешенный максимум совместимый с жизнью — заряд батарей с данным уровнем охлаждения 28 часов.

Разрушительное воздействие на многофункциональный костюм составляет 5п — самовосстановление с данным разъедающим эффектом 47 часов…

— Так, идите на хрен, — я скинул все пришедшие от скафандра сообщения, — дольше получаса я здесь задерживаться не собираюсь. Наскребу два куба этой гадости и назад. Хм-м-м, а чем я ее скрести буду? Где моя фамильная кирка? Там же где и моя одежда, — ответил я сам себе, — на далеком, ныне безлюдном астероиде… Черт, еще и пить охота, надо было на корабле затариться водой, той, что в резервуаре скафандра хватит едва ли на пару глотков.

Я сделал один, смачивая пересохшую глотку, и потопал к расщелине, на ходу вытаскивая ручной вибратор… тьфу ты! Резонатор ручной индивидуальный, вернее. Надеюсь, он поможет мне в добыче серы. Вон, похоже это она впереди.

Я обтер перчаткой покрывшуюся влагой рукоять резонатора и зашагал вперед. Вырывающиеся из расщелины струи перегретого пара приносили с собой частички серы, чьим грязно-желтым налетом были испачканы все окружающие скалы, и чем ближе к расщелине, тем толще был этот слой.

— Ну, что ж, попробуем, — я направил конец трубки на ближайший уступ и нажал кнопку. Та тихо загудела и на рукояти начали одна за другой зажигаться небольшие полоски, начиная от светло-желтой и переходящей сначала в желтые, а затем и в оранжевые и красные, образуя по всей длине рукояти светящийся столбик и с каждой загорающейся полоской гудение рукояти все увеличивалась.

— Это сила воздействия, что ли, так показывается? — Спросил я сам себя и тут же получил ответ.

Столбик огней дошел до конца, и из трубки ударил десяток лучей. Лучи были странные, изогнутые и должны были бы в принципе образовать нечто похожее по форме на веретено, только концы лучей скрылись в глубине камня, который моментально покрылся рябью и взорвался. И когда я говорю взорвался, то это я и имею ввиду — шрапнель камней врезалась в меня, и мое тело поглотила боль: в двух местах скафандр пробило и туда снаружи ринулся раскаленный воздух, обжигая мои любимые ляжки. Вещество, циркулирующее меж слоев материала скафандра, моментально вспенилось, прорехи оперативно затянулись, но я уже валялся на земле, завывая от боли. В скафандре замелькала куча диодов, в тело впилась игла, вкачивая в него обезболивающее и регенерирующие вещества.

— Сука! — Боль резко спала, но адреналин никуда не делся, — чтоб вас всех…

— Ты там жив? — Донесся до меня голос Шкипа, но я отвечать не стал, только показал в сторону корабля средний палец и поднялся на ноги, — для добычи ресурсов не рекомендуется использовать больше пяти процентов мощности резонатора.

Я ограничился демонстрацией второго пальца, поднял выпавший из рук инструмент, содрогнулся от очередного мини-извержения и направил его на следующий камень. Краткое нажатие, активировавшее одну полоску на рукояти, мигнувшие лучи и налет серы на камне осыпался вниз, а сам камень покрылся мелкими трещинами.

— Понятно… — я дохромал до горсти серы, пнул ее ногой, — это я так буду неделю здесь эту хрень собирать.

— Надо спуститься в расщелину, там серы гораздо больше.

Я не стал изменять традициям, вытянув средний палец повыше, и шагнул к расщелине.

— Ух ты…

Действительно, ух ты. Трещина в земле скорее достойна была называться Великим каньоном, вот только внизу текла не река, а били десятки, сотни гейзеров, окруженные серными полями, курящиеся сизым дымом жерлами, а изломанные стены во множестве мест были смягчены застывшими потоками лавы: величественное и захватывающее дух зрелище. А вот со спуском было сложновато: трещина, начинающаяся у моих ног, спускалась вниз большими уступами, неприспособленными к легкому спуску. Ну да ладно. Я поиграл настройками рюкзака, снижая вдвое свой вес и спрыгнул на первый уступ. Это оказалось легко, я слетал с уступа на уступ, как перышко. Надеюсь, наверх подняться удастся так же легко.

Я совершил последний прыжок и вздрогнул, метрах в двадцати от меня зашипело так, будто слон наступил на хвост гигантскому удаву, а затем взревело и гигантский столб перегретого пара унесся в самые небеса.

— Черт, а эти хреновины больше, чем казались снизу. Гораздо больше. Надо набирать быстрее этой серы и валить отсюда.

Десяток шагов и вот я уже на ярко желтом поле, резонатор вгрызся в толстый слой серы, взламывая его, теперь можно спокойно собирать необходимое, вот только…

Внимание! Внимание! Внимание! Вы зашли в закрытую локацию: «Наследие прошлого».

Задание: выжить.

Дополнительное задание: уничтожить наследие расы Доминаторов. Уничтожено 0/10.

Я закинул кусок серы в рюкзак и удивленно разогнулся:

— Это что еще такое?

Я начал перечитывать пришедшее сообщение, но меня отвлек громкий хруст за спиной и даже заглушающий фильтр, установленный мной из-за постоянных взрывов гейзеров на помог, от прошедшего сквозь него звука у меня дрожь прошла по телу, а хребет вознамерился тут же превратиться в желе. Внутренним окриком я придал ему былую твердость и обернулся.

Последний уступ, по которому я спустился в расщелину, пошел трещинами и начал подниматься. Из-под многочисленных наростов камня и серы сверкнул местами проржавевший, местами крашеный металл. Камень начал трескаться, отваливаться, падая