Лидер с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

По совету капитана Лайерса, на станции я оставил всего шестьдесят человек — два взвода охраны и «призовую» команду инженеров и техников, а управление боевыми и энергосистемами перевёл на «Алпаку». Ещё два взвода направились на челноках к верфи «Тарс-ви» и доку «Тарс-икс» на замену десантникам. Последних я решил взять с собой на планету, но не вдогонку напарнику, а по совершенно другому делу.

Вниз спускались тремя УДБ (универсальными десантными ботами). Давненько, однако, на них не летал, даже немного запамятовал, каково это — нестись к поверхности с перегрузками до сорока единиц, а потом тормозить на сотке. Хорошо, гравикомпенсаторы снижали ускоряющие воздействия на порядок, но всё равно — ощущения не из приятных, один раз войдёшь в атмосферу по баллистической градусах на пятнадцати, всю жизнь потом зайчики в зенках будут мерещиться.

На поверхность мы рухнули возле ближайшего к базе лагеря пленных имперцев.

Дальше всё шло по уже отработанной на захвате «Алпаки» схеме: нейтрализация охраны (без всякой стрельбы, по приказу о капитуляции), фильтрация офицеров, фильтрация остальных, включая гражданских. Первичные данные мне скинул по сети Гас, прямо из штаба военной базы, поэтому с первым-вторым этапами проблем не возникло. А после действовали на накатанной.

В освобождении пленных из других лагерей я участия не принимал. Отбыл на присланном шаттле на официально переданную нам (всё чин-чинарём: акты, печати, подписи-завитушки) военную базу.

Гаса нашёл в кабинете командующего. Да не одного, а в компании бывшего хозяина этого кабинета. Несчастный генерал Слессор и лыка не вязал. «Третий» напоил его в хлам найденным в баре вином.

— Ну, и зачем? — кивнул я на полубесчувственную тушку бригадного генерала в начальственном кресле.

— Да так, хотел посмотреть, насколько его хватит, — пожал плечами новоявленный особист. — Наши-то, помнится, раз эдак в пять могли больше выкушать и что-то даже соображали, а этот… Слабак! — махнул он рукой жестом «капитана Титаренко».

— Слабак, говоришь? — я отодвинул стул и уселся напротив. — А наши генералы, получается, не слабаки?

— Угу. Наши не слабаки.

— Не слабаки — это хорошо. А теперь рассказывай.

— Что? — поднял бровь Гас.

— Всё. И почему капитаном назвался, и где и когда с генералами квасил? Мне ж интересно. Всё-таки вместе на Флору высаживались. И улетали потом. Да и вообще, не нравится, знаешь, когда меня за болванчика держат.

Приятель негромко хмыкнул, сграбастал стоящую на столе бутылку, разлил по бокалам…

— Будешь?

Я покачал головой:

— После. Когда расскажешь.

«Третий» вздохнул, поднял один из бокалов, посмотрел на просвет и начал рассказывать…

Когда рассказ завершился, я, как обещал, опрокинул в себя свою долю, крякнул и указал на окно:

— Ну что, трофеи подсчитывать будем?

— Будем, куда деваться? — усмехнулся напарник…

Затрофеились мы в этой операции знатно. Даже не думал, что при почти нулевых потерях получим зараз столько хабара.

Во-первых, две боевые станции на геостационарах: «Тарс-прима» и «Тарс-секунда». Вторая, правда, ещё недостроенная, но если напрячься, за месяц её вполне можно довести до ума и поставить на боевое дежурство, пусть и не в стопроцентной готовности.

Во-вторых, на верфях обнаружились два УБК: один достроенный и вооружённый, но без экипажа, другой — пока только корпус с реактором. Плюс там же «нашлись» шесть МУКов (малых ударных кораблей), два — полностью готовые к эксплуатации.

Сюрпризом оказался ещё один боевой звездолёт — бывший имперский УДК (универсальный десантный) «Скарамуш». Он находился в доке рядом с «Секундой» и, как вскорости выяснилось, был захвачен противником две недели назад, в системе Расстанты, в похожей ситуации. Его там поставили в краткосрочный ремонт, но буквально за пару суток до возвращения в строй в систему вошёл флот стопланетников, и «Скрамушу» выпало стать их трофеем. Правда, ненадолго, ровно до того момента, когда мы забрали его себе.

Третьим пакетом новоприобретённого имущества стали рудничные астероиды и три десятка полуавтоматических комплексов добычи и переработки сырья.

Четвёртую часть «награбленного» составляла сама планета и всё, что на ней находилось. Местные власти, кстати, не возражали. Их представители появились на моём новом КП в штабе экспроприированной у федератов военной базы уже на следующие сутки после капитуляции. К этому времени мы успели освободить и провести через фильтр около тридцати процентов всех пленных. Их места в лагерях занимали сдавшиеся стопланетники, а прошедшие проверку имперцы начинали осваивать казармы и полигоны противника.

Тарсианцы прибыли к нам на восьми мо́билях. В делегации насчитывалось больше двадцати человек. Ко мне, впрочем, допустили только троих, самых важных.

— Первый спикер Всетарсианского Народного Маалуфа сибатуй Думиза́ни, — представился глава делегации. — А это мои заместители, консулы сибатуй И́му и сибатуй Зэ́мба.

— Барон Румий, командир сводной армейской группы Империи Боха́в, — кивнул я гостям и указал на выставленные через стол стулья.

Гас, примостившийся в кресле у дальней стены, с интересом наблюдал за оглядывающимися по сторонам тарсианцами.

— Господин барон, — поклонился спикер, прежде чем сесть. — Господин… эээ… — покосился он на молчащего Гаса.

— Капитан, — подсказал я ему.

— Капитан, — повторил он за мной с явным облегчением в голосе.

Гости расселись, я чуть подался вперёд и вопросительно глянул на старшего:

— Чем обязан столь раннему визиту уважаемых сибатуев?

Господин Думиза́ни прокашлялся и принялся говорить.

Смысл его речи сводился к следующему. Народ Тарса, вдохновлённый успехами имперской армии, в едином порыве, с революционным настроем, сбросил, наконец, с вершин власти ненавистную клику прихлебателей «проклятых оккупантов из ФСП» и передал бразды правления новым руководителям, истинным патриотам Родины спикеру Думиза́ни и его заместителям-консулам И́му и Зэ́мба. И вот теперь, хорошо понимая ответственность и возлагая на свои плечи всю тяжесть борьбы за народное счастье, они явились ко мне, чтобы, как говорится, выразить, донести, показать, сообщить, заявить, передать, объяснить, перечислить и ещё много всяких так далее и тому подобного бла-бла-бла…

Все трое во время этого длинного спича, с одной стороны, важно пыжились, с другой, напускали на себя «вид лихой и придурковатый». Я, глядя на них, еле сдерживался, чтобы не заржать в голос. Ребята, как и положено, хотели и рыбку съесть, и невинность соблюсти. То есть, чтобы мы теперь защищали планету от гнева проигравших сражение и потерявших собственность федератов и одновременно признали недействительными все прежние обязательства местных по кредитам и инвестициям.

Увы, пришлось их немного охолонить, а аппетиты умерить.

— Капитан, будьте любезны, пригласите сюда юриста.

— Да, экселенц.

Гас поднялся с кресла и вышел из кабинета, но уже через минуту вернулся вместе с офицером в форме 1-го лейтенанта военно-юридической службы Империи.

Среди освобождённых пленных кого только не было. Пехотинцы, десантники, техники, пилоты, врачи, инженеры, связисты, операторы боевых машин… Военные юристы и финансисты там тоже присутствовали, и довольно подкованные. В вопросах международного права и экономики, по крайней мере, они разбирались намного лучше меня.

Лейтенанту Гирчику понадобилось всего пять минут, чтобы разъяснить господам сибатуям, насколько они не правы в своих мечтаниях. Заметив, как они погрустнели, я отпустил лейтенанта и продолжил беседу.

— Итак, господа, как вы можете видеть, наши разногласия с армией и ЧВКашниками из Федерации Ста Планет к вашим обязательствам перед ними отношения не имеют. А согласно подписанному большинством стран уложению об инвестициях и торговле, война не является объективной причиной, чтобы не платить по долгам.

— Так что же нам делать? — растерянно проговорил Думиза́ни. — Ведь все их активы теперь у вас. Как нам с ними расплачиваться?