Драгоценности Эптора. Сборник - Дилэни Сэмюэль Р.

— Ишь ты, какой умный! — отмахнулся от приятеля Гео. — А вдруг ты тоже один из них?.. Прикинь — много ли найдется людей, обладающих таким ростом и силой, как ты. Откуда они взялись?

— Да ну тебя! Ну, ты и скажешь! — шутливо отмахнулся Михайло. Но, нахмурив брови, все же задумался. — Как бы там ни было, а я впервые слышу, чтобы кто-то мог читать мои мысли... Ничего приятного в этом нет, скажу я тебе. — Потом гигант посмотрел на Змея. — Эй! А вы, Странные, все так можете?

Змей покачал головой.

— Ну что ж... Это меня утешает, — вздохнул Михайло. — У нас на корабле тоже был один такой. Хотя капитаны обычно Странных не берут. А у того парня была маленькая головка, размером с мой кулак или даже меньше. Но во-о-от такая мощная грудная клетка, и вообще он был мужик что надо, во всех отношениях... Ха-ха-ха!.. А глаза у него, нос, рот — ну, лицо — было не на наросте, который-то и головой не назовешь, а на груди. Вот где... Однажды он подрался, и голову ему разрубили фомкой. Кровь хлещет, а он ничего... Сам пошел к корабельному хирургу, и тот ему эту штуку... голову... и вовсе отрезал! Когда этот парень вернулся, на том самом месте, где должна быть шея, огромная повязка, а зеленые глазища моргают из-под ключиц.

Михайло лежал, растянувшись на спине, но тут вдруг перегнулся через край койки и посмотрел на поэта.

— Послушай, Гео, а что за безделушка висела на шее у жрицы? Что это за штука?

— Не знаю... Но жрица тряслась над ней!.. Змей, дай-ка мне взглянуть на твой сувенир!

Змей протянул Гео камень на ремешке.

Гео вытянул руку к камню, но пальцы Змея сомкнулись, а три других руки обхватили кулак с камнем со всех сторон.

— Что ты! Я и не собирался отбирать его у тебя, — обиделся Гео. — Я только хотел посмотреть...

Неожиданно дверь кубрика распахнулась, и в дверном проеме на фоне ночного неба вырос темный силуэт высокого боцмана.

— Поэт! — позвал он. — Госпожа хочет видеть тебя.

Гео посмотрел на товарищей, пожал плечами и, спрыгнув с койки, поднялся по трапу.

На палубе царила ночь. Только по ярким огонькам звезд можно было понять, где кончалось небо и начиналось море. Кроме небесных светил в кромешной ночной тьме слабо светились окна каюты жрицы. Гео заглянул в первое, но ничего не смог разглядеть и направился ко второму.

На полпути перед ним распахнулась дверь, и луч света рассек темноту, очертив на палубе светлый прямоугольник. От неожиданности Гео вздрогнул.

— Входи, — раздался голос жрицы.

Поэт вошел в каюту и остановился у порога. Стены украшали ярко-зеленые и алые гобелены. Золоченые жертвенники на сужающихся кверху треножниках благоухали, окутанные голубым дымом. Каюту наполнял тонкий аромат, от которого кружилась голова. Свет отражался на полированных деревянных спинках большой кровати, убранной шелком, дымчатым атласом и парчой. На огромном столе с деревянными орлами по углам были разложены бумаги, картографические инструменты, секстанты, линейки, компасы. В углу возвышалась стопка потрепанных фолиантов. К потолку на толстых цепях был подвешен причудливый фонарь. По углам каюты стояли витиеватые лампады-скульптуры, изображавшие демонов, обезьян, нимф и сатиров. У демонов огонь горел в чаше сложенных ладошек, у обезьян — в широко раскрытых ртах. Нимфы светились изнутри, а у сатиров язычки пламени играли между крошечными рожками.

— Входи, — повторила жрица. — И закрой за собой дверь.

Гео повиновался.

Женщина села за стол и сплела пальцы перед закрытым вуалью лицом.

— Поэт! — снова заговорила она. — У тебя было время подумать. К какому выводу ты пришел? Согласен ли ты совершить со мной путешествие, не требуя никаких объяснений?.. Я скажу тебе лишь то, что дело это огромной важности и касается всего Лептара. Осознаешь ли ты значение нашей миссии? — спросила она.

— Видимо, дело и впрямь важное. А раз так, оно не оставит равнодушным ни мужчину, ни женщину, ни ребенка в Лептаре... от верховной жрицы до последнего калеки из Странных.

— До сих пор твоим миром был мир слов, эмоций и логики... Но что ты знаешь о реальном мире за пределами Лептара?

— То, что там много воды, мало земли и царит невежество.

— Какие истории ты слышал от своего друга Медведя? Он ведь много путешествовал и должен знать кое-что из того, что происходит вокруг.

— Если верить рассказам матросов, то в дальних странах обитают звери, которых никто не видел, существуют земли, которых нет на картах, и живут люди, с которыми никто не встречался...

Жрица улыбнулась:

— Да... С тех пор как я поднялась на борт этого корабля, я выслушала много сказок от матросов и узнала от них больше, чем от всех моих жрецов. Но в отличие от пьяных матросов, с трудом припоминавших старые небылицы, ты сегодня вечером был единственным, кто загадал мне еще одну загадку. — Она замолчала, словно собираясь с духом. — Что ты знаешь о драгоценных камнях, которые увидел сегодня вечером?

— Ничего, госпожа моя.

— Один такой камень есть у меня, другой у воришки, а если бы третий оказался у тебя, ты, возможно, с легкостью променял бы его на поцелуй какой-нибудь девки из портовой таверны. А что ты знаешь о Темном Хаме? — И, видя недоумение на лице Гео, она добавила: — Есть такой бог.

— Я не знаю такого бога.

— Ты, — сказала она, — который впитал в себя все ритуалы и заклинания Белой богини Арго, не знаешь даже имени Темного бога Хама! А об острове Эптор ты что-нибудь слышал?

— Ничего не слышал, моя госпожа.

— Наш корабль уже побывал у берегов Эптора и снова отправляется туда. Попроси своего друга Медведя рассказать тебе сказки об Эпторе. И ты, слепой поэт... ты рассмеешься. Но я скажу тебе: сказки, легенды и небылицы твоего друга не составят и десятой доли истины. Странно, но почему-то мне кажется, что ты понадобишься в этом плавании. Хотя, возможно, от тебя не будет толку... Может, не стоит брать тебя с собой?

— Разрешите мне отправиться с вами, госпожа...

Жрица подняла голову и внимательно посмотрела на Гео.

— Извините, а вы не можете рассказать мне что-нибудь еще? — продолжал поэт. — Вы лишь намекнули о том, что всегда интересовало меня. Я кое-что знаю из древней поэзии и колдовства. Я знаю пару заклинаний... Думаю, все это имеет прямое отношение к вашему путешествию. Поделитесь со мной своими знаниями, и тогда я смогу наконец в полной мере воспользоваться своим опытом... За свою жизнь я выслушал немало матросских баек. Правда, я ничего не знаю ни об Эпторе, ни о Хаме, но наверняка то, что я знаю, как-то связано с тем, что рассказываете вы! Я бы попробовал соединить фрагменты воедино. Я молод, но повидал достаточно... Мне знакома жизнь мира воров, их язык и нравы... Как знать, это может оказаться полезней, чем мудрость всех жрецов, вместе взятых... Я читал книги, которые боялись открыть мои учителя. И у меня хватит мужества взвалить на свои плечи и вашу тайну. Если в опасности весь Лептар, то каждый гражданин имеет право сделать все возможное для спасения своих братьев. Я прошу вас разрешить мне попробовать сделать то, что в моих силах.

— Хорошо, что ты не испугался, — благосклонно произнесла жрица. — Ты благороден, глуп... и к тому же поэт... Надеюсь, первое и третье качество со временем вытеснят второе. Тем не менее я не стану ждать и расскажу тебе кое-что прямо сейчас.

Жрица немного поразмышляла, с чего начать, потом встала и достала карту.

— Вот Лептар, — указала она на один остров. Затем ее палец пересек море и остановился у другого острова. — Это Эптор. Пока ты знаешь о нем ровно столько, сколько положено знать любому жителю Лептара... Это нецивилизованная, варварская страна. И все же там существует своего рода цивилизация... Скажи, какие легенды о Великом Огне ты слышал?

— Я слышал, что из моря вышли звери и разрушили гавани, а металлические птицы плевались огнем с неба.

— Самые старые из матросов расскажут тебе, что это были звери и птицы Эптора, — тяжело вздохнула жрица. — Разумеется, надо помнить, что легенды эти передаются из уст в уста уже пятнадцать столетий и сильно искажены... Эптор просто стал синонимом Зла. И все же эти рассказы дают некоторое представление о событиях седой древности. В записях, к которым ныне имеют доступ лишь трое-четверо, говорится, что когда-то, пятьсот лет назад, воины Эптора действительно попытались захватить Лептар. Упоминания о вторжении слишком туманны. Я даже не знаю, как далеко продвинулись враги и насколько удачливы были... Известно лишь одно — их методы ведения боевых действий отличались редким вероломством. Поэтому Эптор и предали забвению. Упоминания о нем нет даже в летописях... И вот недавно я сама убедилась в жестокости и вероломстве обитателей этого острова. У меня есть все основания полагать, что правители Эптора вновь собирают армии. Огромная и ужасная армада готова всей своей мощью обрушиться на наш остров... Пока правители Эптора собирают силы, но совсем скоро они нападут на нас, и остановить их будет невозможно. Уже давно с этого острова к нам тянутся щупальца, незримо проверяя нашу силу, прощупывая нас и выжидая подходящий момент... Мы ничего не можем сделать, а они уже причинили ощутимый ущерб и власти и религии Лептара... Но помни, поэт, все это — строжайшая государственная тайна... Мы не решаемся обнародовать факты, чтобы не явить наше полное бессилие. Меня же послали на Эптор в надежде сбросить хотя бы часть покровов с тайн, словно паутина оплетающих этот остров... Если ты считаешь, что можешь помочь мне, то отправляйся вместе с нами...