Джейн Астрадени - Омут в зазеркалье
— Неужто эрф-джаммрут — такое зло?
— Ты и не представляешь.
— Но Радех сказал вроде, что трогать никого не собирается.
Талех усмехнулся.
— Теоретически. Но я ему не верю. У джамрану не бывает абсолютного «да» или «нет». Даже в искренности всегда есть подвох. Я пока не до конца разобрался, но у меня дурное предчувствие. Нельзя им доверять.
— Столько циклов прошло… Вдруг они изменились?
— Думаю, не очень. Возможно, в чём-то, но в целом — такие как и прежде. Пожалуй, я тебе объясню, чтобы иллюзий не осталось.
— Объясни, — Женька приподняла голову, заглядывая ему в лицо. Талех, как всегда, выглядел непроницаемым, и лишь в глазах мелькнуло что-то…
Неуверенность? Беспокойство?
— Если ты после этого от меня не сбежишь. По земным законам…
— Ха! Не дождёшься.
— Итак… Различия эрф-джаммрут и кир-джаммрит гораздо значительнее и глубже, чем шипы на предплечьях, асаро и прочие генетические опыты.
— В мировоззрении?
— Не только. Это всё генетика… В какой-то момент эволюционная линия раздвоилась и эрфкир-зэ[19] разделился на подтипы. Нас разобщило то, что призвано было объединять. И отразилось на многом… Первое — обмен. Если коротко… В основе генетического контакта лежат два основных процесса — генетическая отдача и генетическое внедрение. Оба взаимосвязаны и важны. Но если кир-джаммрит нацелены в основном на отдачу партнёра, то эрф-джаммрут на внедрение… В переводе на человеческий язык мы предпочитаем брать, они — отдавать.
— Вы кажетесь хуже, на первый взгляд, — заметила Женя. — Исходя из человеческих стереотипов. В чём подвох?
— Реформистов, прежде всего, интересует сам партнёр, как генетический субъект. Они стремятся познать его гены и насладиться ими, и для них он ценен сам по себе. Безусловно, при этом они и внедряются, но не стремятся завладеть партнёром целиком, преобразуя его под себя. Изначально они изменяются, соблазняя…
— Как же, помню. «Изменись сам и соблазни другого». То же ты чувствуешь по отношению ко мне?
— Я люблю тебя… Твои гены. Иногда экспериментирую, конечно, но мне ты милее как есть. Я не собираюсь лепить твой генотип по своему образу и подобию. Ты — сама по себе и это ценно. Поэтому кир-джаммрит видят партнёров даже в землянах и линдри, или в представителях других видов, относительно совместимых с ними…
— Таким образом, реформисты манипулируют партнёрами, используя их же гены…
— Их достоинства, недостатки и слабости, самозабвенно наслаждаясь этим. Сперва берут, а потом и отдают сторицей.
Да уж, Евгения это прочувствовала, на собственной шкуре.
— Замечательно! А традиционалисты?
— У этих иной подход. Они активно внедряют свои гены, намного энергичнее, чем берут. Охотно изменяют и подстраивают под себя партнёров. Им не важен чужой генотип, их не возбуждает чья-то уникальность. Главное — материал, из коего интересно ваять. Так они постоянно реализуются через других, деструктурируя и создавая всё, что им угодно, внедряя собственные гены. В переводе на человеческий язык…
Талех наморщил лоб.
— Точно, — подхватила Женька. — Есть выражение — «ты любишь не меня, а себя со мной».
— Очень похоже, — согласился Талех. — Сперва внедряются, как бы во благо партнёра… «Соблазни другого, изменив его» или «измени другого, соблазнив его». А затем… Твори с ним, что захочешь. Обольщая генетической структурой и образом жизни. Потом-то они берут, с лихвой. Такая отдача им слаще.
— С помощью зэ-йдэх?
— И этим тоже…
— Я поняла. Реформисты вовсю пользуются слабостями и достоинствами других. Традиционалисты внедряют эти достоинства и слабости с выгодой для себя… Занятненько…
Женька почему-то вспомнила «кольца всевластия» и… Гатраков! Вот только нормальные гатраки — собиратели генов, а эрф-джаммрут…
«И сеяли они свою ДНК по всей вселенной!.. Ну-ну».
Внезапно, её осенило.
— А генетический массаж?
— Массаж? — переспросил Талех.
— У эрф… как их там… Есть генетический массаж?
— Разумеется… У нас он тоже разный. Кир-джаммрит излечивают, формируют и совершенствуют преимущественно за счёт собственных ресурсов реципиента. Например, восстанавливая повреждённые гены или реплицируя здоровые, а свои используют в качестве реагентов и катализаторов. Эрф-джаммрут стремятся целиком восполнить дефектные цепочки своими генами. И надо согласиться, они великолепны в своей самоотдаче.
— Это не хорошо и не плохо, — заметила Жена. — Вы — как отражение в зеркале. Вроде то же самое, но левая сторона меняется на правую, а правая — на левую…
Талех как-то напрягся.
— Что? Я не то сказала?
— Наоборот. Ты очень верно подметила… Отражение… А теперь, самое печальное, для вас. В силу пристрастий и генетического инстинкта, эрф-джаммрут воспринимают прочие виды и расы исключительно в качестве генетического материала. Все, кроме джамрану, для них не разумные существа со своими мыслями, чувствами, желаниями и соображениями, а ходячие и говорящие цепочки ДНК, изменяя и потребляя которые следует наслаждаться.
— У кир-джаммрит не так?
— Не совсем…
— Хм… Иногда мне кажется, что те же яйца, только в профиль…
— Ева…
— А ты вроде намеревался меня допрашивать, посредством сексдукции.
Талех отстранился и потрясённо уставился на жену, и с каждой секундой взгляд командора становился всё изумлённее. Этакая смесь разных оттенков недоумений…
— Действительно, — сконфуженно выдавил он. — А вместо этого, ты допрашивала меня… Как тебе удалось?
— Понятия не имею… — Женя и сама растерялась…
С ней что-то творилось. Она так внезапно ощутила… Гены мужа! И острое желание впитать в себя ещё больше. Поглотить его целиком. Внедриться, забрать, измениться, изменить и… Он представлялся ей особенно сладким. Слаще, чем все остальные, с кем она контактировала ранее… Потому что он принадлежал ей, был частью её… Строительным генетическим материалом…
Не помня себя, она целовала его губы, глаза, волосы, ключицы…
Кажется, Талех был ошарашен… Ненадолго. Потому что мгновенно принял условия поединка, схватил, повалил и с тихим рычанием вошёл в неё…
— Я хочу тебя… допросить, — исступлённо заявил он, погружая их в терминационный соблазн, и добавил, нежно:
— Не как дэвхар, а как… муж…
— И не смей останавливаться, — предупредила Женька, — а то…
Договорить она не успела, и её стремительно оплёл хлыст.
— Только… — голос командора срывался. — Элонгационные вещества действуют… Я прозондирую твою… мРНК… подноготную…
Допрос закончился лишь через несколько часов.
— Ну, и многое ты узнал? — поинтересовалась Женя, валяясь на кровати и наблюдая, как одевается Талех.
— Достаточно, — улыбнулся он.
— Но учти, я тебе ничего не говорила…
— Конечно.
— И ещё… Ты забыл.
— Что?
— Рассказать о своей дилемме.
— Допрос окончен. Не так ли?
— Э-э, нет. Я чувствую… Тебя что-то гнетёт.
Талех помрачнел.
— Наверное, ты должна знать, — глухо сказал он, отвернувшись к иллюминатору. — Это касается нас. Всех касается… Целой галактики. Я в сложном положении, Ева. Безвыходном… У меня выбор, из двух зол. Либо позволить эрф-джаммрут незаметно вершить трансдукцтивный террор над нашей галактикой. Либо совершить геноцид самому, уничтожив эрф-джаммрут.
— Выбери третье — не позволяй им творить этот, как его, сексдукцтивный террор.
Талех посмотрел на жену, и взгляд его потеплел.
— Только если избавлю галактику от эрф-джаммрут, навсегда.
Евгении не понравилась такая постановка вопроса, и она отчаянно соображала, чем может помочь.
— Да, кстати, — вспомнил Талех, — что я узнал… Судя по состоянию твоих хромосом, ты принимала запрещённый препарат. Остаточный след телепатического генома… — он протянул ладонь и выразительно пошевелил пальцами. — Давай-ка сюда.
Женя вздохнула, подтащила к себе куртку и залезла в карман… Тем временем, Талех отвлёкся, натягивая сапоги… Она прикинула.
«Он же не пересчитывал таблетки, в самом деле».
Потихоньку откупорила цилиндрик, незаметно отсыпала в карман немного и плотно закупорила.
— Держи…
— Сколько ты приняла? — Талех хмурился, забирая у неё упаковку.
— Немного… Две, или три… Дважды.
— Как голова?
— Да всё нормально! А что?
— Больше так не делай, — он убрал цилиндрик в карман и застегнул ремень. — Иначе, отправлю к офицеру по этике… Или нет, лучше сам…
— А ты не теряй, чтобы такие как я не подбирали.
— Надо было сразу отнести в генетическую лабораторию, Гилеху.
