Майкл Макколлум - Восход Антареса
– Первый, готовьте вспомогательные лазеры.
– Готовы, командир.
Крейсер рванулся вперед, теперь два корабля разделяло меньше километра, и разбитый корпус звездолета занимал весь экран.
– Вышли на позицию, – доложил Кристобаль.
– Все готово, первый? – Дрейк старался, чтобы голос не выдал его напряжение и страх.
– Лазеры нацелены, командир, – ответил в наушниках Дрейка голос Мартсона.
На экране появился прицел для третьей лазерной батареи – как раз перед кольцами фотонной фокусировки. Дрейк сжал ручки противоперегрузочного кресла, облизал губы и приказал:
– Огонь по готовности, первый помощник.
– Огонь!
Невыносимо яркое пятнышко света на экране. Секунду ничего не происходило, затем пятнышко исчезло, а на его месте – кипящий фонтанчик жидкого водорода, вырывающийся из бака под давлением.
– Следующая позиция, астронавигатор, – приказал Дрейк, и лейтенант Кристобаль в несколько рывков переместил корабль.
– Вышли на позицию, командир.
– Давайте, мистер Мартсон.
– Огонь!
Вновь на корпусе линкора появилась яркая точка; компьютер отключил лазер, когда показался фонтанчик водорода.
– Видите, как долго прожигается корпус? – спросил Мартсон Дрейка, пока крейсер выходил на новую позицию.
– Дольше, чем можно ожидать на такой дистанции.
– Почти в десять раз. Крепкий орешек!
– Значит, разбил их кто-то еще более крепкий.
– Да, сэр. Наведение закончено.
– Огонь!
Вспомогательная батарея выстрелила в третий раз, и снова возник водородный фонтан. Крейсер продолжал свой осторожный танец – выход на позицию, прицел, «огонь!».
– Все, – сказал Дрейк, когда последний бак «Завоевателя» выдал фонтанчик топлива. – Отходим, астронавигатор. Взглянем на дело рук своих.
– Есть, сэр.
С расстояния в пять километров невозможно было разглядеть такие крохотные повреждения, только выхлоп двигателя стал еще ярче в водородной атмосфере.
– Что теперь, командир? – спросил Стэн Барретт, наблюдавший за операцией из рубки.
– Ждать, мистер Барретт, пока топливо не вытечет.
Час спустя они еще ждали. Термограммы показывали, что баки почти пусты, но двигатель по-прежнему работал, и звездолет двигался с ускорением в половину стандартного, совершенно не замечая альтанского крейсера.
– Почему он не остановился? – спросил наконец Барретт.
– Возможно, внутри есть дополнительный топливный бак, – прорычал Дрейк. – Если этот чертов динозавр не остановится, у нас будут большие проблемы. Возможно, придется… Что?!
– Какого черта? – воскликнул Барретт.
Столб бело-фиолетового пламени, на котором секунду назад балансировал звездолет, внезапно погас, белесое остаточное свечение по сравнению с ним казалось тусклым. У «Завоевателя» наконец-то кончилось топливо!
Где– то в глубине линкора системы безопасности почувствовали приближение топливного голодания и отключили двигатель, чтобы не повредить его. Компьютер «Дискавери» зарегистрировал изменение скорости и так же резко отключил свой двигатель. Только что оба корабля шли с ускорением пять метров в секунду за секунду, а сейчас замерли среди космоса. Они продолжали удаляться от Вэл, но уже не разгонялись.
Невероятно трудная ситуация стала просто трудной.
Спустя неделю Ричард Дрейк сидел в пилотской кабине шлюпки «Мольер» и наблюдал за тем, как увеличивается на экране корпус «Завоевателя». Ближе к корме мелькали бело-синие искры дуговой сварки – космонавты латали дыры, что просверлил «Дискавери» в корпусе линкора. Прямо перед носом шлюпки светился прожекторами люк, внутри корпуса передвигались фигуры в скафандрах. Посадочная шлюпка подплыла к звездолету на расстояние дюжины метров и уравняла скорость с помощью позиционных моторов, остановившись возле люка.
Пилот шлюпки повернулся к Дрейку:
– Ближе не подойти, командир. Дальше вам придется самому.
– Хорошо, – ответил Дрейк, поднялся из кресла, перелетел в каюту и достал с полки свой шлем.
Начальник команды шлюпки помог ему надеть его, Дрейк проверил давление в скафандре и произнес:
– Ведите.
– Есть, сэр.
Голос Гордона Майера отдавал металлом, так как прошел через аудиосенсоры скафандра. Майер отбуксировал Дрейка к шлюзу, помог ему забраться внутрь и задраил люк, дождавшись традиционного сигнала поднятыми большими пальцами.
– Вы готовы, сэр? – прозвучало у Дрейка в наушниках.
– Разгерметизируйте шлюз.
– Есть, командир. Удачи!
– Спасибо.
Скафандр Дрейка надулся, когда давление в шлюзе упало до нуля. Он стоял пригнувшись и внимательно слушал, ожидая, не раздастся ли свист вытекающего из скафандра воздуха. Но все было тихо, слышались только его собственное дыхание и тихий шум заплечных вентиляторов.
– Открываем люк, командир.
– Вас понял.
Дрейк развернулся к внешнему люку. Внутреннее освещение погасло, за открывшимся люком в ярком свете прожекторов Дрейка встретил человек в скафандре, его рука лежала на канате, протянутом между шлюпкой и звездолетом.
– Меня зовут Кус, командир. Первый помощник ждет вас внутри.
Дрейк сделал жест, заменяющий в скафандрах кивок.
– Минуту, Кус. Хочу рассмотреть это чудище.
– Конечно, сэр, – отозвался Кус с явным восточным акцентом. – Все вначале хотят посмотреть на него.
Ричард повернулся так, чтобы смотреть вдоль корпуса. С этой наблюдательной позиции корабль не казался таким разбитым. Если не сильно приглядываться, можно было подумать, что громадный звездолет по-прежнему цел. Немного впереди Дрейк разглядел оружейный «пузырь», из него торчал наконечник излучателя частиц и отражал свет прожекторов.
– Впечатляет, правда, сэр? – спросил Кус немного погодя.
– Это точно, – ответил Дрейк, чувствуя холодок между лопатками. – А теперь отведите меня к мистеру Мартсону.
– Слушаюсь, сэр.
За открытым люком располагалось что-то вроде склада – помещение, забитое прямоугольными коробками различных цветов.
– Добро пожаловать на «Завоеватель», сэр, – произнес один из шести людей в скафандрах голосом Бэлы Мартсона. Свет нашлемных фонарей не давал понять, кто есть кто, пока одна из фигур не отделилась от группы.
– Спасибо, первый. Мне уже надоело слушать доклады, решил сам посмотреть.
– Конечно, сэр. Мы все покажем. С нами пойдет мичман Саймс.
– Здравствуйте, сэр. – Вперед вышел еще один человек в скафандре.
– Здравствуйте, Йонас. Ведите, джентльмены. Вначале мне нужно увидеть тела.
Сразу после того, как двигатели «Завоевателя» выключились, Дрейк отправил почти всю команду на его исследование. Люди разделились на группы по четыре, и каждой группе выделялся свой участок корабля. Командир приказал прочесать звездолет в поисках выживших, но живых не нашли. Большая часть корпуса находилась в вакууме, а сохранившаяся в отдельных отсеках атмосфера была наполнена токсичными газами и запахом сгоревшей изоляции.
Однако поисковые партии почти сразу обнаружили следы команды. В каютах находилось множество личных вещей, а по количеству кают Мартсон подсчитал, что экипаж «Завоевателя» составлял не меньше тысячи человек. Остатки пищи плавали по камбузу и кают-компании.
За первые двадцать часов работы было найдено шестьдесят три тела членов экипажа линкора. На большинстве были скафандры неизвестного образца, и инженеры немедленно заявили, что они гораздо лучше альтанских. Несмотря на это, скафандры явно были повреждены взрывами и лазерами. Часть людей погибла на месте, часть – немного позже. Несколько тел нашли в отсеках, заполненных атмосферой, часть корпуса оказалась просто недоступна.
Ричард Дрейк не бывал в космических битвах, но изучал исторические записи и знал, к чему может привести сочетание взрывов и вакуума. Он также видел фотографии, что его люди передавали со звездолета. Он думал об этом, пока Мартсон и Саймс вели его туда, где были сложены тела команды «Завоевателя», – в отсек, который приспособили под морг.
Внутри Мартсон сразу снял шлем, командир и мичман последовали его примеру. Воздух в отсеке оказался на редкость холодным – как только Дрейк поднял шлем, его окружило облачко конденсата.
– Прошу за мной, командир. – Саймс повел Дрейка к двойному ряду пластиковых мешков с останками. Командир посмотрел сквозь прозрачный пластик, поморгал, заглянул во второй мешок, в третий и произнес:
– Корабль точно земной!
– Да, сэр.
Примерно на половине заселенных человечеством миров большинство колонистов принадлежали к одному расовому типу. Альта была примером такой колонии: девяносто пять процентов первопоселенцев составляли белые – побочный эффект того, что двумя веками раньше Нью-Провиденс колонизировали исключительно недовольные североамериканцы и западноевропейские народы. С другими планетами дело обстояло примерно так же: колонисты Сада Гармонии происходили из степей, долин и гор Китая, Н'Домо – джунглей и вельдов Центральной и Южной Африки, Нумолею же населили народы островов Тихого океана.
