У меня ДВА солнца?! - Александр Петрович Богатырёв

У меня ДВА солнца?!

Злобный старый хрен

- Ох тыжь ё... …! - воскликнул Сеня Шохов и завернул длинную, матерную тираду. И всё потому, что просто не было цензурных слов описать все его впечатления и, особенно, мнение о происходящем.

Болело буквально всё. Как это возможно, Сеня до сих пор даже не представлял. Плюсом ко всему адски кружилась голова, да так что из положения лёжа на спине, он не рискнул бы даже перевернуться на живот. Не то, что встать. Ну и как вишенка — он не понимал где находится. Как минимум, нигде и никогда не видел таких потолков, которые он сейчас созерцал сквозь лютое головокружение.

А потолок был достопримечательный.

Во-первых, потолок был выкрашен в какую-то ядовито-зелёную краску, поверх которой, светило нечто. То ли лампочки, то ли что. Похоже, светодиодные, если такие маленькие, что свет их сливается, образуя сложный светящийся узор из разноцветных линий.

Во-вторых, потолок, был явно метрах так в трёх-четырёх над ним, слегка изгибающийся куполом. Причём Сеня лежал точнёхонько под точкой, наиболее далёкой от пола. Там, в этой самой точке, сияла какая-то совершенно злая фиолетовая звезда.

Ну и в третьих, на потолке(!) справа от узора сидел зелёный, в фиолетовую клетку и крапинку кошак и нагло умывался. Несколько секунд Сеня думал, что это такой прикол дизайнера помещения, - поместить на потолок плюшевую фигурку кошака и зарядить его аниматроникой, чтобы был похож на живого.

Сомнения, что кошак живой рассеялись, когда это наглое животное, прекратило умываться, скептически взглянув на Сеню, поднялось на ноги и зашагало куда-то в сторону. Вероятно стен. Кстати стен Сеня также не видел. Скосить глаза не получалось так как при малейшей попытке обнаружилось, что голова жёстко зафиксирована.

Ещё подёргавшись, он обнаружил, что всё тело зафиксировано.

Более того! Некие путы, будучи сильно затянуты, привели к тому, что кисть левой руки Сеня вообще не чувствовал. Чувствовал лишь как что-то очень сильно давит на запястья.

Он приготовился от полноты ощущений и впечатлений продолжить матерное словоизвержение, но был прерван появлением в поле зрения некоего дедка пренеприятной наружности. Сухощавый, жилистый.

В это же время что-то громко щёлкнуло прямо возле уха и Сеня получил таки возможность поднять голову. И так как иных достойных для обозревания объектов не находилось, он стал разглядывать дедка.

Одет тот... в не пойми что. Рубашка? Штаны? Таких Сеня даже не видел. Странный покрой, хоть сидел на старике как перчатка. Даже расцветка была вполне себе гармоничная. Хоть типа-штаны больше походили на некие лосины. Кстати ни халата, ни плаща, ни сандалий. Вместо обуви были какие-то хитрые толстые сапоги с носками, слегка загнутыми вверх. На голове, вместо шляпы, аккуратный матерчатый поясок, придерживающий не в меру лохматую шевелюру деда.

На поясе у него виднелись то ли какие-то ножны, то ли футляры для инструментов. Выглядело всё на нём очень утилитарно и... серовато. Хоть и аккуратно, добротно.

Единственно за что цеплялся взгляд — за странные, с искусной резьбой, браслеты на запястьях. С разноцветными каменьями.

Волосы на непокрытой голове — с проседью, коротко стриженные. На худой физиономии — аккуратные усы, и бородка клинышком.

Звякнув браслетами на запястьях этот странный дедок оглядел Сеню с ног до головы. Да так оглядел!

Сеня уже видел такой взгляд — на своём предприятии. У шеф-повара. У него что-то на плите пригорело и он решал кому из виновников ту сковороду надеть на голову.

Только вот в данном случае в виде «пригоревшего» явно был Сеня.

Дедок фыркнул посмотрел куда-то в сторону и снова уставился на Сеню своими пронзительно карими глазами.

- То, что орёшь, - это хорошо. А то, что орёшь на непонятном языке — плохо. - Ворчливым тоном выдал он и вдруг рявкнул. - А ну говори: Мою речь понимаешь?!

- Э... да. Понимаю! - скороговоркой выдал Сеня и удивился. Ведь только сейчас сообразил, что сказал на незнакомом языке. И всё сказанное дедком - на том же незнакомом языке — прекрасно понял.

«Хотя стоп! - оборвал себя Сеня. - какой-такой «незнакомый язык», если я его понимаю?! Причём говорю без напряга!».

- Син. Таро! - снова рявкнул дедок. - Ты меня понял, это хорошо. А теперь, скажи как МЕНЯ зовут!

«А хрен-ли я должен знать этого престарелого дятла? И, чёрт меня раздери! Хоть бы говорил потише! Голова раскалывается от его крика! - подумал было Сеня, но с удивлением понял, что в памяти есть-таки ответ на этот «невозможный» вопрос.

- Гест Таро, дедушка. - как-то даже помимо воли ответил он.

«У бля! Значит... меня... зовут... СИН?! Но ведь я же Сеня! Шохов!!! Что за херня творится?!!».

- Итак, Син. - вдруг начал вкрадчивым тоном дед. - А сейчас назови своё второе имя... Да-да! Не корчи рожу. То, второе имя, от которого ты так длинно ругался на неизвестном мне языке.

- А... это... Сеня!.. Шохов.

- Сен-и-й-а Шо-Хоу... - произнёс дед почти что смакуя каждый слог. Подёргал себя за бороду и вдруг расцвёл ослепительной улыбкой. Правда эта улыбка выглядела как у акулы, которая вот прямо тут нашла что сожрать и преисполнилась. - Замечательно!

- Что замечательно? - мрачно спросил Сеня. Всё-таки этот хищный дед изрядно нервировал. Ведь до сих пор же зафиксировано тело так, что хрен дёрнешься. Отсюда непонятно — то ли его только что спасали, то ли какой-то садистский опыт делали, то ли прям сейчас этот опыт будут делать. Например, с расчленением. Естессно без наркоза... Судя по злобному оскалу этого дедка.

- Раздвоения личности не будет. - всё также улыбаясь выдал дед.

- Чего?!

Дед внезапно выпрямился и сменив выражение лица на чисто деловое, посмотрел снова куда-то в сторону.

- Это тебя уже не касается. Ты ставишься перед фактом. Ты теперь одновременно и Сени-я Шо-хо-у, и Син Таро — балбес, хулиган, оболтус, бездельник и... мой внук. Хочешь ты этого или нет, но отныне ты един.

- В двух лицах?

- Именно! - подтвердил дед и уже с интересом посмотрел на Сеню.

- Что ты помнишь последнее как Син Таро? - резко сменил он тему. - Не этот... второй.

Сеня поморщился. Всё-таки дед его воспринимал не как «единого в двух лицах» или подозревал некое