Виталий Романов - Звездный Надзор

Виталий Романов

Звездный надзор

Часть I

Запах беды

Ночь выдалась темной, безлунной, но большой мобиль, медленно двигавшийся по дороге, не включал фар. Человек, сидевший за рулем, все время наклонялся вперед, всматриваясь в трассу. Если бы не очки ночного видения, он вряд ли смог бы провести машину узкой проселочной дорогой.

– Черт! – ругнулся пассажир, сидевший рядом с водителем. – Поаккуратнее никак?

Машина не спеша выбралась из ямы, куда угодила передним колесом, выровнялась, проехала еще чуть вперед и остановилась.

– Кажется, это здесь, – пристально вглядываясь в ночную мглу, произнес сидевший за рулем. – Ну-ка, глянь, Страк!

Он передал прибор ночного видения пассажиру, устало откинулся на спинку кресла, ожидая, пока спутник внимательно изучит стоявшее неподалеку здание.

– Похоже на дом Николаса Болдвейна! – согласился Страк, оборачиваясь к трем коллегам, расположившимся на задних креслах. – Один в один, как на стереофото. Приехали, ребята! Выгружаемся... Дальше на мобиле опасно, идем пешком.

Позади раздалось сопение, звуки нескольких увесистых пинков. Один из пассажиров спросонья начал громко возмущаться тем, что его разбудили.

– Эй! – рыкнул главарь, привинчивавший глушитель к автомату. – Тише! Быстро собрались и двинулись! Найк! Убери тачку с дороги, куда-нибудь в сторону, в кусты. Чтоб не светилась... Потом догонишь нас.

– Есть, босс! – ответил водитель, снова включая двигатель.

Четверка людей проверила оружие, выскользнула из теплого салона в ночную мглу, быстро растворилась в темноте, двигаясь по направлению к одиноко стоявшему дому. Первый нес в руках сканер и время от времени поглядывал на экран прибора.

– Ну что там, Рони? – поинтересовался Страк, пытаясь взглянуть на дисплей из-за спины подручного.

– Всё путем, – ответил тот, поворачивая прибор экраном к главарю. – Один человек внизу, на кухне, думаю, Рэчел Болдвейн. Двое наверху, в спальне – дочери. Посторонних в доме нет. Вокруг, в саду и на прилегающей местности – никакой активности.

– Отлично! – оскалился главарь. – Как обещали. Начинаем работать.

Вооруженные люди растеклись вокруг дома, блокируя окна и входную дверь. Действительно, свет горел только на кухне, на втором этаже было темно и тихо, а потому не оставалось сомнений, что дочери Николаса Болдвейна спят. Как только Страк получил сигнал, что все люди вышли на позиции, он кивнул девушке, ожидавшей чуть позади.

Тонкая гибкая фигурка в черной кожаной куртке и таких же штанах приблизилась к двери, осторожно постучала. Страк и еще один из его людей ждали неподалеку от входа, подняв стволы с привернутыми приборами бесшумной стрельбы. Вроде, посторонних в доме нет, но лучше не рисковать.

– Кто там? – раздался из-за двери нервный голос.

– Рэчел Болдвейн? – приветливо спросила девушка, стоявшая перед входом. – Леди, простите за беспокойство, мне необходимо поговорить с Рэчел Болдвейн.

– Это я, – ответила из дома женщина, не открывая дверь. – А в чем дело?

– Меня зовут Люция Коррадо. Я привезла посылку от Николаса Болдвейна, вашего мужа...

– От Николаса? – с сомнением спросила Рэчел, все еще колеблясь.

– Ну да, – подтвердила девушка.

– Так поздно? – не сдавалась женщина, явно не желавшая отпирать дверь ночью.

– Леди Рэчел! – как бы теряя терпение, проговорила незнакомка в черном. – Я приехала из космопорта, я – служащая астрокомпании, стюардесса лайнера «Андромеда». Николас очень просил завезти вам небольшую посылку, пришлось пойти ему навстречу, сделать огромный крюк, чтобы добраться...

– Ой, простите! – смутилась Рэчел, гремя замками. – Сейчас открою вам... Люси...

– Люция, – немного нервно поправила девушка, чувствуя, как за ее спиной выросли две фигуры с оружием в руках.

– Сейчас-сейчас, минуточку. Огромное вам спаси... – Рэчел, наконец, распахнула дверь и увидела направленные ей прямо в лицо стволы автоматов.

– Тихо! – прошипел Страк. – Без шума и паники! Пошла в дом. Быстррро!!!

Женщина побелела и стала медленно сползать по косяку вниз.

Бандиты подхватили Рэчел Болдвейн и затащили в холл, бросили на тахту.

– Людвиг, Рони, Люция – наверх, проверить девчонок! – распорядился Страк. – Чтоб тихо было! Если запаникуют – вкатить укол снотворного. Аккуратно! Без трупов!

– Есть, босс! – бандиты исчезли на втором этаже.

– Что вам нужно? – с трудом спросила Рэчел, пытаясь приподняться с ложа.

– Кофейку бы, – спокойно ответил Страк, глядя в наполненные ужасом, непонимающие глаза женщины. – Кофейку! Слыхала?! А то ночь длинная, еще долго ждать, пока Николас Болдвейн выйдет на связь...

– Господи, но что...

– Тихо! – оборвал Страк, активируя портативный коммуникатор. – Да, босс! Да, в порядке. Мы в расчетной точке, все по плану. Да, без отклонений. Пусть Крог выходит на позицию...

– Трум-турурум, дырявое корыто, трум-турурум, лала-лала-лала, – напевал Мишель Бертран, размахивая левой рукой в такт мелодии. Высокий, худощавый стажер, расположившийся в кресле главного навигатора, лишь изредка бросал взгляды на контрольную панель автопилота.

Временами Мишель прекращал «дирижировать», но только потому, что указательный палец правой руки копался в ноздре, которая сильно чесалась. Эта чесотка в носу, да еще легкое головокружение, которое постепенно исчезало, были единственными следствиями «прыжка» корабля. Все прошло очень неплохо. От друзей Мишель наслушался разных ужасов о том, что на старых сухогрузах переходы через подпространство переносятся далеко не так легко, как на новых, суперсовременных лайнерах. Но чесотка в носу – это мелочь.

Настроение у Бертрана было отличное, его первый полет в качестве стажера подходил к концу. Несколько часов назад сухогруз «Одинокий Бродяга» благополучно завершил гиперпространственный переход и вынырнул из черного тоннеля небытия в расчетной точке, как раз возле созвездия «Северная Корона». Дыра та еще, лишь одна планета по типу земной, это было известно Мишелю еще со времен летного училища, но выбирать не приходилось – после окончания «учебки» следовало проходить практику на грузовых судах, неспешно таскавших всякий хлам между звездами. Хотя в своей песне Бертран упоминал про «дырявое корыто», ему-то как раз для курсантской практики достался не худший вариант – вполне современный сухогруз, с приличным дедвейтом, недавно прошедший регламентные работы. Не какая-нибудь там посудина, с трудом ныряющая в подпространство и со скрипом вылезающая обратно.

На экипаж Мишель тоже не мог пожаловаться – старожилы «грузовика» во главе с капитаном Николасом Болдвейном относились к новичку с пониманием, особо не муштровали, и хотя временами допускали безобидные приколы, но грань чувствовали хорошо, не унижая курсанта.

В общем, Бертрану было грех жаловаться на жизнь – еще несколько часов хода на обычных маневровых двигателях, потом «Одинокий Бродяга» войдет в зону устойчивой связи с Лаурой, запросит добро на посадку, а там... Денек-другой поторчать в порту, может, при случае, послоняться по планете, чем-то похожей на Землю, просто помаяться дурью. И – обратный переход, на базу. Нормальная практика. А там, глядишь, и распределение начнется – если повезет, так попадешь на хороший пассажирский лайнер, где вся команда верхней палубы постоянно ходит в белых мундирах с золотыми погонами, где девчонки из пассажирского отсека вовсю поедают глазами любого навигатора – что командира, что зеленого курсанта... Эх...

Бертран размечтался, представляя, как он будет важно прогуливаться вдоль огромных иллюминаторов пассажирской палубы, снисходительно отвечая на заранее угадывающиеся вопросы:

– Господин офицер, а мы уже завершили переход?

– Ой, как красиво! А какая это звезда?

– Скоро ли посадка, сэр?

И хотя Мишель отлично знал, что две трети экипажа пассажирского лайнера не показываются на верхней палубе, не носят белых мундиров, работая в поте лица, все равно рисовать в воображении такие картины было приятно...

А сейчас он сидел в рубке небольшого грузового корабля, до конца вахты оставалось еще более двух часов. Это была самая легкая смена – во время подпространственного перехода никто не подпустил бы стажера к пульту управления. И потом не подпустят – когда наступит время маневрировать вблизи Лауры. Только сейчас, пока сухогруз идет постоянным ходом, подчиняясь заложенной программе, Мишеля оставили в рубке одного.

Стажер быстро огляделся по сторонам – никого. Впрочем, Бертран и так знал об этом, капитан и старший помощник ушли по своим каютам, отдохнуть после гиперпрыжка. Им еще предстояло поработать в конце рейса, и сейчас кэп принял решение дать команде небольшую передышку. На посту, в машинном отделении, находился только второй механик-моторист, а другие члены экипажа протирали койки в своих каютах. Никто не наблюдал за Мишелем со стороны, а потому он сладко потянулся в кресле, закинул длинные худые ноги на пульт, на самый краешек, чтобы случайно не зацепить панели управления.