Игорь Конычев - Оковы судьбы
– Можете не делать вид, будто ничего не слышали. – Поправив безупречную прическу, Анжелика налила Алану еще горячего чая.
– Спасибо за позволение, – сдержанно улыбнулся Алан.
– Вы слишком много времени проводите с Винсентом, господин. Он дурно влияет на ваше чувство юмора.
– Возможно, – не стал отрицать Рэвендел. – Но мне непонятна твоя реакция на его слова о Вильгельме. Неужели Винсент прав?
Изящная рука Анжелики сжалась в кулак, и зажатая в ней чашка лопнула, зазвенев по столу осколками тончайшего фарфора.
– И вы туда же, господин? – ледяным голосом поинтересовалась горничная, не мигая, уставившись на Алана, но, столкнувшись взглядом с Рэвенделом, поспешно опустила глаза. – Простите, я сейчас все уберу.
– Ничего страшного, – Алан вытер рот салфеткой. Он встал из за стола, поправил дорогой костюм, отметив, как быстро затянулась рана девушки, нанесенная одним из острых осколков. На белоснежной скатерти не было ни капли крови. – Ты можешь делать все что хочешь, если это не навредит Вильгельму и его сыну, – произнес Рэвендел и с этими словами вышел из залы. Анжелика еще некоторое время продолжала смотреть ему вслед, после чего начала тихо звенеть разбитой посудой.
Роланд, и правда, прибыл раньше, чем обычно. Вначале Алан услышал стук копыт, а затем бодрый и, как всегда, веселый голос Вильгельма. Похоже, капитан «Коралловой стражи» лично решил привезти сына на занятия.
– Как дела, Винсент? – бодро поинтересовался Вильгельм, хлопнув дворецкого по плечу так, что тот едва не упал. С детства посвятивший себя военному делу, капитан дворцовой стражи имел весьма внушительное телосложение и на недостаток силы никогда не жаловался.
– Прекрасно, спасибо, что спросили. – Дворецкий выдавил из себя вежливую улыбку и незамедлительно поправил сюртук. Окажись на месте Вильгельма Клове кто-то другой, позволяющий себе такое панибратское отношение, Винсент, не задумываясь, проучил бы наглеца, к примеру, оторвав ему руку по локоть. Дворецкий представил, как этот улыбающийся ему мужчина корчится на полу в луже собственной крови. Прогнав с губ неуместную улыбку, Винсент вновь стал серьезным. Но он никогда не посмеет поднять руку на того, кого его господин считает другом.
– Рад за тебя, старина! – Статный, облаченный в отливающую перламутром кирасу капитан деликатно отодвинул дворецкого в сторону и, пропустив сына вперед, вошел в особняк, не дожидаясь приглашения. Его карие глаза, как всегда, сияли решимостью.
– Милости просим, – пробормотал Винсент в спину капитану стражи, сокрытую синим плащом с золотой короной, и закрыл дверь.
– А здесь все так же уныло, как раньше, – оглядевшись, произнес Вильгельм, пригладив аккуратную русую бородку. – Ничего не меняется.
– Вы говорили то же самое на прошлой неделе.
– Да? – Воин изобразил удивление. – Ну, бывает, запамятовал. – Он непринужденно рассмеялся, потрепав сына по голове. – А Анжелика здесь?
– Боюсь, она сейчас занята, господин Вильгельм. – Винсент склонил голову.
– Жаль. – Отец Роланда не пытался скрыть своего сожаления. – Что насчет твоего господина? Алан, он хотя бы здесь, или я зря тащил сюда сына?
– Я здесь. – Хозяин поместья с улыбкой вышел к гостям. – Рад тебя видеть, Вильгельм, и тебя, Роланд.
– И я тебя! – Отбросив манеры и любезности, Вильгельм приблизился к Алану и стиснул его руку своей медвежьей хваткой. – Хотя твоя улыбка с каждым разом становится все менее и менее искренней. Все нормально?
– Вполне, просто в последнее время у меня много работы, но давай не будем об этом. Как твои дела? – Заведя руки за спину, Рэвендел незаметно размял пальцы правой, которая мгновение назад смогла вырваться из удушающей хватки медвежьей лапы его друга.
– Хуже некуда, – признался Вильгельм. – Сынок, сходи-ка с Винсентом… где вы там занимаетесь?
– Я провожу, пойдем, Роланд. – Винсент осуждающе взглянул на капитана стражи сквозь свои прозрачные очки и, взяв мальчика за руку, увел за собой.
– Ты не хотел о работе, но придется. Король – совсем рехнулся, – доверительным шепотом поведал Алану Вильгельм, когда его сын и дворецкий удалились. – Все наши на ушах стоят, везде усиленные караулы. Тебе удалось что-нибудь разузнать про эти убийства?
– Пока ничего, – Алан тяжело вздохнул. – Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
– Ты справишься! – заверил друга Вильгельм, с добродушного лица которого разом пропало мрачное выражение. – Послушай, – мужчина огляделся и заговорщицки поманил собеседника пальцем. – Я сюда не просто привез сына, я хотел еще попросить тебя об одолжении.
– Чем могу помочь? – Рэвендел изобразил удивление. Он знал, о чем будет говорить его старый друг.
– Ты… ты можешь отпустить свою горничную на денек?
– Решили пойти в атаку, капитан? – Алан рассмеялся.
– Я могу дать ей все… – обиженно пробубнил Вильгельм. – И собой вроде бы не страшен. Не понимаю, чего она упрямится? Я же не просто…
– Вы с ней слишком разные, – печально произнес Алан, зная, что его друг не поймет истинного смысла, вложенного им в эти слова, повторяемые почти при каждой их встрече. Так оно и случилось.
– Да мне все равно, что она не знатного рода! – вспыхнул Вильгельм. – Я решил! Сделаю ее своей женой невзирая на прошлое!
– Вильгельм, послушай, я знаю о твоих чувствах. Мы уже говорили на эту тему и… – Алан знал друга с детства и уже привык, что если тот что-то вобьет себе в голову, то переубедить его не получится ни у кого. Такое было под силу лишь Лауре, но теперь ее нет.
– Это ты меня послушай, друг. Роланду нужна мать, а мне…
– Хорошо! – Поднял руки Алан, уже представляя, что скажет ему Анжелика, когда узнает о случившемся разговоре. – Я отпущу ее.
– На следующей неделе! Позже я дам знать точнее! – тут же расцвел в счастливой улыбке Вильгельм. – А сейчас я должен уйти, дела не ждут. – Он еще раз пожал руку Алана, стоически стерпевшего новое испытание для своих тонких пальцев, и быстро вышел из особняка, громко хлопнув дверью.
– Совсем не изменился, – Рэвендел несколько мгновений смотрел на дверь, пока затылком не начал ощущать на себе посторонний взгляд. – Я знаю, что ты хочешь сказать.
– В таком случае зачем вы пообещали ему?
– Он не отстанет, Анжелика, просто поверь мне. Сходи с ним куда-нибудь, развейся, он хороший человек, а дальше решай сама.
– Это приказ?
– Скорее просьба. – Развернувшись, Алан примирительно улыбнулся. – Я знаю, что ты скажешь, но и ты пойми меня. Я не могу открыть Вильгельму всю правду о тебе, точно так же, как не могу постоянно отказывать ему. Последний раз он уделял такое внимание только Лауре, а после ее смерти стал словно сам не свой. Мне неприятно смотреть, как он изводит себя.
– Хорошо, господин. Я встречусь с ним и откажу ему лично, – твердо заявила Анжелика, сверкнув глазами. – А теперь прошу меня извинить, у меня много работы. – Девушка резко развернулась и скрылась в одном из коридоров.
– Она разобьет сердце бедняге Вильгельму, – с грустью произнес Алан, не понимающий иронии судьбы, по которой его старый друг из всех женщин Нэрфиса выбрал единственную, с которой лучше не связываться. Неожиданно он осознал, что сам поступает подобным образом по отношению к Кристине. Сколько раз он отказывал девушке во встрече? Порою люди проявляют поразительное упрямство там, где лучше отступить. Сами того не понимая, они надеются на счастье там, где его попросту быть не может. Почему Кристина не желает забыть его? Почему она не идет у него из мыслей, хотя он знает, что принесет ей одни лишь страдания?
– Эгоистично… – прошептал Алан и тряхнул головой, отгоняя печальные мысли. Стремясь чем-нибудь отвлечься, молодой человек направился на второй этаж, в свой кабинет, где его уже ждал сын Вильгельма.
Семилетний мальчик, по своему обыкновению, глазел по сторонам, с жадным любопытством изучая каждую деталь в кабинете Рэвендела. Он бывал здесь очень часто, но его интерес не иссяк. На этот раз Роланд под снисходительным взглядом Винсента косился на хрустальный шар, удерживаемый костяной подставкой в виде человеческой кисти.
– Не стоит так пристально всматриваться в него. – Быстро пройдя через кабинет, Алан накинул на шар черный платок, и мальчик вздрогнул, когда завораживающая поверхность скрылась от его взгляда.
– Почему? – невинно взмахнув длинными ресницами, поинтересовался ребенок.
– То, что ты там увидишь, может тебе не понравиться.
– Я видел маму… – осторожно произнес Роланд. – Она улыбалась мне и махала рукой. Это было видение?
– Отражение твоих мыслей.
– А вы? – немного подумав, спросил мальчик. – Что видите там вы?
– Тьму, – солгал Алан, вспоминая сотканное из мрака лицо, обрамленное гривой жестких черных волос и витыми рогами. Пылающие фиолетовым пламенем глаза, лишенные зрачков, смотрели на него с обратной стороны шара, заглядывая в душу. Жуткая пасть скалилась в кровожадной ухмылке, а между острыми клыками то и дело мелькал раздвоенный язык. От этого воспоминания Алану стало не по себе, его лицо побледнело, а глаза на мгновение стали стеклянными. Мысленно одернув себя, он быстро перевел тему: – На чем мы остановились в прошлый раз?
