Олег Бубела - Адепт. Том второй. Каникулы
Рядом со мной свою одежду от желтой гадости пыталась очистить Киса, но тоже быстро плюнула на это дело, а чуть дальше, не пытаясь подняться, матерился Хор. Видимо, его приземление вышло не совсем удачным, так как демон держался за ногу, собирая пыльцу на свою густую шерсть, постепенно приобретавшую желтоватый оттенок.
– Поздравляю с прибытием! – заявил я, осматриваясь.
Окружавший нас пейзаж был весьма живописным. Мы находились в центре большой поляны, сплошь покрытой оранжевыми бутонами, как будто специально выращенными в условиях экономии места. Подумав о том, что местный садовник наверняка огорчится, увидев, что мы натворили, я заметил невдалеке еще одну проплешину в цветочном ковре, откуда точно так же во все стороны летела желтая пыльца. Подумав, что это какой-то хищник копошится, я швырнул туда огненный шар. Просто на всякий случай. Однако мое плетение быстро развеялось, как будто от соприкосновения с магической защитой.
– Тревога! – крикнул я друзьям и активировал мощную защиту, подозревая, что за нами последовал тщательно замаскированный наблюдатель Керисана, которого случайно подхватило плетение Хора.
Но прежде чем я успел сформировать атакующую структуру, чтобы оценить надежность защиты неизвестного мага и выяснить, как его можно быстро прикончить, на пятачке кто-то закричал весьма знакомым голосом:
– Не надо!!!
После этого на месте проплешины раздался чих, а спустя еще секунду там появилась Лакрийя, стоявшая на коленях и покрытая желтой пыльцой с ног до головы.
– Мля-я-я... – выдохнул я и чихнул сам, после чего развеял защиту и сказал друзьям: – Отбой тревоге, это «заяц».
Пока остальные развеивали защитные коконы, я сплюнул, пытаясь избавиться от мерзкого сладковатого привкуса на языке, и обратился к Лакрийе:
– Видимо, пока тебя не убить, ты не оставишь меня в покое. Скажи, какого хрена ты за нами поперлась?
Так как у нее в руке был амулет с моим плетением маскировки, вопрос, каким образом она сумела остаться незамеченной, отпал сам собой. Мда, видимо, мне не стоило при расставании смягчать свою речь и делать ей комплименты. Надо было, наоборот, сказать девушке какую-нибудь грубость, унизить, растоптать ее достоинство, чтобы она увязла в обиде и жалости к себе, а не кидалась за нами. Невеста ничего мне не ответила, только еще раз чихнула, смешно скривив мордашку, и поднялась с колен, всеми силами изображая раскаяние.
– Ну и где это мы? – поинтересовался Хор, оглядывая окрестности.
Судя по тому, что он уже поднялся на ноги и не стал формировать никаких лечебных плетений, ушиб оказался несерьезным.
– Это ты нам скажи, куда нас перенес, – отозвалась Киса с веселой улыбкой.
– Ну, это явно не окрестности моего замка. Таких цветов в нашем королевстве я никогда не встречал, так что мы можем оказаться где угодно.
– Все, Алекс, можешь смело бить ему морду! Рассчитал, называется! – воскликнула вампирша, похоже, совсем не огорченная случившимся.
– Я не виноват! На переход повлиял неучтенный фактор – она, – демон ткнул пальцем в Лакрийю, которая оставила все свое раскаяние и теперь смущенно улыбалась. – Вот ее и бейте. Можно даже ногами, я не буду против.
Демон чихнул и неожиданно засмеялся, принявшись с остервенением тереть свой нос. Его вид был настолько комичным, что я оставил злость на ушастых дур, чье поголовье стоило бы сократить, и поддержал друга смехом. К нам присоединилась и вампирша, внеся свою толику веселья в наш слаженный хор. С трудом справившись с хохотом, я все же уточнил:
– Но вес Лакры не такой большой, значит, мы находимся недалеко от конечного пункта, ведь так?
Хор в ответ снова порадовал меня взрывом смеха, после которого еле сумел отдышаться и, вытирая выступившие слезы, весело заявил:
– Это не плетение портала, здесь вес вообще не играет никакой роли. Так что мы можем вполне оказаться на другой стороне мира.
Демон снова захохотал, а Киса радостно воскликнула:
– Не поверишь, всю жизнь мечтала побывать на той стороне!
Она подошла к Хору и чмокнула его в нос, после чего счастливо засмеялась. Лакра, глядя на эту картину, также прыснула, и я, не в силах сдерживаться, опять поучаствовал во всеобщем веселье, краешком сознания ощущая какую-то нерациональность происходящего. Ведь ничего смешного в случившемся нет. Благодаря эльфийке мы сейчас можем находиться на другом материке, а как отсюда выбираться – непонятно. Чего же мы тогда ржем, как ненормальные?
И тут я заметил, что мир вокруг меня начинает покачиваться, как после нескольких литров хорошего вина без ускоренной регенерации, а после этого все детали мигом сложились воедино. Сладковатый привкус на языке, неизвестно откуда появившаяся эйфория, странная реакция окружающих. Мы отравились пыльцой! Нужно срочно выбираться из этого наркоманского рая, пока мы совсем не отключились.
– Быстро линяем отсюда! – завопил я страшным голосом, но породил лишь новую волну хохота. – Пыльца ядовита, прочь с полянки!
Но меня уже никто не слушал. Хор от смеха рухнул на колени, Киса схватилась за живот и тщетно пыталась вдохнуть, не обращая внимания на катившиеся по щекам слезы счастья, поэтому я двинулся к нелюдям, запустив регенерацию, которая сейчас отчего-то подчинилась с большим трудом. Но после того как я подхватил друзей за шкирки, мир вокруг стал вертеться гораздо сильнее. Спустя два шага я споткнулся и рухнул лицом прямо в оранжевые цветы, поднимая в воздух новую порцию отравы. Понимая, что в таком состоянии мне их не утащить, я крикнул в лицо счастливой Кисе:
– Создай воздушный фильтр! Быстро!
– Сам и создавай, ха-ха!
– Я не знаю этого плетения! Ну же, мы сейчас умрем от счастья! – рявкнул я, стараясь не рассмеяться.
Киса удивленно посмотрела на меня, а потом снова захохотала, скорчившись на земле рядом с практически отрубившимся Хором. В паузах между смехом она смогла выдавить:
– Не могу... Не получается...
И тогда мой затуманенный пыльцой рассудок посетила гениальная мысль – я ведь могу использовать обычные магические захваты, чтобы вытащить всех нас с этой поляны! Однако когда я попытался создать это простейшее плетение, то понял, что мой разум отказывался его формировать. Я не смог воспроизвести ни одного блока, как будто мои способности внезапно исчезли. И тогда я огромным усилием воли собрал воедино уплывающее в неведомые дали сознание и поднялся на ноги. Подхватив за руки едва шевелившихся друзей, я потащил их к краю полянки, стремясь вырваться из этой смертельной ловушки.
Но цветы не отпускали нас. Они тянулись ко мне, словно щупальца неведомой твари, цеплялись за одежду, тугими стеблями хватали за сапоги, не желая лишаться своей добычи. Их бутоны вяло шевелились, как будто растения уговаривали меня остаться с ними, познать радость эйфории и принять самую лучшую смерть, какую только можно представить. Смерть от невообразимого блаженства. Но я краешком задурманенного разума все же понимал, что это лишь наркотические глюки, и упрямо тащил друзей к окружавшим поляну деревьям, надеясь, что там нет этой оранжевой гадости, надеясь, что свежий воздух поможет прийти в себя, надеясь, что мне удастся добраться туда прежде, чем шатающийся мир бросится в лицо.
Когда до спасительных деревьев оставалось всего несколько шагов, глюки изменились и пришли ко мне в виде маленьких желтых существ, очень похожих на людей с короткими кривыми ножками. Они принялись о чем-то спорить друг с другом визгливыми голосами на неизвестном языке, показывая на меня пальцами, но в этот момент силы кончились, и я рухнул на колени, пытаясь хоть как-то прекратить вращение мира. Глюки тем временем что-то решили и начали вертеть какими-то ремнями. Это было так смешно, что я перестал сдерживаться и разразился громким хохотом.
Я смеялся и не мог остановиться, а с каждым новым вдохом мне становилось все смешнее. Мне было начхать на скорую смерть, на друзей, на невесту, послужившую причиной всего этого. Я был абсолютно счастлив, как никогда в жизни. Я обрел свой рай и уже никуда не хотел уходить. А когда мои глюки резко выбросили вперед свои ремешки, я не стал уклоняться от вылетевших из них камней. И даже когда один из них угодил мне в лоб, я не прекратил смеяться, лишь откинулся навзничь от удара и уставился в бездонное небо. А потом сознание покинуло меня.
Момента, когда рядом со мной возникла темная фигура, я так и не осознал, но, увидев свою подругу, обнял ее, стараясь поделиться с ней своим счастьем. Но она начала что-то говорить, громко и требовательно. Это было так неправильно, что мне захотелось сказать ей – не нужно так шуметь! Я люблю тебя, я люблю всех на свете, давай просто нырнем в это безграничное счастье и будем наслаждаться им! Но я не мог произнести ни слова, мой язык не повиновался мне, а мысли не желали собираться в кучу. Все, на что я был способен, это лишь нежно обнимать Темноту и что-то тихо мычать ей, надеясь, что она поймет.
