Андрей Гудков - Цепной пес империи. Революция
– Кто придумал эту… удавку?
– Давай. – Девушка ловким движением скрутила полоску ткани в петлю и надела ее мне на шею.
– Глупая вещь, – скривился я, глядя на галстук. – Этой удавкой можно легко задушить человека.
– Маэл, – мягко сказала Арья, – никто не будет на тебя сегодня нападать. По крайней мере, в прямом смысле этого слова.
– Ты готова?
– Почти.
Арья надела на шею изумрудное ожерелье и еще раз придирчиво посмотрела в зеркало. От нее едва уловимо пахло духами, а черное платье подчеркивало стройную фигуру. Неожиданно я понял, что уже несколько секунд любуюсь девушкой, и она это заметила.
– Идем? – Арья с ехидной улыбкой посмотрела на меня.
Когда стало известно, что мое возвращение и назначение на пост советника императора не газетная шутка, мой дом завалили сотней приглашений. Сомневаться в причинах столь внезапного радушия и уважения не приходилось.
Но, хотел я этого или нет, мне необходимо было иметь связи в высшем обществе. И иметь определенный авторитет. А для этого нужно посещать хотя бы некоторые светские мероприятия. Или самые значимые из них.
В числе писем было приглашение на вечер от Лютеции Тэриэл. Я знал, что она соперничает за негласное звание первой дамы высшего света столицы империи. На свои вечера она собирала всех больших людей столицы, стремясь угодить им. Потому что вслед за ними потянутся все остальные.
Я пока не рисковал принимать приглашения от кого бы то ни было, пока не узнаю всего расклада сил в Райхене и не пойму, кому и что от меня надо. Ведь иначе можно оказаться в неприятной ситуации. А приглашение Лютеции принял потому, что понимал ее мотивы.
Хозяйка вечера встречала гостей в главном зале. По правилам этикета сначала надо было представиться ей. Женщина была в белом, но простом вечернем платье и почти без украшений.
– Сударь Маэл. – Лютеция приветливо улыбнулась. – Я рада, что вы приняли мое приглашение. Для меня это большая честь.
– Ну что вы. – Я поклонился и поцеловал ее руку. – Это честь для меня – получить приглашение от хозяйки самого лучшего салона.
– Столы для карт накрыты на втором этаже. И для вас там найдется одно из лучших мест. Я помню вашу прекрасную игру с сэром Рэндалом Бахом.
Я без труда разобрал тонкий намек на оказанную услугу и легким поклоном дал понять, что помню об этом.
Изменения в высшем свете Райхена я заметил с первого взгляда. Наряды стали проще, украшений на порядок меньше. Мужчины и вовсе почти все в военных мундирах, правда, многие без погон.
Меня удивила подчеркнутая скромность Арьи, но, посмотрев по сторонам, я понял, что это просто мода. Мода на скромность и простоту, продиктованная тяжелой войной.
Темы для разговора тоже изменились. В основном обсуждалась война. Причем не было привычного хвастовства. Дворяне с усталыми глазами спокойно рассказывали о тяжелых буднях, вспоминали погибших товарищей. Судя по всему, война здорово встряхнула застойное болото райхенского дворянства. Но надолго ли?
Мое появление вызвало небольшой ажиотаж. Многие ко мне подходили и поздравляли с назначением. Вежливо интересовались о делах и заверяли в своих самых искренних чувствах к моей персоне. Приходилось улыбаться и делать вид, что я всем верю.
Хотя справедливости ради надо сказать, что среди аристократии у меня был определенный авторитет и некоторые меня действительно уважали. А вот среди магов таких людей практически не было.
К счастью, большинство гостей интересовало новое обострение отношений с некоторыми странами и детали дипломатической войны с Кунаком, а не моя персона. Меня это тоже интересовало.
– И какой же будет реакция императора? – спросил неизвестный мне дворянин у министра иностранных дел Георга Лагнера.
– Я не могу обсуждать решения его величества, – с прохладцей в голосе ответил министр. – Его величество тщательно взвесит все аргументы и примет решение завтра.
– Благородные судари, позволите мне поинтересоваться темой вашего разговора? – с легким поклоном спросил я.
– Почему бы и нет, – ответил Георг Лагнер. – Кунакский патриархат отказался от наших требований признать нейтралитет и независимость Орнекских островов. Они на корню отвергают все наши предложения и даже отказываются от уступок в других вопросах.
– А что по этому поводу думают маларцы?
– Их министерство иностранных дел еще никак не комментировало эту ситуацию, но я и так знаю все, что они могут сказать. Уже не первый месяц все заявления этой «суверенной» страны пишутся под диктовку кунакцев.
– Господа, вам не кажется, что против нас складывается целая коалиция? – задумчиво произнес дворянин, которого я когда-то давно знал в Ассамблее дворян. – Малар, Доресцар и Кайхол. Их объединенного флота уже достаточно, чтобы блокировать наши колонии, а Санторин так вообще под прямым ударом Кайхола. А за ними стоит Кунак.
– Все примерно так и есть, – кивнул Георг. – Война связала нам руки, и этим воспользовались наши враги. Но беспокоиться нет нужды, правительство понимает ситуацию и сделает все для ее успешного разрешения. У нас есть планы, в детали которых я вас посвятить не могу.
– Конечно.
Знаю я эти планы. Совет магов, Ассамблея дворян и Сенат начнут перетягивать на себя одеяло, вместе с бюджетными деньгами. Аврелий этим воспользуется в своих целях. А тем временем кто-то другой выполнит всю работу.
В группе военных я с удивлением увидел Харальда Эриксона. Он заметил меня и, извинившись перед собеседниками, подошел к нам.
– Здравствуй, Маэл, Арья, – приветливо улыбнулся Харальд.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал я.
– А где Лира? – спросила Арья.
– Лира в гостинице, – вздохнул северянин, – кость целители восстановили, но пока ей надо быть поосторожней с рукой. Вот она и сидит в номере и злится на весь мир. А здесь интересно. Да и положение обязывает.
– Какое еще положение? – усмехнулся я.
– Да это тебе надо спасибо сказать! Удружил, называется. Погоны генерала и титул рыцаря.
– Скажи спасибо, что не графа или барона. Тогда бы тебе еще и земля полагалась.
– Вот только земли мне и не хватало, – вздохнул Харальд. – Слышал, что Тирион уходит из армии?
– Нет, – помедлив, ответил я. – И что ты думаешь?
– Не знаю. В армии ему не место, но куда он без армии? Что он умеет, кроме как убивать? Хотя он со своим опытом может легко работать в жандармерии. Расследовать преступления…
– Я подумаю, куда его устроить, – кивнул я.
Есть у меня одна мысль. Правда, согласится ли Тирион? Хотя кто его спрашивать-то будет!
– Ого, какие люди в нашем болоте! – на весь зал рявкнул Ричард, увидев нас. – Маэл, ты где пропадал всю войну? Столько всего пропустил. А ты какими судьбами здесь, Харальд?
Любой разговор с Ричардом довольно быстро переходит к той его части, в которой он разливает ром. Не стала исключением и сегодняшняя встреча. Я с ним выпил не один десяток бутылок этого адского зелья, но двадцать лет строгого воздержания дали о себе знать. Понимая, что и одной бутылки мне будет более чем достаточно, я поспешил ретироваться, оставив Харальда и Ричарда обсуждать войну и вспоминать восстание в Восточной области.
На втором этаже я нашел Данте, флиртовавшего с молодыми дворянками. Я не хотел его отвлекать и мешать ему, разбивать девичьи сердца, но он сам подошел ко мне.
– Привет, Маэл, не ожидал тебя здесь увидеть.
– Положение обязывает, – пожал я плечами и невольно улыбнулся случайному сходству с недавним разговором.
– Понятно, новый советник императора, все только об этом и говорят.
– Не преувеличивай.
– Я не про эту публику, – покачал головой Данте, – я говорю о политиках. Для них твое назначение было неожиданным – сейчас все гадают, к чему это приведет и на чью сторону ты станешь.
– Ты знаешь, на чьей я стороне, – ровным тоном ответил я.
– Я – да, но распространяться об этом не собираюсь. Хотя и не обещаю тебе, что не буду использовать наше родство и твою близость к императору.
– Вот уж чего я точно не опасаюсь, – усмехнулся я. – Ты и политика – вещи несовместимые. Тебе достаточно того, что ты голосуешь в Совете магов так, как этого хочет отец.
Данте искоса глянул на меня.
– Времена меняются.
Наш разговор прервало появление молодой девушки. Все мужчины в немаленькой комнате на мгновение замерли, глядя на нее. Стройная и удивительно хрупкая, с густыми черными как смоль волосами, волной спускавшимися до тонкой талии, и с большими прекрасными черными глазами. Черное шелковое платье мягко облегало тонкую фигуру.
Прекрасная незнакомка мило улыбнулась всем присутствующим и упорхнула в другую комнату. И только тогда большинство мужчин смогло выдохнуть.
