Наталья Колесова - Грани Обсидиана
Найна закатала рукав. Прислонилась к стене и, вытянув руку над несущейся внизу рекой, полоснула собственное запястье. Кровь стекала по стене, разносилась порывами ветра, но в конце концов наверняка достигала воды. Когда кровь остановилась, Найна вновь для верности вскрыла вены. И вновь.
– Что это ты делаешь? – спросил над ухом хриплый голос. Найна не оглянулась.
– Запираю границу.
Тишина.
– Собственной кровью?
– Кровью Фэрлинов, – уточнила Найна, поворачивая руку запястьем вниз. Так как никаких вопросов больше не последовало, оглянулась. Хантер стоял у нее за спиной. Глаза по-прежнему непроницаемые. – Ты знал, так?
– Знал. Но не… сразу.
– Зачем ты пошел за мной?
Хантер посмотрел поверх ее головы. Ответил ровно:
– Кем бы ты ни была… ты бы не оставила меня перед лицом опасности безоружным.
Видя, что она не поняла, коснулся ножен на ремне.
Сначала человек готов убить ее на месте, потом – запытать до смерти. А потом он возвращает оружие и помогает своим врагам…
– Ну вот! – раздался недовольный голос Бэрина. – Все-таки раньше успела!
Брат перетянул ей запястье сухой чистой тряпкой и сунул в здоровую руку кружку с водой. Достал из кожаного мешочка знакомый флакончик с эликсиром. Снизу закричали:
– Лекаря сюда! Быстрее!
Бэрин оглянулся и сунул ей в ладонь флакончик.
– Давай сама!
Крикнул, спускаясь:
– Помни, не больше тридцати трех капель!
– Не учи ученого! – проворчала Найна. Зубами подцепила крышечку, огляделась и за неимением лучшего сунула ее в руку Хантера. Пристроила кружку с водой в сгиб перевязанной руки и наклонила флакончик. Раз, два, три… Рука заметно дрожала, даже тряслась, и Найна боялась, что прольет драгоценные капли мимо. Двенадцать.
– Зачем это? – спросил Хантер.
Семнадцать. Найна даже с ноги на ногу не переступала, чтобы не потерять равновесие.
– Силы… возвращает.
– А почему именно тридцать три? – не унимался человек.
Двадцать одна. Капли расходятся красным водоворотом.
– Меньше – умрешь… больше – станешь зверем…
– Зверем?
Да что он ее сбивает?! Двадцать семь.
– …не сможешь вернуться… в человеческий облик…
Просто какая-то пелена перед глазами… Найна моргнула, прогоняя ее, рука дрогнула, и вместо четких одиночных капель в кружку ухнула одна большая порция. Ну на повтор ее все равно не хватит! Не глядя, протянула флакон человеку. Перехватила кружку, поболтала ею. Кажется, ошиблась, цвет слишком насыщенный…
– Сколько ты накапала капель? – резко спросил Хантер.
Найна пожала плечами.
– Сбилась со счету.
– Сколько?!
– Да тебе-то какая разница? – равнодушно спросила она – то ли у него, то ли у самой себя. – Я же для тебя так и так зверь…
Когда она подносила кружку к губам, ей и впрямь было все равно. Ни на что не осталось сил, одна все растворяющая усталость…
Кружка вылетела у нее из рук, выбитая сильным ударом. Упала, покатилась, стуча по камню, выплескивая драгоценный эликсир. Найна замедленно повернулась, провожая кружку взглядом, ноги подогнулись, и она, кажется, рухнула со стены…
В чьи-то руки.
* * *– Я не могу остаться, – повторил Хантер.
– Кто бы сомневался.
Найна проснулась только к обеду следующего дня – все еще слабая, но голодная и даже начавшая испытывать какие-то чувства.
Удивительно, что Хантер вообще дождался ее пробуждения. Хотя он уже разжился лошадью и сумками, полными провизией: Пограничники умеют быть благодарными за помощь. А кое-кто, оказывается, может эту благодарность принимать.
– Я не могу… когда вокруг вы. – Он повел рукой, подразумевая заставу, кипевшую жизнью – надо хоронить убитых, лечить раненых, восстанавливать разрушенное. – Вы – и люди рядом. Я не понимаю этого! И не смогу понять…
– …никогда, – закончила она, кутаясь в плащ. Ее все еще знобило от слабости. Правда, Бэрин сегодня самолично намешал ей эликсир, бормоча при этом что-то нелестное про неких тупоголовых девиц и их нервных кавалеров.
Хантер кинул на нее быстрый взгляд и отвернулся. Сегодня – из-за его непривычной искренности и того, что он никак не мог подобрать слова, он казался куда моложе. И нравился ей куда сильнее. Вот ведь… п-пес!
– Значит, ты решил оставить нас, оборотней, в покое, – продолжила Найна легкомысленно. – Что будешь делать дальше?
Пробормотал:
– Уеду.
Найна его понимала. Идешь-идешь к одной цели, готов положить за нее жизнь, да что там – живешь ею… А потом…
Ну что ж. Она тоже много чего считала и полагала незыблемым и верным.
Найна поднялась и поковыляла к стенам. Хотя она не сомневалась, что все потери подсчитаны и восстановление заставы идет полным ходом, все же она – леди из клана Фэрлинов, и затяжной обморок-сон обязанностей с нее не снимает.
Потерь было не так много, как она опасалась: зубари сдернули со стены зазевавшегося человека-Пограничника. А Хогвер на берегу сцепился со Зверем, который оказался ему не по зубам. Впрочем, Зверя из своей хватки он так и не выпустил. Теперь человек – почти юноша, имени которого она не знала, – и старый волк лежали рядом, спеленатые и засыпанные зелеными ветками по правилам похорон Пограничников. Ждали, когда прибудут родные.
О, если бы она успела пораньше!
Кто-то коснулся ее руки. Рейна, жена Корнера – крепкая и поджарая, с толстой серо-седой косой, завернутой узлом на затылке, смотрела на нее тепло и понимающе.
– Мы тебе так благодарны!
Благодарны?
– Если бы я не опоздала…
– Да если б не ты с твоим другом, потерь было куда больше!
– У вас был Бэрин.
– Он бы один не справился, сам говорит! – Рейна крепко и коротко обняла ее. Женщина, как и она сама, не любила нежностей и потому смущалась, когда их проявляла. Ободряюще кивнув то ли Найне, то ли молчаливо маячившему за ее спиной Хантеру, Рейна пошла дальше. Скоро ее зычный голос раздавался уже со стен.
Раненых было куда больше, трое тяжелых; но о них уже позаботились здешние лекари и Бэрин. Найна оглядывалась, остро ощущая свою ненужность и слабость. Ей бы еще сутки проспать… И пусть Хантер растворится в этом сне, растает наутро, как странное, запутанное, иногда жутковатое сновидение!
Проходивший мимо брат кинул ей:
– Ярча оседлана!
Найна поглядела ему вслед и с большим запозданием кивнула. Конечно, Бэрин, как обычно, понимает ее куда лучше, чем она сама.
– Ну что… – человек хлопнул себя по коленям и поднялся. – Я пошел.
– Я провожу тебя.
Встречные приветствовали с уважением и ее, и Хантера. Хорошо, что они не сказали Пограничникам, что уезжают, – иначе не миновать долгих и шумных проводов.
Ярча (на ней из замка приехал Бэрин) была не только оседлана, но и загружена переметными сумками. У седла – новенький арбалет и пара ножей. Найна заморгала, прогоняя непрошеные слезы: это от слабости, а не от благодарности проницательному брату.
Хантер не очень ловко забрался на лошадь: больше привык передвигаться пешком.
– Ну что… – сказал, поворачиваясь, и замолчал, обнаружив ее в седле.
– Провожу тебя.
Человек молчал, смотрел. Найна ожидала, что он будет противиться или задаст простой вопрос: а зачем? Человек склонил голову набок.
– Проследишь, чтобы я никого не убил?
– Прослежу, чтобы никто не убил тебя! – высокомерно сообщила Найна, трогая коленями лошадь. – Хантер… а как твое настоящее имя?
– Хантер, – эхом отозвался человек.
Найна не поверила своим ушам.
– Ты тогда назвал мне свое настоящее имя?! Да ты с ума сошел!
– Мне было все равно, – просто сказал Хантер.
Найна подумала и предупредила:
– Ну сейчас-то мой дар при мне, и я знаю твое имя! Так что берегись, как бы теперь я не взяла над тобой верх!
Хантер неожиданно улыбнулся. Как красива его редкая улыбка… Ей послышалось или он пробормотал: «попробуй»?
Человек не перестал улыбаться, и Найна – невольно – улыбнулась ему в ответ.
Они не станут торопиться. Она проводит его до границы своих земель. А может быть, и немного дальше.
Пора ей наконец посмотреть мир.
