Константин Игнатов - Клановое фэнтези. Руны Возмездия
Неожиданно, пронзая дикую круговерть непогоды, к Кириллу обратился сам демон. Голос его прогремел злобным рыком в небесах.
– Прочь с дороги, вошь! Если ты немедленно отступишь на свой берег, я, так и быть, отпущу тебя на все четыре стороны. Убирайся, глупец! Либо сотру в порошок!..
Сердце от слов его уходило в пятки. Кровь стыла в жилах. Воздух испуганно дрожал! Но торжество нежной страсти неподвластно грубой силе! Киря с безоглядной смелостью выкрикнул в ответ:
– Скорее, ты найдешь здесь свою погибель, поганец!
Волхв не видел точно лица противника, но по интонации почувствовал усмешку, слетевшую с его губ:
– Ты кем тут себя возомнил, червь?
Голос рогоносца звучал самоуверенно, пугающе, убедительно – расходился чудовищным громом по всей округе.
Но сердце кудесника не дрогнуло:
– Уйди с глаз моих подобру-поздорову, стервец, пока я добрый, – пригрозил Носитель.
– Последний раз повторяю, оставь мост в покое, ничтожество.
– И не подумаю! Своих решений не меняю, – прохрипел волхв, задыхаясь от навалившейся вдруг тяжелой боли. Струи ливня вокруг него, как по команде, сгустились, зажали, стиснули парня, будто он угодил в недра скалистой породы.
– …Опрометчивых решений… – со скрытой иронией дополнил металлический бас. – Ты слишком много болтал, вошь… Сгинешь здесь теперь навеки, и ветер изглодает твои кости.
Демон резко качнул вперед головой, будто хотел пободаться с Кириллом на расстоянии. Но цель-то, конечно, преследовал другую. С кончиков рогов на шлеме всадника сорвался плотный темный комок размером с крупное яблоко. Шар бешено понесся к Кириллу. Был он чернее ночи и, казалось, убивал на лету жизнь во всем, к чему только прикасался. От шара за версту перло сырой, не запекшейся кровью, веяло тяжелой мученической смертью.
Огромный конь под грузным наездником испуганно захрапел, встал на дыбы. Рогоносец властно натянул вожжи, осадил мечущееся животное, крикнул что-то, махнул рукой, вздымая вокруг себя стену воды. Конь поджал уши, жалобно взвизгнул, припал к земле.
Убийственный комок смерти в долю секунды прошил толщу дождя, достиг Кири и…
Наверное, действительно молодому волхву суждено было обрести сегодня здесь вечный покой…
Однако шар неожиданно врезался в непробиваемую прозрачную сферу, окружившую парня, разлетелся вдребезги. Непроглядная чернь снаряда расплескалась в воздухе, словно обнимала спрятанный там хрустальный фужер. Она смешалась с какой-то интенсивной краской, пошла разводами, превратилась в перламутровую матовую кожуру…
Киря радостно возопил. Вот она, поддержка Великих Предков!
…За миг до смертельного касания со щеки Носителя, с того самого места, где прятался легендарный знак Абсолютного Знания, выпрыгнула крупная коллоидная капля, тут же взорвалась искоркой салюта, лопнула, разбрызгалась мельчайшей взвесью, склеилась и окружила Кирилла невидимой защитной пленкой.
Разочарованный всадник тоскливо протяжно взвыл, словно одинокий, замерзающий в холодном лесу волк. Его жуткий вопль наполнила такая жгучая скорбь, что кошки заскребли на душе. Одновременно чуткий слух молодого кудесника уловил вдали неистовый скрежет зубов. Еще через минуту в воздухе вновь затрясся громовой бас демона:
– Всё равно ты не двинешься с места, вошь… как бы этого не хотел… – И зычным рокотом окрест раскатился дикий злорадный смех. – Ха-ха-ха! Ха-ха! Вошь!..
«С минуты на минуту с верховьев подоспеет ревущий вал цунами, – с тревогой подумал Киря. Он уже ступил на шаткое, скользкое покрытие. – И тогда здесь не останется ни моста, ни горбунки, ни кого-либо еще…» Парень хотел ускорить шаг, оставалось совсем немного времени и немного пути. Но… не смог пошевелить ни одним членом. Руки и ноги словно зажали невидимые тиски. Каждое движение – даже мысль о движении! – отдавалось нещадной болью во всем теле – вплоть до лица. Нервы истерически бились под кожей, в надбровных дугах, в пазухах носа – везде, везде, везде… Ноги превратились в две болевые плоскости, придавленные тысячепудовым грузом. Не сдвинешь.
Металлический бас вновь с издевкой прогудел:
– Ха-ха-ха! Ха-ха!!!
«Прорываться сквозь боль! Другого выхода нет!» – мелькнуло в голове у Кири. Для этого, – Лекарь знал, – ее нужно сконцентрировать, довести боль до немыслимых пределов. Хотя куда уж больше-то? Она и сейчас уже невыносима. Тем не менее, нужно двигаться прямо на нее, наступать. Болевой порог будет всё время возрастать, возрастать, пока… не отключится либо волшебник, либо сама боль. Волхв надеялся на второй вариант. Знал – сдюжит. Надо только потерпеть. Потерпеть ради любви. Спасти Улю, кроме него, некому.
Киря сделал усилие над собой – преодолел пару шагов. Боль чуточку поддалась, в смысле, – возросла. Еще одно усилие – снова подвижка… Предел уже где-то рядом. Лишь бы «не отключиться»!..
А злобный демон всё продолжал измываться, хохотать над своей жертвой:
– Ха-ха-ха! Ха-ха! Вошь!..
Ах ты, гад! Волхв стиснул зубы, напрягся что есть мочи, точно бурлак.
– Ха-ха-ха!
Злость ударила краской в молодое лицо. В сердце вдруг взорвался ком возмущения. Ком словно пинком подстегнул Кирилла. Парень рванул вперед. Не чувствуя ног, пробежал несколько шагов. Магический барьер, теснимый взрывом эмоций, вроде бы отступил.
Но… спонтанно взыгравшая внутри Лекаря сила неожиданно ему изменила. На мышцы и связки волхва обрушилась колоссальная нагрузка. Невидимый вес чужого колдовства, который Киря преодолел в состоянии аффекта, превратился в убийственный, непосильный крест. Живые ткани, лопаясь, затрещали. Но Кирилл еще чудом держался. Держался за счет простой мускульной силы (и силы воли!) – ни капли магии! Потому что страшный рогатый громовержец непостижимым образом «обесточил», если можно так выразиться, внутреннюю магическую цепь молодого чародея. Киря явственно ощущал на себе мертвую хватку незнакомца. Вот это силища!
Меж тем водный вал неудержимо мчался к мосту.
Горбунка впала в отчаяние. Она бесстрашно встала у самого края развороченного молнией полотна и выкрикнула из последних сил:
– Уходи! Кто бы ты ни был! Слышишь? Если не отступишь, я брошусь в реку. Прямо сейчас! – Женщина сделала слабое движение вперед.
– Но почему?! – взмолился Кирилл, превозмогая боль. – Почему?!
– Как только тебя накроет водой, ты никогда уже не выберешься отсюда. Пойми. Я – приманка! Беги прочь, безумец. Погубишь и меня, и себя. – Девушка сделала еще одно движение вперед.
«Приманка! – отдалось в мозгу парня. – Приманка!»
До Кирилла вдруг со всей отчетливостью дошло, что его элементарно провоцируют на эмоциональные, необдуманные действия – затягивают в западню. Параллельный мир может стать для его души мышеловкой. Ему предлагают якобы благородное спасение бедной девицы. Но это уловка! Главная опасность, со слов уродины, в ревущем цунами. Именно в нем скрыты необоримые боевые заклятия. И направлено цунами против него, спасителя. Ведь, по логике, прихвостням Антрацита незачем убивать заложницу, по крайней мере, убивать раньше времени…
Предыдущая сцена промелькнула в новом свете перед глазами Носителя: ядовитый черный шар разбивается о магическую защиту. Почему? Ведь Киря, лишенный волшебства, ничего не предпринимал. Значит, и темный шар, и чудодейственная сфера – одного поля ягодки – орудия демона. Видимо, рогоносец опасался, что броня Первоволшебников всё-таки включится в последний момент, спасет волхва. Поэтому решил действовать наверняка – заманить парня на мост, отвлечь внимание. А там уж заговоренный вал свершит свое черное дело…
Короче, пора сматываться!!!
Но как сплести заклятие Перемещения?! Вернее, заготовлено-то оно давно. Да вот не действует!
Вся загвоздка в демоне – не иначе. Его нужно убирать. Срочно!
В мозгу Носителя короткой молнией промчался план атаки. Коли защитная сфера способна победить шар смерти, пущенный демоном, то победит и самого его, как олицетворение смерти. Значит, нужно вернуть могучую сферу ее автору. Разобраться с чужим волшебством всегда сложно. Отправить назад – гораздо проще. Тем более, что рогоносец даже не потрудился соорудить защитный блок. Для опытного бойца – оплошность, прямо скажем, непростительная. Видимо, в местном Эфире выполнить рискованный финт отката чужой магии никто не решался. Мозг Носителя сам выстроил классическую Процедуру Возврата. Опасно, конечно. Но это – последний шанс. Процедура должна действовать в любом мире, так как основана на заклятиях атакующего чародея, являясь, по сути, их энергетическим зеркалом.
…В самый последний момент демон засек магический маневр Кирилла. Но противопоставить потомку Первоволшебников уже ничего не смог.
И тогда громадный всадник просто улизнул с поля боя.
С исчезновением демона начало самопроизвольно «раскручиваться» и запущенное ранее заклятие Перемещения. Но как-то уж слишком медленно, нехотя. Поэтому Кирилл успел еще увидеть финальную сцену своего путешествия в соседствующее пространство…
