Игорь Конычев - Оковы судьбы
– Она сделала все специально, знала, что я вспомню, – губы Герты дрожали, но она уже не плакала.
– Ты видела здесь что-нибудь? – не обращая внимания на слова девушки, спросил Алан. – Быстрее, говори быстрее, это важно!
– Когда я прибыла сюда, огонь уже был виден, наверное, из любой точки города, – смена темы далась Герте нелегко, но она все же собралась с мыслями. – Кажется, я мельком видела карету, черную, с золотой короной, мне еще показалось странным, что кто-то из приближенных короля приехал сюда. Она двигалась в сторону дворца, я хорошо запомнила ее, потому что она была единственной здесь.
– Дворец! – Рэвендел уже собрался взлететь, когда девушка, быстро поднявшись, схватила его за руку.
– Что, что мне делать теперь? – Герта смотрела на Алана с надеждой и в то же время со странной обреченностью.
Не отвечая на вопрос девушки, Рэвендел схватил ее за тонкую талию и взмыл в небо вместе с ней. Герта не сопротивлялась, лишь испуганно вскрикнула и обмякла в руках Алана, потеряв сознание.
Над городом разнесся тревожный звон набата, исходящий от храма Близнецов. На памяти Алана такое происходило лишь однажды, во время крупного прорыва заблудших несколько лет назад. Тогда оборотни уничтожили почти половину жилого района, прежде чем их смогли отбросить назад и загнать обратно в катакомбы. Стало быть, дела и впрямь обстоят очень серьезно.
Дождь усилился, обрушиваясь на ночной Нэрфис сплошной стеной. Но несмотря на непогоду, Алан быстро нашел нужный дом. Невысокий, приземистый особняк, больше похожий на казармы стражи, чем на имение благородного человека. В одном из темных окон второго этажа мелькнуло бледное детское лицо и, заметив крылатый силуэт Рэвендела, тут же исчезло. Не замедляя скорости полета, Алан ударился о стену, впившись в нее когтями изуродованной руки, пробившими каменную кладку, и завис рядом с окном. Его тень всколыхнулась, сплелась в тугой жгут и без труда выбила мутное стекло, разлетевшееся множеством осколков. Внутри дома вскрикнул ребенок.
– Роланд! – громко крикнул Рэвендел. – Это я, Алан!
– Дядя Алан? – донесся робкий мальчишеский голос откуда-то из глубины темной комнаты. – Это правда, вы?
– Я, не пугайся, то, что ты видишь, просто морок, иллюзия!
Спустя несколько ударов сердца в окне появился Роланд, но теперь его испуганное лицо выглядело совсем иначе, на нем отчетливо проступал ребяческий восторг и любопытство.
– Ух ты! – восхищенно выкрикнул мальчик. – Крылья, клыки, здорово! А меня научите так? – Ребенок, открыв рот, изучал изменившееся тело Алана.
– Конечно, только позже, – Рэвендел кивнул. – Твой отец дома?
– Нет, – Роланд сразу же погрустнел, – его срочно вызвали во дворец, он выглядел очень взволнованным, велел мне сидеть тихо и никуда не уходить. Наши слуги собирают вещи, говорят, что отец скоро вернется и мы поедем во дворец. Нужно брать самое ценное.
– Все правильно, – похвалил мальчика Алан. – Отца нужно слушаться, а я привел тебе кое-кого. – Рэвендел аккуратно забрался в комнату и положил девушку на мягкий ковер. – Это Герта Алсатри, она моя хорошая знакомая и настоящая волшебница. Герта присмотрит за тобой, пока твоего папы нет дома, а когда он вернется, скажи ему, что я просил его присмотреть и за ней, хорошо? Возьмите ее с собой в замок.
– Хорошо, я передам отцу, – неуверенно пробормотал Роланд, удивленно глядя на девушку. – А с ней все в порядке? Выглядит какой-то нездоровой.
– Просто устала, – улыбнулся Алан, потрепав мальчика по голове человеческой рукой. – Мне пора, а ты, когда Герта проснется, скажи ей, что я выполнил то, что велела Шарлотта, а также скажи, что она должна о тебе заботиться и воспитать настоящим магом. И еще – пусть не делает глупостей.
– Но вы же меня учите… и леди Кристина.
– Ты видел ее?!
– Да, сегодня утром мы с отцом заезжали к вам, но в особняке были лишь леди Кристина и ее старый дворецкий. Они сказали нам, что вы куда-то ушли, вместе со всей прислугой. Они и сами собирались уезжать, говорили, что поедут во дворец по личному приглашению короля…
– Спасибо, Роланд, – прервал мальчика Рэвендел. – Береги себя и скажи отцу, пусть забудет об Анжелике и поищет счастья где-нибудь поближе. – Алан взглядом указал на застонавшую Герту. – Прощай.
Холодные брызги дождя ударили Роланда по глазам, и он, поспешно отвернувшись, зажмурился, а когда вновь оглядел свою комнату, Рэвендела уже в ней не было. Дверь распахнулась, и вбежавшие внутрь охранники увидели лишь мальчика и девушку в плаще волшебницы, удивленно глядящую на них.
…Черные крылья несли Алана над ночным Нэрфисом, словно затихшим перед настоящей бурей. С высоты своего полета, он видел, что к особняку, из окна которого он только что вылетел, подъезжает экипаж в сопровождении трех рыцарей «Коралловой стражи». Один из воинов спрыгнул с лошади и бегом бросился к распахнувшимся перед ним дверям. Значит, Роланд был прав, его отец решил вместе с семьей укрыться во дворце. Подобные решения приняли и другие обитатели квартала Знати. Они выбегали из своих домов, быстро забирались в дорогие экипажи, которые под звонкий цокот копыт устремлялись в сторону дворца. Дома Знати быстро отдалялись, и Алан отвернулся от них. Он пронесся над кажущейся узкой с высоты полосой парка, отделявшей королевский дворец от имений продолжателей знатных родов города. Макушки стройных деревьев, чья листва, благодаря магии, даже при такой погоде сохраняла зеленый цвет, остались далеко внизу, вместе с живыми лабиринтами, образованными ровно подстриженными кустарниками. Знать часто любила прогуливаться по этому уголку спокойствия и безмятежности, но сам Алан был здесь лишь один раз, тогда, когда погибли его отец и мать. Сейчас широкая дорога, пересекающая парк, быстро заполнялась экипажами знати, спешащей укрыться за дворцовыми стенами. Ставшая очень оживленной, парковая зона промелькнула внизу, словно мимолетное видение, и из-за низких туч выглянула огромная, монументальная громадина королевского дворца. На высоких серых стенах кипела жизнь: в свете магических огоньков метались солдаты в тяжелых доспехах и фигуры помельче, в плащах волшебников. Острый глаз Рэвендела сразу же отметил слабое движение в бойницах – арбалетчики уже заняли свои места, точно так же, как стрелки, отвечающие за размещенные на башнях баллисты. Откуда-то из-за стены послышался скрип натягиваемых канатов, готовящихся к бою требушетов, заглушаемых бодрыми выкриками – командиры отдавали приказы солдатам, щедро разбавляя их грязной руганью. По тону солдат было ясно, что те нервничают. Неужели король столь серьезно отнесся к восстанию, поднятому Осьминогом, что готовится к полноценной осаде своего замка? Даже решетка ворот оказалась приспущенной и открывала проход ровно настолько, сколько требовалось экипажу для проезда. Рядом с единственным входом в замок стоял целый отряд «Коралловой стражи» и пятеро магов, тщательно досматривающих каждую карету, прежде чем пропустить ее внутрь. На всякий случай Алан поднялся повыше, чтобы никто из магов, снующих по стенам, не почувствовал его присутствия. Укрепленные силой созвездий, волшебники могут оказаться серьезным препятствием на его пути. К тому же ввязываться в бой попросту не было времени, не говоря уже о том, что Рэвендел вряд ли вышел бы победителем в схватке со всей королевской армией.
Пока Алан летел, в его голове метались сомнения, сбивавшие его с толку. Личность Рэвендела менялась, тьма с уверенностью подминала его под себя, подавляя все человеческое, что было в его сердце. Даже чувства к Кристине, казавшиеся Алану единственным светлым, что оставалось в его душе, сильно притупились. В его мыслях постоянно крутились слова Джессики о том, что он почти не знает ту, ради которой готов на все. Джессика… он бросил девушку одну, оставив ее с Осьминогом в тот момент, когда ей просто необходима была его поддержка, а ведь дочь Фенроса предана ему всей душой. Неприятный укол совести заставил Рэвендела скрипнуть зубами. Ему захотелось развернуться и броситься на остров Веселья, забрать Джессику и хоть как-то скрасить то время, что осталось ей до полного превращения. Конечно, заблудшие, с помощью шаманов сбросившие с себя оковы жрецов, стали менее кровожадны, но, как казалось Алану, это лишь вопрос времени. Рано или поздно голод даст о себе знать, и им вновь захочется вкусить человеческой плоти и крови. Алан был уверен, что и Джессика знает об этом, а значит, ее желание не изменится, но сможет ли он сам выполнить обещание, данное ей?
Повинуясь своим чувствам, Алан остановился, зависнув в ночном небе, и, обернувшись, бросил взгляд на оставшийся далеко позади остров Осьминога. Освещенный яркими огнями вывесок и фонарей, он казался драгоценным камнем в скучной оправе бесцветного дождливого Нэрфиса. Картина выглядела привычно и даже безмятежно. Увы, только с виду.
