Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грёз

– Отойдем.

Поведение брюнета было немыслимо для приличного общества, но я и не думала сопротивляться. Даже изумленный взгляд госпожи Флер ничуть не задел.

Едва мы оказались вне пределов слышимости, Райлен остановился и спросил:

– Тебе ведь известно главное правило Ордена?

Тон мне не понравился. Было в нем нечто… обвиняющее. Да и сам вопрос не порадовал – странный. Конечно, известно. И мне, и всей нашей семье. Если бы не знали – давно бы запытали и самого Райлена, и его дружков.

– Вам запрещено обсуждать дела Ордена с… населением, – вслух ответила я. – Обсуждать других магов также не разрешается.

Брюнет коротко кивнул:

– Верно. И это, как вы можете догадываться, не блажь, а мера предосторожности.

Теперь уже я кивнула. Да, догадываюсь, хотя… в осторожность не верю. Я думаю, дело в другом. Престиж Ордена – вот единственная причина, по которой они скрытничают. И повод для таких выводов у меня есть.

Наш прежний штатный маг – господин Файкн – умер от чрезмерного употребления самогона, про это весь Вайлес знает. А на страницах столичной газеты написали, будто он погиб в сражении с кем-то неизведанным и опасным.

Райлен мой скептицизм то ли не заметил, то ли сделал вид. Продолжил прежним очень серьезным тоном:

– Но сейчас ситуация такова, что я просто обязан предупредить. Только ты не паникуй, ладно?

Сердце замедлило бег, душа похолодела. От дурного предчувствия даже пальцы свело, и звездочки перед глазами вспыхнули.

– Не паникуй! Просто выслушай.

Да, конечно. Конечно, я слушаю!

– Пару часов назад пришло сообщение из Ордена. Твой брат объявлен в розыск.

– Линар? – изумленно воскликнула я.

Тут же оказалась с зажатым ртом, в очень нецеломудренной близости от Райлена.

– Не ори, – прошипел маг. Продолжил торопливо: – На протяжении последних месяцев у него были серьезные проблемы в академии. Всех тонкостей не знаю, слышал – он что-то не поделил с ректором и одним из профессоров. В сообщении говорилось, что прежде чем сбежать, Линар обнес хранилище. Списка похищенного еще нет – Линар предусмотрительно устроил погром. Но замер магического фона в академии показал – твой брат не мелочился. Унес минимум три древнейших артефакта.

Я задрожала. Не от страха, нет… Просто сама мысль о том, что Линар мог украсть… она выше моего понимания. Брат не такой.

– Силы любого из этих артефактов достаточно, чтобы призвать грозу, подобную той, что идет на Вайлес. И у меня есть основания подозревать…

Я замычала, замотала головой. Нет, невозможно! Линар неспособен!

– Соули! – шикнул черноглазый строго. – Соули, он идет за тобой.

Что?!

Райлен убрал ладонь с моего рта, но закричать или возмутиться не смогла – онемела. А брюнет взял за подбородок, заглянул в глаза…

– Соули, пойми, я знаю, о чем говорю.

«А… а о чем ты говоришь?» – хотела спросить я, но язык прилип к небу.

Брюнет тяжело вздохнул, заключил в объятия. Прижал так же крепко, как тогда, в седьмом мире. Его ничуть не волновало, что стоим посреди городской площади, под прицелом десятков любопытных взглядов. Впрочем, мне эти взгляды были так же безразличны…

– Соули, ты слишком много для него значишь, – выдохнул маг.

Я вздрогнула и возразила:

– Ошибаешься. Он знать меня не желает. Он… – О Богиня! Как же трудно говорить, когда от твоих слов зависит судьба человека! – Последние полтора года Линар делает вид, словно меня не существует. Он даже писем моих не читает, понимаешь?

– Понимаю, – прошептал Райлен.

Мысль была подобна молнии. Вспомнился разговор в кабинете отца, признание Райлена… Брюнет выкрал мои старые письма! Неужели именно поэтому Линар запретил писать? Впрочем… на каникулах брат вел себя столь же холодно. Значит, дело не в герцогском сынке. Или все-таки в нем?

– Соули… Тебе, как девушке с классическим воспитанием, трудно понять, но я все-таки скажу. У меня есть все основания считать, что Линар испытывает к тебе отнюдь не братские чувства. Он любит тебя… как мужчина.

Я вздрогнула и попыталась отстраниться еще до того, как осознала смысл сказанного. Райлен не пустил.

– Я не афишировал свои чувства к незнакомке с портрета, – продолжал маг. – История вскрылась примерно через полгода. Когда по академии полетели слухи, Линар взбесился. Он пытался угрожать, а потом… потом был мужской разговор. Он сказал, что ты – его солнце и что отнять тебя не позволит. Сопоставь время и ты поймешь: Линар перестал отвечать на письма после того, как узнал о моих притязаниях.

– Врешь, – прошептала я.

А Райлен добил:

– Соули, я и сам хочу ошибаться, но… для оборотней подобные союзы нормальны.

– Линар не оборотень!

– Ты тоже не оборотень, – отозвался черноглазый. – Но в седьмом мире думают иначе. Возможно, в вашей крови есть нечто, чего мы, человеческие маги, не видим.

Хотела возразить, но не смогла. Седьмой мир… Седьмой мир действительно пошатнул мои представления о себе самой. Так неужели Линар…

– А еще он маг, – веско добавил Райлен, и мне окончательно поплохело.

Я точно знаю – маги подчиняются этикету лишь тогда, когда находятся в обществе. Отношения внутри Ордена совершенно иные. Тот же Линар рассказывал, что девушки-магини ничуть не заботятся о репутации. Ну то есть заботятся, но не так, как мы. Для них близость с мужчиной – не проблема. Большинство магинь расстается с главной девичьей добродетелью еще в академии и это считается… нормальным.

А если магини плюют на законы общества, то чего ждать от магов? Мужчины всегда были раскованней и смелей женщин. Во всем, не только в любви.

– Линара можно вылечить? – считать его тягу чем-либо, кроме болезни, я отказалась наотрез.

– Не знаю.

Меня такой ответ не устроил. И я уже отрыла рот, чтобы сообщить об этом Райлену, но брюнет перебил:

– Время, – хмуро напомнил он. – Сейчас наша задача не допустить непоправимого. Я должен погасить грозу, а ты… ты должна быть осторожна. Понимаешь?

Нет. Не понимаю.

Райлен тяжело вздохнул и пояснил:

– Соули, он на взводе. И уже наломал столько дров, что непременно пойдет под трибунал. Единственное, чем мы можем помочь твоему брату, – свести к минимуму урон, который он намерен нанести здесь. Поэтому я с Бруком и Вуксом выезжаю навстречу грозе, а ты… – Маг внезапно охрип, а его губы оказались невыносимо близко. Я противилась изо всех сил, но избежать легкого касания не смогла. – Соули, если он к тебе прикоснется, он мертвец.

– Что?!

Не знаю, что возмутило больше – угроза, адресованная родному брату, или то, в каком значении прозвучало слово «прикоснуться».

– Соули, я все понимаю, – прошептал Райлен зло, – но и ты пойми. Я никому не позволю касаться моей жены.

Я захлебнулась вздохом и опять попыталась отпрянуть. И опять меня не пустили.

– Только не говори, будто посчитала ритуал в седьмом мире шуткой.

О Богиня! Конечно нет! Это… это не шутка была, а способ отвязаться от оборотней. Разве нет?

– Соули… – Райлен вконец озлобился. – Не заставляй меня предъявлять брачные права до того, как наш союз будет подтвержден в родном мире.

Все. Не могу больше. Голова кружится. И колени… эти проклятые колени опять дрожат!

– Рай! – позвал голос. То ли Брук, то ли Вукс…

Черноглазый не обернулся.

– Сейчас едешь домой. Сидишь тише мыши. Если объявляется Линар, тянешь время. Мы разберемся с грозой и сразу поедем к вам, поняла?

О Богиня! Он издевается?

А брюнет продолжал:

– Я больше не намерен ждать дозволения отца. Хочет лишить наследства – пусть. В конце концов, герцог достаточно молод, чтобы обзавестись еще одним наследником.

Ноги все-таки подогнулись, но упасть мне, разумеется, не позволили.

– Я намерен просить твоей руки, – сообщил брюнет. – Сегодня же.

И все бы ничего, но этот голос, этот тон, и… прохожие, которые застывают на шагу.

– Господин Райлен… – глухо выдохнула я.

Он вдруг смягчился, спросил нежно:

– Мы снова на «вы»?

Кивнула. А что еще делать?

– Девочка моя, потерпи, – прошептали в ушко. И добавили отчаянно: – Все у нас будет хорошо, вот увидишь.

О Богиня…

Я не помню, как оказалась в седле. Как миновала центральную часть города – тоже. Лишь когда ухоженные особняки с острыми крышами сменились приземистыми, невзрачными домами, вздрогнула и оглянулась. Две желтоглазые негодницы ехали следом, и я мысленно возблагодарила Богиню – хоть о них беспокоиться не нужно! А в том, что касается остального…

Нет. Не может быть. Умом понимаю – Райлен не станет возводить напраслину, у него действительно есть аргументы, но… но сердце шепчет – маг обманывается. Линар не такой. Я слишком хорошо его знаю, а он слишком хорошо знает меня. Он не может питать тех чувств, о которых рассуждал брюнет. Не может, и все тут.

– Соули! – позвала Мила, и я с запозданием поняла, что едва не свернула на любимую, длинную дорогу.