Игорь Конычев - Оковы судьбы
– Не смейте мешать! – Алан отвернулся от Джессики и медленно пошел к пытающемуся подняться Фенросу. Лапа вожака стаи висела бессильной плетью, а мех на груди стал липким от крови, однако он все же нашел в себе силы встать, а в его недавно безумных глазах мелькнуло сознание. – Мне плевать на вашу войну и на вас! – изменившийся голос Рэвендела гремел под сводами подземного города. – Но ты, если хочешь жить, ответишь на мои вопросы!
– Ты убил нашего пастыря и надеешься на разговоры? – Мышцы под мехом Фенроса вздулись тугими жгутами. – Ты…
– Отец! – В несколько скачков Джессика взобралась на высокий холм и встала перед огромным заблудшим. Черты девушки заострились, лицо вытянулось, клыки вылезли из-под губ, и она теперь еще меньше напоминала человека. – Очнись, отец!
– Джессика? – глаза Фенроса прояснились, и он, словно не веря им, положил мощные лапы на хрупкие плечи девушки. – Дочь, ты ли это? Я думал… мне казалось, что я убил тебя. Как это возможно?
– Возможно все, если позволить жрецу копаться у себя в голове! – прорычал Алан. Ярость переполняла его, и он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на вожака заблудших и всю его стаю.
– Жрецы? Не мели ерунды, никто не смеет дурить меня, Фенроса, вожака стаи! – Заблудший грубо оттолкнул дочь в сторону, вновь сосредоточившись на Рэвенделе. – Ты думаешь, что привел сюда какую-то самозванку и можешь с ее помощью диктовать мне свою волю?! Ты… – речь Фенроса превратилась в неразборчивый рык, и он ринулся на Алана.
Рэвендел не сдвинулся с места. Глядя сквозь нависшую над ним фигуру оборотня, он пытался ощутить, откуда исходит сила, с помощью которой кто-то управляет вожаком стаи или даже всей стаей сразу. Только сейчас Алан понял, что жрецы все это время играли заблудшими как хотели, организовывая их быт, устраивая их жизнь и навязывая свою волю. Они, определенно, держали под контролем всю стаю, но сколько для этого требуется последователей культа Близнецов? Один или сотня? До того как его рука изменилась, Рэвендел ощущал присутствие жрецов, пусть и не осознавал, что они мысленно приказывают ему, подталкивают к выгодным для них действиям. Теперь, когда тело Алана начало меняться, он перестал ощущать влияние чужой воли, она превратилась в далекий, ненавязчивый зуд, не способный причинить ему вред. Повинуясь пробудившимся инстинктам, Рэвендел закрыл рукой свой обычный глаз, взглянув на подземный мир через пылающее демоническое око. Все предстало перед ним в совершенно ином свете: он увидел скрюченные фигуры, таящиеся в самых темных уголках города заблудших, почувствовал исходящий от них смрад, ощутил их гнилые небьющиеся сердца, их было около десятка, и все они сосредоточились вокруг холма.
– Весьма удобно, – губы Рэвендела растянулись в жуткой ухмылке.
Черные щупальца, мгновенно выросшие из тени Алана, ударили Фенроса в широкую грудь, отбросив его далеко назад, словно тряпичную куклу, после чего с невиданной мощью обрушились на одну из лачуг, в которой укрывались жрецы. Прислужник культа, не ожидавший подобной атаки, не успел или же попросту не смог ничего предпринять, и Рэвендел почувствовал, что одно из мертвых сердец окончательно погасло, а его собственная тень радостно затрепетала.
Оставшиеся жрецы, быстро разобравшись в ситуации, сдавили заблудших тисками своей воли, бросив их в бой. Оборотни неуверенно переглядывались и тихо подвывали, когда их тела стали действовать сами собой. Жрецы нарушили правила игры впервые и дали стае узнать, кому она на самом деле подчиняется. Если раньше они действовали скрытно, искусно подменяя волю заблудших собственной, то теперь решили не церемониться, наплевав на все правила. Даже Джессика развернулась и на негнущихся ногах устремилась к Рэвенделу, оскалив клыки.
Взмахнув мощными крыльями, Алан поднялся в воздух, где его не могли достать когти и клыки заблудших, и обрушил всю свою ярость на жрецов, по-прежнему укрывающихся за стенами. Но ни камни, ни дерево, ни собственные силы не смогли защитить их от холодного гнева Алана. Скручиваясь в огромные столпы, тьма крушила все на своем пути, превращая серые здания в горы обломков, под которыми были похоронены изломанные тела последователей культа. Тени проскальзывали в мельчайшие щели, устремляясь к телам жрецов и разрывая их на части, а улыбка Рэвендела становилась все шире, с каждым услышанным предсмертным вздохом.
С гибелью каждого из жрецов заблудшие все больше и больше возвращали контроль над собой. Они останавливались в нерешительности, удивленно озираясь по сторонам и оглядывая себя так, словно первый раз увидели. Только Фенрос, обезумев окончательно, не оставлял попыток добраться до Рэвендела. Заблудший прыгал на стены, отталкиваясь от них, но все равно не мог сразить зависшего над землей противника. Содрогаясь от бессильной злобы, роняя из пасти белые клочья пены, вожак заблудших вскинул голову к каменному потолку и громко взвыл. Приготовившись к новому прыжку, одержимый идеей убийства Рэвендела, Фенрос не заметил, как сзади к нему приблизилась хрупкая девичья фигурка.
– Это тебе за мать, – шепнула Джессика и с силой вонзила заострившиеся когти под лопатку отцу. Ладонь девушки полностью скрылась в содрогающемся теле Фенроса, и спустя мгновение она рывком высвободила руку с зажатым в ней, все еще конвульсивно сжимающимся сердцем. – И за меня! – жестко добавила Джессика и толкнула безжизненное тело, рухнувшее на землю. Она сама не понимала, что с ней происходит. Девушка больше не ощущала волю жрецов, но ее собственные желания стали почти не контролируемыми. В ее голове бились лишь две мысли – жажда крови и желание отомстить.
Стоило мертвому Фенросу с глухим стуком упасть, как Джессика вздрогнула всем телом, словно очнувшись, и отбросила от себя окровавленное сердце отца, уставившись на свои дрожащие руки.
– Теперь две стаи стали одной, с общим вожаком! – громко выкрикнул Рэвендел сверху. – Теперь, когда вы едины и с помощью шаманов Осьминога освободитесь от влияния жрецов, никто не сможет противостоять вам! Вы сможете отомстить тем, кто так долго управлял вами, словно бездумным скотом, вы сможете вдоволь напиться их крови и разорвать их тела! И это случится сегодня!
Слова Алана были встречены дружным рыком, а сам Рэвендел, сложив крылья, камнем рухнул вниз, вдавив в землю безжизненное тело Фенроса. Выпрямившись, Алан подошел к Джессике и взял ее ладони в свои.
– Тебе не в чем винить себя, – тихо произнес он.
– Я… я убила собственного отца, поддалась ненависти и… потеряла голову… – слезы катились по щекам Джессики, но ее лицо оставалось лишенным эмоций. – Теперь, когда он мертв, вы не получите ответов на свои вопросы. Я подвела вас…
– Мне больше не нужны ответы, – Алан покачал головой. – Так или иначе, но я уже узнал все, что хотел.
– Но убийца!
– Если Скар не лгал, то Осьминогу есть что рассказать мне. Все остальное я узнаю у жрецов.
– Считаете, что за всем стоят они?
– А кто еще? – половина рта Рэвендела растянулась в жуткой усмешке, от которой у Джессики по спине пробежали мурашки. – Фенрос знал о последнем убитом и послал туда стаю – так жители еще больше стали бояться заблудших, приписывая им все убийства. Однако жрецы не могли не просчитать все возможные исходы, включая захват мною пленника. Тут определенно кое-что не сходится, но это уже неважно. Так или иначе, но я оказался здесь и все понял. Понял, кто может ответить на все мои вопросы, – пальцы Алана сжались в кулак, – и кто должен заплатить за то, что использовал меня так долго.
– И что мы будем делать? – неуверенно спросила Джессика.
– Пойдем к Осьминогу, теперь он – наша единственная надежда. Мне с таким телом лучше не появляться в городе.
– А как же те, кто живет в вашем особняке? Если жрецы знают о том, что вы убили их братьев, то…
– Они вряд ли начнут действовать напролом, так что у нас еще есть время, – покачал головой Алан, и грива его черных волос разметалась по плечам. – Жаль, что проклятый Винсент куда-то подевался, никогда не понимал его мотивов.
– Но вы, как мне показалось, доверяете ему.
– Как самому себе. – Рэвендел уверенно кивнул. – Он никогда не предаст меня, я это знаю. – Он повернулся к робко подходящему к ним оборотню, бросив на него рассерженный взгляд.
– Вожак, я – Курт, – заблудший склонил голову, с уважением глядя на Джессику, – стая чувствует кровь, наверху что-то начинается. Мы будем охотиться?
Джессика вопросительно взглянула на Алана, и тот с хищной улыбкой кивнул ей. В глубине души девушка понимала, что сейчас перед ней уже не тот Рэвендел, которого она знала, но ей это было безразлично. Для себя она твердо решила следовать за Аланом до самой смерти и не собиралась менять своего решения, поэтому она обвела собравшихся вокруг нее заблудших ясным взглядом и отчеканила:
