Дмитрий Кружевский - Отпуск
– Вантузы оптом от ста штук. Скидка двадцать процентов, – послушно процитировал я надпись и, бросив взгляд на вопросительно смотрящего на меня кота, пояснил: – Ну, вантуз – это такая нужная штука, которую сперва туда засовывают, а потом так резко чмок, чпок, упсс и шпок, после чего все хорошо.
Судя по несколько окосевшему взгляду кота, а также нервно подергивающемуся хвосту, он в данный момент пытался представить сей процесс, а также где этот таинственный предмет применяется.
– Засоры в трубах им прочищают, – быстро пояснил я, решив не мучить бедного котейку. – Там такая присоска на конце, суешь ее в раковину, и чпок, чпок… – Я продемонстрировал сей процесс.
Глаза кота стали косить еще сильнее, а хвост загнулся каралькой, точно у породистой лайки.
– Короче, домой придем, покажу, – подвел я черту и, повернувшись, чтобы идти, едва не столкнулся нос к носу с миловидной девушкой, что стояла позади меня и в глазах которой буквально светились цифры «03».
Виновато улыбнувшись, я только развел руками и, сделав знак Батону следовать за мной, быстренько ретировался в сторону ближайшего дворика. Девушка некоторое время смотрела нам вслед, затем поднесла к голове банку лимонада, что держала в руках, и, мотнув головой, отправилась по своим делам.
Фуу, пронесло. Однако явно не стоит посреди улицы с котами разглагольствовать, а то и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в дружной компании знаменитых исторических личностей, что обитают в стенах местного «желтого» дома, под неусыпной опекой добрых дяденек в белых халатах. Да, впредь надо быть поосторожнее. Я огляделся.
Двор был практически пустой, если не считать парочки старушек на скамейке под развесистым кленом да грязной болонки, которая при виде Батона сделала охотничью стойку, однако, окинув моего котейку внимательным взглядом, все же предпочла не связываться, а, коротко гавкнув, удалилась с гордым видом к детской горке.
– Так, Батон. – Я опустился на корточки и, покосившись в сторону бабулек, которые уже бросали на меня подозрительные взгляды, сделал вид, что просто глажу кота. – Слушай сюда. Нам надо вести себя осторожнее, а то, знаешь ли, в моем мире говорящие коты бо-о-ольшая редкость.
– Так, значит, мяу, я тут огромная ценность. – Кот аж прищурился и выпятил грудь, а его внутренняя самооценка явно взлетела просто до гигантских величин.
– Ага, для лабораторных опытов ты, как экземпляр, просто неоценим, а еще можно в цирк… кстати, думаю, там больше заплатят. – Я сделал задумчивое лицо, словно уже прикидывал, сколько можно будет выручить за своего пушистого спутника.
Батон посмотрел на меня недоверчивым взглядом, словно пытаясь определить, шучу я или нет, причем при этом сделал такие обиженные глаза, что я не выдержал и расплылся в улыбке.
– Ладно. – Я потрепал кота по макушке, заставив повязанный на его голове платок сползти на глаза, и добавил: – Друзей мы не продаем. Хотя шутки шутками, однако конспирацию надо блюсти.
Кот кивнул и, поправив платок, тут же конспиративно мяукнул, мол, готов двигаться дальше.
Киоск обнаружился прямо за поворотом, едва мы миновали ведущую из двора арку. Правда, был он не газетный, но это меня обрадовало даже больше, так как пить хотелось нещадно. Надо заметить, что меня терзали различные сомнения насчет наличности. Неизвестно ведь, сколько прошло времени, а в нашей стране все возможно, однако, пробежавшись глазами по ценникам и заметив в сдаче, что забирал стоящий передо мной покупатель, знакомые дензнаки, я облегченно вздохнул. В результате мой помятый полтинник, что валялся в заднем кармане джинсов еще со времен прибытия в академию, был разменян на две банки холодного кваса, одна из которых была немедленно откупорена. На мой вкус, квас был несколько сладковат и излишне газирован, но, надо признать, жажду утолял неплохо, да и соскучился я, оказывается, по этому напитку, а посему кончилась полулитровая баночка буквально в пару глотков. Сидевший рядом Батон тут же состроил несчастную морду, высунул язык и принялся тяжело дышать, всем видом показывая, как ему жарко. Пришлось выклянчить у продавщицы трубочку от сока, потратив на это последние десять рублей. Нет, деньги у меня, естественно, были, но все они находились на пластиковой карте, и надо было сперва отыскать ближайший банкомат. Вернувшись под арку, я откупорил банку и, вставив туда трубочку, огляделся, после чего протянул ее Батону. Кот непонимающе посмотрел на трубку, потом на меня, затем вынул ее из банки и… активно вытекающий из носа, рта и, по-моему, ушей шипящий напиток заставил его закашляться, а меня нагнуться и сочувственно похлопать его по спине.
– И зачем так торопиться? – усмехнулся я. – Специально ведь тебе трубочку вставил…
Кот мотнул головой и, лапой отстранив меня в сторону, молча воткнул соломинку обратно, с протяжным звуком водяного насоса принявшись втягивать в себя содержимое банки.
Я же тем временем перевернул вторую посудину вверх дном и уставился на нанесенные там цифры, означающие дату выпуска, чувствуя при этом легкий холодок между лопаток. Еще бы, судя по стоявшей там дате, данный продукт был выпущен ровно через пять лет после моего приснопамятного собеседования в здании бывшего кинотеатра. Твою же кису!!
Старый, поросший покосившимися кленами двор, в котором из всех новшеств я заметил лишь разноцветный детский мини-городок со всякими горками, трубами, кольцами и цепями. Причем, судя по толщине примененных там труб и прочих материалов, данное детское сооружение делалось явно с прицелом на возможное применение его в качестве противотанкового заграждения в случае неожиданной войны. Хотя, с другой стороны, они все же на детей рассчитаны…
А вот подъезд меня приятно порадовал, наконец-то он блистал свежей краской и побеленными потолками, правда, прежде чем в него попасть, пришлось минут пять сидеть на скамейке, ждать, пока кто-нибудь войдет или выйдет, так как замок на двери за это время заменили.
Ключ в замке провернулся с трудом, однако дверь отворилась легко, открывая нашему взору узкий запыленный коридор моей старой однокомнатной хрущевки.
Интересно, откуда столько пыли? Такое впечатление, что я отсутствовал не пять лет, а как минимум все пятьдесят. Я пропустил Батона вперед и, закрыв дверь, не разуваясь, прошел в зал. Все по-старому, правда, дверца шкафа все же не выдержала внутреннего напора запиханного туда на скорую руку барахла, и теперь оно побуревшей кучей возвышалось на полу. Я вздохнул, Батон покосился на меня и, громко чихнув, быстро переместил повязку с головы на рот, после чего повторил мой тяжкий вздох. Да уж, похоже, нам двоим предстоял тихий ужас под страшным названием «Генеральная уборка», и начаться он должен был немедленно.
Итак, сперва переодеться, а также вспомнить, где у меня тут тряпка и ведро. Ну, с первым я быстро определился, выдернув простыню из кучи валяющегося тряпья, – действительно, не стирать же все это, к тому же ткань буквально расползалась в руках, однако для половой тряпки сойдет. Одежку тоже подобрал, найдя на полке старые шорты и майку, что были раньше мне малы, а посему засунуты в самый дальний угол шкафа, благодаря чему неплохо сохранились и были практически чистыми, ну, по крайней мере, по сравнению с остальным моим барахлом.
Батон тоже не стоял на месте, а, разворошив кучу, извлек оттуда махровое полотенце с нарисованной на нем полуобнаженной красавицей, и быстренько обмотал его вокруг себя на манер древнегреческой тоги. Раскромсав когтями какую-то рубашку, он сделал себе пояс и бандану, после чего смотался на кухню и заявился обратно с покрытым паутиной веником. Я решил взять с кота пример и, добыв из шкафа еще одну более или менее чистую рубашку, состряпал из нее себе головной убор, завязав рукава на затылке.
И вот мы – двое борцов с пылью, грязью и страшными микробами, у которых штаб (если, конечно, верить нашей рекламе) обычно располагается под ободком сами знаете чего, – были готовы вступить в бескомпромиссную борьбу за чистоту, порядок, ну и, конечно, светлое будущее всего человечества (ну, без последнего пункта никак, мы же герои и все такое…).
Однако первая наша схватка произошла не с грязью и даже не со страшно голодными тараканами, которые наверняка жадным взором наблюдали за нами изо всех щелей, а с водопроводным краном. Последний, и так всегда отличавшийся неустойчивым норовом в смысле подачи воды, совершенно не желал открываться, дабы дать нам живительно-хлорированную влагу.
Так что пока я задумчиво смотрел на свой потемневший от времени смеситель, вспоминая, где у меня лежат нужные инструменты, Батон забрался в ванную и буквально буравил кран взглядом, видимо пытаясь его устыдить, – тот же внаглую его игнорировал. Наконец мне это надоело, тем более что вспомнить о местонахождении ящичка с разводным ключом и прочими «радостями» настоящего мужика я так и не смог, а копаться в темнушке, которую я, из-за того что там непонятно что, где и в каких количествах находится, называл не иначе как «закрома родины»… да, рыться там как-то особо не хотелось.
