Анастасия Левковская - Сбежать от судьбы
– Выкладывай. – Алекс привычно опустился напротив.
– Да ничего особенного, – отмахнулась я. – Ты же знаешь, что у нашего Вира говорящая кошка?
– Что-то такое слышал. А что с ней?
– С ней много чего, – натянуто усмехнулась и принялась нервно теребить пряжку ремня. – Во-первых, ей уже восемнадцать лет, а по физическим параметрам она все еще молоденькая. К тому же умная такая… И ее же никто не учил разговаривать, не зачаровывал. Ева такая с рождения.
Скользкий момент. Очень. Ох, не проколоться бы…
– Вот как, – протянул ди Квир и подозрительно прищурился. – И откуда у Сумеречного такая интересная… кошка?
– На улице котенком подобрал. – А что? Ни единым словом не соврала. – Так что он сам не в курсе, с чего она такая особенная.
М-да, интриганка из меня еще та. Не знаю, заметил ли Алекс… Но у меня было стойкое ощущение, что я несу полную чушь. И палюсь так, что не заметить этого невозможно.
– А знает ли твой друг, что у него в домашних любимицах, скорее всего, ходит представительница довольно редкой расы? – неожиданно спросил предтеча.
– Да откуда? – совершенно искренне изумилась я. – А что, Ева не животное?
Надеюсь, получилось сыграть искреннее удивление и любопытство.
– Если я прав – нет, – покачал головой он. – Есть такой закрытый мир… Название тебе ничего не скажет. Но там живут три расы. Люди, кейли и сарейти. Так вот ваша Ева, скорее всего, кейли. Но чтобы сказать точнее, нужно увидеть. Не могла бы ты пригласить ее ко мне?
Ой, как-то стремновато, честно говоря. Да и боюсь, рыжая не согласится…
– У нее характерец еще тот, – наконец проговорила со вздохом. – Может и не захотеть.
– Попробуй уговорить, – отстраненно произнес Алекс. Его взгляд блуждал по комнате – видимо, предтеча пребывал в глубокой задумчивости. – В конце концов, ей это тоже необходимо. Она ведь разумное существо, а не домашняя киска.
Вот уж точно. Ладно, постараюсь уговорить нашу кошатину.
Ева, что вполне ожидаемо, никуда идти не хотела. Предтеч она обоснованно опасалась и придерживалась разумного принципа – от этих типов надо держаться подальше. Но я проявила чудеса ораторского искусства, так что тем же вечером стучала в дверь комнаты Алекса, успокаивающе поглаживая дрожащую кошку, которая сидела у меня на плече.
В гостиной я, едва отцепив, поставила вздыбившую шерсть Еву на стол.
– Да, я был прав, – отозвался Алекс через минуту пристального разглядывания. – Кейли. Не может быть сомнений.
– А можно для тех, кто не в курсе? – буркнула рыжая и плавным прыжком переместилась ко мне на колени.
– Конечно, – доброжелательно улыбнулся предтеча. – Кейли – разумные долгоживущие кошки. Так что можешь обрадовать Сумеречного – ему тебя терпеть еще лет триста, не меньше.
– А почему раса – редкая? – Я все-таки решила задать один из интересующих меня вопросов. – По идее, в том мире таких, как Ева, должно быть полно…
– Так-то оно так… – Алекс откинулся на спинку дивана и закинул руки за голову. – Но почти два десятка лет назад там случилась война. Кейли воевали с сарейти – разумными говорящими собаками. Собственно, от обеих рас остались жалкие крохи.
– А люди? – помимо воли вырвалось у меня.
– Люди… – Ди Квир тяжело вздохнул. – Те, кто жил в смешанных городах, – почти все погибли. Те, кто блюдет чистоту расы, – живут себе как ни в чем не бывало.
Так, кажется, мы подошли к интересующему нас вопросу. Судя по тому, как напряглась под моими руками Ева, она это тоже осознала.
– Я не понимаю, – чистым звонким голосом заговорила рыжая, – как может стоять вопрос о чистоте расы, если кейли и сарейти – разумные животные.
– Есть условие… при срабатывании которого эти расы приобретают человеческую ипостась. – Казалось, Алексу совсем неинтересно рассказывать – он говорил монотонным голосом, глядя в потолок. – Точка полового созревания у кейли – восемнадцать лет, у сарейти – двадцать. Примерно полгода после этого в организме активно играют гормоны. Так вот спусковой крючок – любовь. – Предтеча вдруг хмыкнул. – Везде всегда любовь виновата… Впрочем, я отвлекся, – и посмотрел на нас в упор. – Если кейли или сарейти влюбляется в человека, получает возможность превращаться. Кстати, Ева, – Алекс прищурился и сложил руки на груди, – мне сказали, что Вираэль нашел тебя примерно восемнадцать лет назад… Я правильно понимаю, внезапное любопытство Вики связанно с тем, что ты превратилась?
Упс. Нашли, блин, с кем играть. Сделал нас, как котят несмышленых.
Переглянулись с Евой и синхронно вздохнули.
– Можете не отвечать. – В голосе Алекса плескалось ехидное веселье. – И могу я полюбопытствовать, кто у нас счастливчик? Сумеречный?
– Вир мне как брат, – насупилась кошка и спрятала взгляд.
– Значит, лис, – сделал закономерный вывод предтеча и усмехнулся. – Даже не буду спрашивать, в курсе ли оборотень, какое счастье ему внезапно привалило.
– Знаешь, спасибо, но мы пойдем. – Я взяла притихшую Еву на руки и решительно поднялась. – Я могу просить, чтобы это осталось между нами?
– За кого ты меня принимаешь! – Ди Квир тоже встал. – Конечно же я никому не скажу. Просто… – Он тихо рассмеялся. – Очень забавно получилось.
Что именно показалось ему забавным, ни я, ни Ева не решились уточнять. Как говорится, не буди лиха, пока спит тихо.
– Кстати, возьмите, – Алекс протянул мне потрепанную тетрадку, – здесь мои записи по миру Евы. Думаю, почерпнете оттуда много интересного.
Мы с кошкой тоже так решили, потому вышли в парк и устроились на удаленной скамеечке. Действительно, тетрадь содержала весьма полезные сведения.
– Знаешь, – прошептала рыжая, когда я остановилась у апартаментов друзей, – я, наверное, сегодня сознаюсь Виру. И буду настраиваться, чтобы побыстрее сказать Мэю. Чем дольше откладываю – тем тяжелее решиться.
– Вот и умница, – потрепала ее по голове и открыла дверь, чтобы кошатине было удобнее войти.
Но когда я зашла в свою гостиную, обнаружила, что каяться хвостатой некому – на диване в напряженной позе сидел Вир с непроницаемым лицом. А рядом находилась совершенно несчастная Димара. И по связи шла такая безнадега, смешанная со злостью и досадой, что я даже плечами передернула. Кажется, своим появлением я перебила какой-то неприятный разговор.
– У нас кто-то умер? – поинтересовалась у друзей. – Или мне просто выйти?
– Мы уже закончили. – Миатэ резко поднялся. – Еще раз повторяю – я совершенно не понимаю, о чем ты, Ди.
И прежде чем я открыла рот, чтобы поинтересоваться, что, собственно говоря, происходит, вышел из гостиной.
– Это что сейчас такое было? – присела рядом с подругой.
– Представляешь, он мне изменяет! – прошипела она.
Вытаращилась на амазонку как на восьмое чудо света. Эм… с чего такие шикарные выводы? Помнится мне, что с тех пор, как Сумеречный осознал, насколько сильно вляпался, поотшивал всех девиц. К тому же сама постановка вопроса…
– Интересно, как он может тебе изменять, если, по твоим же, Димара, словам, вы просто друзья? – не удержалась от подколки.
А вот о том, что в последнее время творила сама подруга, решила благоразумно не вспоминать. Еще в лоб прилетит – оно мне надо?
– И ты туда же? – мрачно покосилась на меня блондинка. – Этот тоже… первым делом спросил. А потом все отрицал! Ну вот как ему верить, а? Если уже около трех недель по Академии гуляют слухи о том, как из комнаты Вира выскочила полуголая рыжая девица в одной простыне?
Ничего не смогла с собой сделать. Сначала прыснула, а потом рассмеялась во весь голос. Я сразу поняла, что это была за рыжая девица.
Но Димара смотрела на меня настолько обиженно, что я открыто улыбнулась и решила все-таки пояснить:
– Поражаюсь, как Вир сам не додумался, что это за девушка могла быть. Да и ты тоже хороша. Знаешь же, что у нас есть один влюбленный в таинственную рыжую гостью друг, от которого эта девица регулярно бегает в неглиже.
– Ой! – прикрыла рот ладонью амазонка и округлила глаза. – Думаешь, это была она?
– Я точно знаю, – вырвалось у меня быстрее, чем сообразила, что именно говорю.
Да что же это такое с моим языком в последнее время?!
– Как это?! – опешила подруга, а потом сузила глаза и зло рявкнула: – И молчишь?! У нас Мэй от несчастной любви загибается, а ты молчишь? Хороша же ты…
– Тихо! – подняла я обе ладони. – Это просто не мой секрет. Та девушка… обещала сама открыться. Вот буквально на днях. Пойми, она очень юна и до смерти боится, что ее отвергнут.
– Чушь, – решительно отмела аргументы амазонка. – Лис ее на руках носить готов.
Ох, я бы с тобой поспорила… Но выдавать Еву тоже не хочется. Впрочем, а что, если кошка сама расскажет Димаре? Заодно и потренируется признаваться. Да и женская солидарность – сила! Все, решено, буду хвостатую уговаривать.
– Давай я у нее спрошу, – решительно произнесла я. – И если… девушка не будет против, сама придет и тебе все расскажет. Скажу сразу – ты очень удивишься.
