Кристина Зимняя - Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности
Еще одна лиловая ведьма на его голову? Да уж… И ничему-то вас жизнь не учит, дьер бывший жнец! Мужчина криво усмехнулся собственным мыслям и качнул головой, капли воды, слетевшие с мокрых волос, попали на черную шерстку Вишни. Кошка недовольно муркнула и царапнула ногу мужчины.
– Почему ты еще не одет?! – воскликнул просочившийся сквозь закрытую дверь Эл.
– Зачем? – не глядя на мерцающего друга, отозвался Эдгард.
– Ужинать зовут!
– Зачем ты устроил этот балаган в моем бюро? – пропустив мимо ушей сообщение жнеца, спросил гробовщик.
– Й-а-а? – Блондин делано округлил глаза и похлопал белыми ресницами.
– Хватит дурака валять! Это в первый момент я поверил, что ведьмочка сама хозяйничала. А как остыл, сразу понял, что без тебя не обошлось.
– Ну, – пожав закованными в доспехи плечами, Эл улыбнулся, – может, я и перестарался немного, поощряя ее бурный энтузиазм.
– Мстил мне за то, что дал Варфаламее уйти? – На этот раз дьер Дорэ внимательно посмотрел на друга.
– Ага, – не стал отпираться тот.
– Детский сад, – проворчал хозяин ПБ и не без ехидства добавил: – Это глупо, Эл Ржавый Гвоздь.
– Зато весело, – ни капли не обидевшись на старое прозвище, фыркнул жнец, – и полезно.
– Чем же? – Антрацитовые глаза сузились, пытливо глядя в лазурные.
– Ну… – Элрой привалился к по-прежнему закрытой двери, сквозь которую только что вошел, и продолжил: – Так как мы заключили договор, а Дис, расщедрившись, дала мне еще одну неделю на поиски Варфаламеи, нам придется в самое ближайшее время заняться этим делом. А чтобы ты не отвлекался на свою похоронную контору, я воспитал тебе достойную заместительницу!
– Достойную?! Да еще немного, и она окончательно превратит «Последний цветок» в цирк, не забыв при этом разорить меня, – язвительно парировал Гард, продолжая гладить притихшую Ви, чье острое ухо забавно выгнулось, ловя реплики столь любопытной беседы.
– Ну, допустим, не разорит, и уж точно не тебя…
– Взлом сейфа не считается?
– Джемма его не взламывала.
– Ты помог?
– И я не взламывал… не вышло. Только выбил из стены. – Изображая скромность, Элрой потупился и даже носком сапога шаркнул для пущего эффекта. Не убедил. Гард продолжал гипнотизировать собеседника тяжелым взглядом, и жнец проговорил, вздохнув: – К тому же мы его обратно затолкали.
– Угу, – тряхнув мокрыми волосами, гробовщик мрачно улыбнулся, – после того как вдоволь в нем покопались.
– Э-э-э? – Вся показная застенчивость вмиг слетела с гостя. – Кто-то влез в твой сейф? Ух ты… и как открыли? А что взяли? А?
– Бэ! – рявкнул дьер Дорэ, поднимаясь из кресла, на что Ви недовольно заурчала. – Ничего не взяли, просто порылись в бумагах. И если это не вы с Джеммой, то…
– Олли-о! – радостно известил жнец.
– Олли-о? – не разделяя эмоций друга, переспросил хозяин ПБ. – Та сыщица-оборотень, которая пыталась меня из камеры вызволить, потому что ее кто-то там нанял?
– Наша сладкая девочка наняла.
– На какие шиши? – нахмурился гробовщик.
– На какие-то, – развел руками гость. – Я ей денег не давал, ты тоже, сейф твой цел… был. Значит, кто-то из бывшей родни одолжил. Ну или она ограбила банк в промежутке между наймом персонала, организацией похорон, беготней по городу и попытками разведать хоть что-то о Варфаламее, из-за которой тебя арестовали…
– Хватит! – Эдгард глянул на нахохлившуюся Ви, одиноко сидящую в огромном кресле, затем посмотрел на жнеца, окруженного ореолом белого света, и… сменил тему. – Ужин, говоришь, готов?
– Да. Джемма настрогала салат…
– А это-то зачем? – Черная бровь мужчины выгнулась от удивления. – Дьера Бланш со своей подругой трехдневный запас еды в холодильном шкафу оставили.
– Ну а сам-то как думаешь, зачем? – покачал головой Элрой и, не дождавшись ответа друга, обреченно вздохнул. – Пошли уже, дьер деспот, а то девчонка, чего доброго, решит, что ты по-прежнему на нее злишься.
– А я не злюсь? – натягивая рубашку, проворчал гробовщик.
– Не-а, – лукаво улыбнулся Элрой. – В глубине души ты искренне ею восхищен и доволен.
– Очень-очень в глубине, – пробормотал Эдгард, а потом поинтересовался совсем другим тоном: – Расскажи-ка мне побольше про эту Олли-о.
Той же ночью
После яркого света, вкусных запахов и тепла уютной кухни выходить на улицу оказалось не очень-то приятно. Во внутреннем дворике ПБ было просто холодно, а за его воротами еще и ветрено. Фонари рассеивали ночную тьму, но теплее от их желтоватого сияния не становилось. Олли-о зябко поежилась, пониже надвинув шляпу, чтобы ее не сдуло ветром, втянула голову в поднятый ворот плаща и, сунув руки в карманы, зашагала прочь. Желающих совершать прогулки в столь поздний час на улице не было. Только тени пятнами ложились под ноги, рыжий кот степенно переходил дорогу, да парочка подозрительных типов выглянула из подворотни, но, оценив широкий шаг и трость припозднившегося прохожего, юркнула обратно.
В стенах сыскного бюро было немногим теплее. Сыщица поднялась по лестнице на второй этаж, бросила на спинку стула плащ и, не глядя, зашвырнула шляпу на шкаф, после чего плюхнулась в любимое мягкое кресло. Скрещенные в щиколотках ноги легли на край стола, а рука потянулась за спрятанным в ящике коньяком. И в этот момент лампы вспыхнули, освещая силуэт на подоконнике. Бутылка, щедро поделившись содержимым с полом, полетела в затаившегося гостя.
Этьен перехватил ее и, отхлебнув из горлышка, поинтересовался:
– Нервы шалят, Олли-о?
В городском парке Готрэйма
Неподалеку от ворот парка остановился экипаж с дверцами, прикрытыми безликими щитами. «Не иначе гербы спрятаны», – подумал ночной сторож. Он окинул взглядом пару породистых кобыл и хмыкнул. Опять кто-то из богатеев позднее свидание на природе устраивает. И чего им дома в теплой постельке не лежится? Приключений хочется, остроты ощущений? Ну-ну. Что ж, им приключения, а ему доход – лишний стальс карман не порвет!
Дьер полуночник уже маячил возле узорчатой створки, подкидывая на ладони небольшой мешочек. Сторож без лишних разговоров открыл ворота и молча поклонился, пряча деньги за пазуху. А чего беседовать-то? Красть в парке нечего, громить скамьи да беседки этот дьер в дорогом плаще и начищенных сапогах явно не станет. Так почему бы не подзаработать, пустив его за ограду после закрытия парка? А знать много вредно, да… так что не о чем им разговаривать!
Выглянувшая из-за туч луна на миг высветила профиль мужчины. На руке, поспешно натянувшей капюшон пониже, сверкнули крупные запонки и массивный перстень золотого аза.
«Ох ты ж чирташ хвостатый!» – выругался сторож, невольно узнав в ночном госте главу Городских Гончих, и поспешно скрылся в своей будке. Марна упаси в дела этого дьера влезать!
Мужчина уверенно направился в глубь парка. Во всем Готрэйме вряд ли нашелся бы человек, не слышавший о радужных беседках, дугой выстроившихся в северной части. Детворе запрещали даже приближаться к изящным белокаменным строениям с разноцветными крышами, а юные и не очень юные дьеры не рисковали прогуливаться неподалеку, опасаясь за свою репутацию. Потому что семь беседок, укрывшихся в зарослях цветущих кустарников, были популярным местом для не слишком приличных свиданий.
Знакомая с далеких студенческих лет аллея навевала приятные воспоминания. И пусть для встреч на свежем воздухе был уже не сезон, но даже холодный ветер, шелестящий пожухлой листвой, не мог стереть с лица полуночного посетителя предвкушающую ухмылку. Вернуться в беззаботную юность было даже приятно, да и женщина, избравшая столь странное место для свидания с человеком его положения, стоила жертв. А что холодно, так согреться рядом с пылкой красавицей – не проблема. Мужчина поднялся по ступеням одной из беседок и обернулся, вглядываясь в темноту парка. Полоски ткани, закрывающие арочный проем, качнулись за его спиной. На плечи легли ладони в белых кружевных перчатках, пальцы скользнули по шее, скулам и закрыли ему глаза.
– Угадай, кто? – раздался хрипловатый шепот у самого уха дьера, чей нос уловил терпко-сладкий аромат духов эксцентричной прелестницы.
Мужчина осторожно отнял от своего лица ее руки, поцеловал их и, развернувшись, шагнул внутрь уютного помещения, повинуясь призывному жесту тонкого пальчика. Женщина, сбросив капюшон, обвила руками шею горгона и прильнула к его губам в страстном поцелуе.
Полчаса спустя сторож, с недовольством оторвавшись от чашки корифа, снова открывал ворота.
«Что-то быстро управился, – думал он. – И один идет… Девица-то где? Следующего, что ли, дожидается? Ишь шустрая какая! Или, может, наоборот, стесняется мимо старика пройти? – смягчился он, вглядываясь в полумрак спящего парка. – Замерзнет ведь до утра, дуреха. Хотя… скромницы так не душатся. Вон аж от любовника за пять шагов разит», – на этом мысли о неведомой дьере покинули голову сторожа. В конце концов, с другой стороны был еще один выход, где тоже нес вахту ночной дежурный.
