Елена Малиновская - Забавы марионеток (сборник)

Коленки ощутимо дрожали и подгибались, но скорее не от слабости, а оттого, что я долго сидела. По крайней мере, отказывать ноги не собирались.

Я повернулась к Арчибальду. Прищурилась, внимательно изучая состояние замершего посреди комнаты старика, и практически сразу одобрительно кивнула. Да, Элмер сработал как надо. Хотя аура бедняги дворецкого все еще находилась в весьма плачевном состоянии и слабо трепыхалась, но я уже видела, что процесс регенерации начался. Разорванные края тянулись друг к другу, переплетаясь и силясь срастись. Совсем скоро восстановление пойдет полным ходом. Избавившись от пиявки, Арчибальд ощутит небывалый прилив сил.

Я перевела взгляд на Элмера, который хмуро наблюдал за мной, выжидательно скрестив на груди руки.

– Спасибо, – хрипло проговорила я. – Я надеялась, что ты догадаешься. И не ошиблась.

– Тебе придется много чего мне объяснить, – с глухой угрозой в голосе предупредил тот.

– Обязательно. – Я постаралась выдавить из себя как можно более уверенную улыбку.

– А я в свою очередь хотел бы напомнить, что нас ждут, – торопливо вмешался Стефан. – Или заодно и моего отца введем в курс дела?

– Нет! – рявкнул Элмер. – Достаточно посторонних в расследовании! Почему бы тогда не дать в «Вестнике Микарона» сообщение о том, что я по-прежнему ищу убийцу матери? А то, по-моему, еще недостаточно людей об этом осведомлено.

Я опустила голову, почувствовав в его словах справедливый укор, направленный в мой адрес. Да, Элмер имел полное право негодовать. Чувствую, придется весьма постараться, чтобы оправдаться за все произошедшее.

Сказать, что обед, а скорее ранний ужин, прошел в напряженной обстановке, значит не сказать ничего. За столом висела мертвая тишина. Поначалу ее по мере сил и возможностей пытался нарушить Краген: без устали сыпал шутками, рассказывал различные забавные истории из своей жизни, но никто из нас не соизволил хотя бы улыбнуться. В итоге и старший Райен замолчал, то и дело с недоумением и обидой на нас поглядывая. Казалось, что даже его лысина недоуменно поблекла, перестав лосниться.

Я уныло размазывала по тарелке овощное рагу, пытаясь придумать оправдания для Элмера. Он будет абсолютно прав, если решит отказаться от моих услуг и отправит обратно на Хекс, не выплатив больше ни хара. Да что там, по справедливости я должна вернуть ему и аванс, поскольку больший непрофессионализм тяжело представить.

Только одно могло меня хоть как-то утешить в этой ситуации – наш список подозреваемых уменьшился. Теперь было совершенно очевидно, что Стефан в обозримом прошлом не заключал никаких сделок с предполагаемым исполнителем убийства. К тому же он сам едва не погиб.

Увы, поводов для огорчения было все-таки больше. Я не имела ни малейшего представления, кто именно установил на Стефана маскировку и внедрил в его ауру дремлющие чары. Более того, моя идея использовать пиявку в качестве средства поиска негодяя, по сути, приговорившего Арчибальда к смерти, тоже с треском провалилась. Если бы я сама обезвреживала заклинание, то наверняка смогла бы найти его создателя. Но этим занимался Элмер, поэтому все связующие нити оказались самым варварским способом разорваны. Естественно, я не была на него в обиде, поскольку в данном случае особого выбора и не имелось, но все равно обидно терять такую замечательную зацепку.

– Странный сегодня день, – пробурчал Краген, сделав еще одну попытку завязать общий разговор за столом. – Сначала обед без объяснения причин откладывается из-за отсутствия всех приглашенных. Могли хотя бы предупредить, что у вас намечается какой-то свой праздник, на который я не приглашен. Теперь еще выяснилось, что Арчибальд заболел.

Наша троица обменялась быстрыми понимающими взглядами. Элмеру пришлось воспользоваться чарами подчинения, чтобы заставить дворецкого забыть о случившемся в заброшенном доме. Арчибальд самостоятельно вернулся к себе, где неожиданно почувствовал упадок сил и поспешил объявить себе строгий постельный режим. Впрочем, ему будет полезно отлежаться.

– А у вас вообще такие лица, будто мы на похоронах присутствуем, – продолжил ворчливо жаловаться Краген. Повернулся к Стефану, который мрачно цедил вино, и воскликнул: – Сынок! Хоть ты мне скажи, что не так?

– Все хорошо, папа, – поспешил отозваться тот. Подумал немного и кивком показал на залитое дождем окно. – Просто погода такая. Навевает грусть и меланхолию.

Краген насупился, вряд ли удовлетворенный столь прозаическим объяснением общего дурного настроения, и опять погрузился в мрачные думы. Обиженный невниманием, он даже не стал дожидаться десерта и удалился из-за стола раньше всех, прихватив с собой початую бутылку вина.

– Предлагаю нам тоже уединиться, – проговорил Элмер, едва только в коридоре затихли шаги хозяина дома. – Нам есть что обсудить без лишних ушей.

И выразительно посмотрел на слугу, который внимательно следил за тем, чтобы никто за столом ни в чем не нуждался.

– Почему бы не пройти в мой кабинет? – тут же произнес Стефан, словно только и ждал этих слов. – Там нам никто не помешает.

Я бы с огромным удовольствием избежала этого разговора, предчувствуя неудобные вопросы со стороны Элмера, но, увы, это было невозможно. И наша троица тоже покинула обеденный зал.

Войдя в кабинет Стефана, я негромко ахнула от восхищения. Более всего он напоминал библиотеку. Вдоль стен стояли высокие – вровень с потолком – стеллажи, радующие глаз ровными рядами кожаных переплетов старинных и наверняка очень дорогих фолиантов. Письменный стол был завален книгами и брошюрами попроще. Даже на стульях лежали тома, из которых выглядывали всевозможные закладки, доказывающие, что хозяин сего места активно пользовался своим обширным собранием.

– Извините меня за беспорядок. – Стефан смущенно улыбнулся и принялся освобождать стулья от их драгоценного бумажного груза, складывая книги прямо на пол. – Я по большей части держу коллекцию у себя. Но у меня как-то некстати закончилось свободное место, поэтому некоторые книги пришлось оставить у отца.

– Это же, наверное, стоит целое состояние! – выдохнула я, круглыми от изумления глазами изучая переплет одного из томов, украшенный крупными ярко-алыми рубинами и россыпью драгоценных камней помельче.

– Это? – Стефан бросил быстрый взгляд на книгу, которая так потрясла меня. – Нет, на самом деле. Под драгоценной обложкой, как это частенько бывает, скрывалась настоящая дешевка. В этой комнате есть экземпляры намного дороже, потрепанные переплеты которых не делают их менее значимыми для истинного коллекционера.

Я прикусила язык, удерживая себя от новых восторженных восклицаний. О небо, да по всему выходит, что Стефан действительно очень богат! Даже не верится, что все это куплено на деньги Крагена. Редко какой отец будет так баловать своего давно выросшего сына и потакать ему в малейших прихотях.

Стефан тем временем очистил себе кресло, скинув прямо на пол кипу пожелтевших от времени бумаг, и уселся, по-хозяйски откинувшись и заложив ногу на ногу.

– Ну? – спросил он, переводя взгляд с меня на очень хмурого по вполне понятным причинам Элмера и обратно. – Что скажете?

– Доминика? – Элмер повернулся ко мне, не спеша занять предложенный стул. – Стефан невиновен?

Я посмотрела на Стефана, чуть сощурив глаза. Его аура, освобожденная от черной маскировочной сети, мерцала ярким белым огнем. Ни малейшего признака чужеродного вкрапления, доказавшего бы факт договора с хекским магом-убийцей.

– По крайней мере, я ручаюсь, что в обозримом прошлом он не заключал никаких сделок, – осторожно проговорила я.

– А ты была в этом так же уверена, когда рассказала про мой план? – с сарказмом поинтересовался Элмер, пылая праведным негодованием.

– Эй! – поспешил вмешаться Стефан, заметив, как я стыдливо отвела глаза. – Остынь. Я уже говорил, что сам догадался. Не стоит считать окружающих совсем уж идиотами.

Элмер скептически изогнул бровь, продолжая гневно буравить взглядом мою повинно склоненную голову.

– Я просто пытаюсь представить, как все происходило, – ядовито продолжил Элмер, словно не услышав замечания Стефана. – Вы отправились прогуляться к тем развалинам. И что случилось дальше?

– Дальше я припер Доминику к стенке, – вновь ответил за меня Стефан. – Фигурально выражаясь, конечно. Сказал, что со мной ваш спектакль не пройдет. Я знаю, что ни о какой помолвке нет и речи. Поверь, Доминика сражалась, словно львица, отстаивая твой обман. Но в конце концов она вынуждена была смириться под тяжестью непреложных фактов.

В памяти сама собой возникла сцена нашего так называемого спора. Молнии, сиреневыми разрядами освещающие темное заброшенное помещение. Шум ливня. Наше разгоряченное дыхание и сплетение тел.

Я незаметно ущипнула себя за локоть, заставив вернуться в суровую реальность. Доминика, не теряй рассудка! Сейчас точно не время для мечтаний подобного толка.