Марина Голубева - Клык Фенрира
– Запала – это как? Влюбилась, что ли? Ну, это вряд ли… Хотя в истории иногда происходят очень необычные вещи. – Граф с усмешкой посмотрел на смущенного и растерянного Алексея. – Да не переживайте вы так! Помните, что я вам говорил? Вы ничего не сможете изменить в истории. Пусть все идет как идет, а мне будет весьма любопытно понаблюдать за развитием событий.
«Еще бы не любопытно!» – про себя возмущался Алексей, самому ему любопытно не было. Он вообще решил не ломать голову над всеми этими странностями и интригами, тем более голова с усталости и недосыпу гудела как улей с разозленными пчелами. Хотелось спать. Желательно много и долго. Совсем хорошо было бы у себя дома, но раз возвращать граф его не торопится, сойдет и любая имеющаяся в наличии постель. К себе в комнату молодой человек поднимался уже «на автомате», а как разделся и лег спать, вообще не помнил.
Бал в доме Воронцова подходил к концу. Большинство гостей уже разъехалось, лишь самые азартные засиделись за ломберными столиками.
Цесаревна Екатерина Алексеевна медленно шла по тропинке оранжереи, наслаждаясь редкими минутами одиночества, когда рядом нет ни соглядатаев Елизаветы, ни навязчивых подхалимов, стремящихся получить выгоду от дружбы с супругой наследника. Сегодня она снова проиграла, а значит, опять придется выслушать выговор от императрицы и обвинения в расточительности. Екатерина возмущенно фыркнула, подумав, что подобные упреки весьма странно звучат из уст особы, чьи многочисленные наряды и драгоценные украшения обходятся казне в кругленькую сумму. Тем более, моду на азартные игры ввела именно Елизавета, и она же всячески поощряла эту пагубную страсть в среде дворянства. Не увлечься картами было невозможно – при российском дворе играли все, причем часто проигрывали большие деньги только для того, чтобы подольститься к вышестоящим или продемонстрировать собственное богатство, как, например, Алексей Разумовский.
Но сегодня Екатерина все же нашла в себе силы выйти из-за ломберного стола пораньше. Хотя дело было не в силе воле – тревожные мысли не позволяли полностью окунуться в атмосферу азарта. Карточный проигрыш беспокоил цесаревну меньше, чем страх потерпеть неудачу в более крупной игре, ставкой в которой был российский трон.
Против нее снова готовили заговор, в который раз пытаясь избавиться от слишком умной и целеустремленной супруги будущего императора. За всем этим стояла Пруссия, что и понятно – ее муженек буквально боготворил Фридриха II и желал во всем ему подражать. А вот цесаревна была влюблена в Россию и ненавидела ее врагов, первым из которых был именно прусский император.
Сегодня на балу Екатерина увидела мило беседующим с канцлером того, кто стоит за новым заговором. Ее охватила паника – слишком уж близко подобрался к ней этот шакал. Цесаревна понимала, что медлить больше нельзя, следовало нанести удар первой, благо оружие для удара у нее было приготовлено. Нужно только выбрать правильный путь и постараться не подвергнуть опасности верных людей. Канцлер Воронцов вызывал опасение. Нет, человек он, конечно, неплохой, но мягкий и нерешительный. Действовать через него Екатерине не хотелось, однако другого выхода она не видела.
Кстати, сегодняшний бал оказался богат на неожиданные встречи, и не все они были неприятными. Цесаревна улыбнулась, вспомнив молодого человека, которого ей представила племянница канцлера. Этот странный, но милый юноша, вероятно, в ближайшее время может пригодиться.
Увидев спешащую к ней по тропинке девушку, Екатерина подумала, что Катя Воронцова оказалась легка на помине. Старательно подавив недовольство – все же уединение было слишком непродолжительно, – цесаревна доброжелательно улыбнулась.
– Ах, вот вы где, ваше высочество! – воскликнула девушка. – Слава богу, я нашла вас, а то дядюшка уже не на шутку обеспокоился вашим отсутствием. Смотрите, какая неприятность приключилась с Алексеем Дмитричем! И где? В парке самого канцлера! – Катя явно испытывала искреннюю радость от того, что «пропавшая» цесаревна нашлась в добром здравии.
– Да, я слышала о драке в парке. Но наш юный друг показал себя настоящим героем, не так ли? Голыми руками справился с двумя вооруженными бандитами.
– О да! Он – настоящий герой. Не то что эти разряженные кавалеры, которые только и умеют, что выделывать ногами кренделя да трясти париками.
– Ну, полно, Кати, вы рассуждаете, как престарелая мать семейства, а не как молоденькая барышня. Среди этих кавалеров встречаются очень недурные мужчины. – Екатерина лукаво подмигнула.
Девушка покраснела, потупилась и поспешила перевести разговор на другую тему:
– Вы чем-то обеспокоены, сударыня?
– Обеспокоена? Отнюдь, просто устала. Разве что совсем чуть-чуть. Я сегодня опять проиграла в карты – никак не научусь этой премудрости. – Цесаревна беззаботно рассмеялась.
– Нет-нет, я же вижу. Вы только делаете вид, что веселы, а в глазах у вас тревога. Возможно, я смогу чем-то помочь?
Екатерина нахмурилась – девчонка оказалась уж слишком проницательной для своего возраста и чересчур настойчиво набивается в подруги. «Впрочем, – подумала цесаревна, – ее симпатия ко мне кажется вполне искренней, и она действительно может быть полезна».
– Вы хотите помочь? Тогда окажите мне одну важную услугу. Вы знаете, где живет господин Сен-Жермен со своим учеником?
Выспаться снова не удалось. Алексея разбудил голос Семена, который, как настырный комар, жужжал над ухом – Барин, проснись! Вставай, Алексей Дмитрич, к вам там барышня пожаловали. Вставай, говорю!
Алексей какое-то время мужественно пытался забраться под одеяло с головой, стараясь отмахнуться от Семена и необходимости просыпаться. Но потом любопытство победило. И он, вынырнув из своего мягкого убежища, сердито спросил:
– Какая барышня? Я никого не жду. Скажи, спит, мол. Зачем она пожаловала в такую рань, а? Неужели барышни в это время не спят?
Видя, что молодой человек проснулся, обрадованный Семен быстренько стащил с него одеяло и затараторил:
– Какая барышня, не ведаю, про хотения ваши знать ничего не знаю – дело ваше молодое. Только давно уж ожидает, негоже это, барышню ждать заставлять, супротив всех правил и приличий. Так что давай, барин, поднимайся и вниз иди.
Алексей проклинал и суматошный восемнадцатый век с его балами, и Сен-Жермена с дурацкими экспериментами, и барышень, которые неизвестно зачем будят добропорядочных молодых людей, и Семена, не пославшего куда подальше настырную гостью. Но, ругаясь про себя, все же выполз из кровати, натянул штаны и поковылял вниз.
В холле действительно ждала особа, закутанная в плащ с капюшоном, из-под которого раздалось знакомое хихиканье.
– Катя? – удивленно спросил молодой человек, безуспешно пытаясь пригладить волосы. – Почему вы здесь? Что-то случилось?
– Какой вы смешной, Алексей Дмитрич! – Девушка скинула капюшон и весело улыбнулась.
Алексей с раздражением отметил, что его гостья жизнерадостна и бодра, как будто и не танцевала всю ночь на балу. Видимо, такой образ жизни – дело привычки. Но привыкать к нему молодому человеку совсем не хотелось – он поспать любил.
– Почему это смешной? – недовольно буркнул он.
– Конечно, смешной! Сердитый, невыспавшийся и лохматый.
– Так что случилось-то? – повторил вопрос Алексей, стараясь привести в порядок напяленную второпях одежду.
– У меня к вам поручение. – Девушка сразу стала серьезной. – Меня просили пригласить вас на встречу. Надеюсь, вы помните Софи?
– Как, уже?! – вырвалось у Алексея. Он ведь еще и обдумать не успел, как будет себя вести с будущей императрицей.
– Что значит – «уже»? Неужели вы не рады?! – нахмурившись, спросила Катя.
– Рад, еще как рад… – обреченно вздохнул молодой человек. – Сейчас, только приведу себя в порядок и оденусь.
Быстро умывшись, причесавшись и облачившись в камзол и кафтан, молодой человек попросил Семена передать графу, что отправился на встречу с «дамой в маске».
Всю дорогу ехали молча. Алексею очень хотелось расспросить спутницу, что его ждет на встрече, но он стеснялся. Катя же о чем-то размышляла, глядя в окно. Карета остановилась в конце Итальянской улицы у небольшого аккуратного домика. Кучер, спрыгнув с облучка, распахнул перед молодым человеком дверь, а Алексей вышел и замер в нерешительности. Катя, внимательно на него посмотрев, шепнула:
– Не бойтесь, ничего, противного вашей чести, вам не предложат. Ну же, смелее, Алексей Дмитриевич, не разочаровывайте меня!
Молодой человек постоял, проводив отъезжающую карету взглядом, собрался с духом и вошел в дом. Его встретила Софи или, точнее, Екатерина. На ней было скромное платье. Исчезли бриллианты, видимо, до следующего бала, шею украшала лишь нитка речного жемчуга, а в ушах поблескивали такие же серьги.
