Екатерина Флат - Культ смерти избранных
– Да никому я не скажу, – Рита вздохнула. – И знаешь, пусть это лучше тайной так и останется, а то прихлопнут твоего Полянского, и поминай, как звали.
– Да ну, Рит. Все мы, в конце концов, взрослые, цивилизованные люди. Я уверена, что Эридан с Андреем смирятся с моим выбором. Просто объясню им все спокойно, они обязательно поймут.
Рита явно не разделяла мой оптимистичный настрой, но все же спорить не стала.
– Ой, Карина, – она шумно вздохнула, – я уже не знаю, что и думать, если честно. Ты уверена в Руслане?
– Уверена, – я кивнула.
– В чем именно? – мрачно поинтересовалась Рита. – В том, что он весь такой белый и пушистый?
– Нет, – я покачала головой, – он такой, какой есть. Но другого мне не надо. Ладно, Рит, пойду, а то поздно уже.
Во дворе моего дома стоял малость припорошенный снегом «Авенсис».
– Здорово, машинка, – тоскливо поприветствовала я. – Мерзнешь, да? Я вот тоже уже околела, но идти в квартиру все равно не хочется.
Подняла глаза, в моих окнах свет не горел.
– Будем надеяться, что они уже спят, – пробормотала я и поплелась к подъезду.
Собственную дверь я открывала, как взломщик. Практически беззвучно. Причем сначала я долго прислушивалась к тому, что происходит в квартире, но так ничего и не услышала. Легонечко толкнула дверь и на цыпочках вошла в темный коридор. В квартире царила тишина. Видимо, мои «постояльцы» и по совместительству «надзиратели» крепко спали.
Бесшумно сняла пуховик и шапку и расшнуровала ботинки. Старательно пытаясь подавить зевоту, на цыпочках направилась в свою комнату.
И в темном коридоре буквально врезалась в Эридана.
– Ой! – пискнула я.
– Явилась, – мрачно изрек он и крикнул: – Андрей!
– Ну все, поздравляю, хана тебе! – добавил мне оптимизма голос разобиженного Прядущего.
Щелкнул выключатель, и в коридоре загорелся свет. Я от неожиданности зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что лучше бы я их не открывала.
Тут же стали понятны два факта. Во-первых, спать двойники, по ходу, и не ложились. И не потому, что им не спится. И отсюда вытекает во-вторых – мне и вправду хана.
– Привет, – я выдавила улыбку, – а вы чего еще не спите, поздно ведь уже.
– Поздно? – Андрей усмехнулся. – Правда, что ли? Эридан, ты это слышал?
– Действительно поздно, – нехорошим голосом протянул сверлящий меня глазами Эридан. – И где это, интересно, тебя в такое время носит?
– Гуляла я, – насупилась я. – У вас какие-то претензии?
– Ну что ты, Карина, никаких претензий. – От мрачной улыбки Андрея мне захотелось убежать в Арцахес. – Только позволь поинтересоваться, как дела у твоей бабушки?
– У какой бабушки? – не поняла я.
– У той, которую трамвай переехал, – услужливо напомнил мне Эридан.
– Ааа, – я вспомнила о Риткиных словах, – все нормально, они оба в порядке: и бабушка, и трамвай. Ну ладно, вы как хотите, а я спать.
Я так спешила поскорее от них сбежать, что опрометчиво не придала значения, какими красноречивыми взглядами обменялись парни.
– Карин, – вкрадчиво начал Андрей таким тоном, что у меня едва волосы дыбом не встали, – а ты ничего нам рассказать не хочешь?
– А что я должна вам рассказать? – Я похолодела.
– Каринка, а, Каринка, – снова зазвучал голос Прядущего, – можно я из холодильника банку вишневого варенья себе заберу? Тебе-то она все равно больше не понадобится.
Андрей распахнул двери зала и сделал мне приглашающий жест. Я уныло прошла в комнату и села на кресло. Парни остались стоять.
– Ну и? – мрачно поинтересовалась я.
– А ты не понимаешь? – Андрей уже начинал злиться.
– Представь себе, не понимаю, – пробурчала я. – Я спать хочу, а вам приспичило какие-то непонятные разговоры заводить. До завтра это подождать не может?
– Не может. – Эридан пока еще был спокоен. – Хорошо, раз ты якобы не понимаешь, то спрошу прямо. Где ты была?
Увы, память уже успела вытряхнуть информацию о моем «алиби» как нечто ненужное и совершенно лишнее. Осталось только смутное ощущение, что что-то там произошло с какой-то моей дальней родственницей.
– Понимаете, – лихо начала я, – моя троюродная тетя полезла на антресоли…
– На антресоли? Как мило! – как ребенок обрадовался Андрей. – А зачем же твою тетю на эти самые антресоли понесло?
Я даже не насторожилась. Потому что на лице у Эридана ни один мускул не дрогнул, а поведение Андрея порой было слишком непредсказуемо, чтобы по нему делать выводы.
– Зачем ее понесло на антресоли? – переспросила я, пытаясь выгадать время.
– Да, солнышко мое, зачем твою любимую тетушку понесло на антресоли.
Вот теперь я уже насторожилось, уж слишком ласково ответил мне Андрей.
Как назло, в голову вообще ничего не приходило.
– За рогатиной, – подсказал мне добрый друг Прядущий.
– За рогатиной, – быстро повторила я, даже не успев осмыслить его слова.
– За какой рогатиной? – не понял Эридан. – Что это такое?
– Это палка такая, с которой на медведя ходят, – мрачно пояснил Андрей, не сводя с меня убийственного взгляда.
Я чуть зубами не заскрипела. Мысленно пообещала Прядущему, что при первой же возможности прихлопну этого мелкого гаденыша.
– Ты сначала доживи до этой возможности, – философски ответил мне паучок.
– Так что там с рогатиной, Карина? – Андрей гневно мерил шагами зал. – Ты не останавливайся, нам с Эриданом жутко интересно, зачем твоей тетушке в декабре месяце, когда все нормальные медведи спят, понадобилась рогатина. Я, конечно, понимаю, что раз она твоя родственница, то по-любому с прибамбахом. И у нее наверняка был веский повод разгуливать с рогатиной.
Я покраснела. Но не забирать ведь свои слова обратно.
– Вместо того чтобы сейчас ехидничать и подозревать меня во всех грехах смертных, – пробурчала я, – лучше бы сначала выслушали.
– Слушаем, Карина, внимательно слушаем. Продолжай. – Под внимательным взглядом Эридана было жутко неуютно. – Ты остановилась на том, что твоя тетя достала с антресолей рогатину. А дальше что?
Я, конечно, сама балда. Но когда судорожно пытаешься что-нибудь сообразить, лихорадочно хватаешься за любую мысль. И вновь прозвучавший в моей голове голос Прядущего я в первое мгновение приняла за собственное озарение.
– Она пошла рыть колодец! – выпалила я и тут же чуть не взвыла.
Андрей даже на диван сел.
– Рыть колодец? – осипшим от изумления голосом переспросил он и мгновенно побагровел. – Чем рыть колодец, Карина? Рогатиной?
Танцующий на спинке моего кресла свой победный танец подлый Прядущий танцевал недолго. Сейчас он истерично пищал сжатый в моем кулаке.
– Нет, не рогатиной, – ответила я как можно спокойней, – рогатину она в сарай унесла. Она вообще ее достала, чтобы на дрова перепилить! Старая потому что рогатина уже была и на медведей не годилась! – меня понесло. – А когда я сказала про колодец, то имела в виду прорубь! Рыбу у меня тетя жуть как ловить любит!
– Какая любопытная у тебя родственница, – Андрей хмыкнул, – ну просто мастер на все руки! И на медведей с рогатиной ходит, и рыбу в проруби ловит! А чем ловит-то? Гранатометом? Или манком для уток рыбу подзывает, а потом лаптями ее вычерпывает?
– Что-то я уже вообще ничего не понимаю, – ошалело пробормотал Эридан.
– Не переживай, брат Эридан, скоро все поймешь, – пообещал Андрей, смотря на меня так, что я вжалась в кресло. – Что ж, Карина, с твоей тетушкой-экстремалкой разобрались, осталось только один вопрос выяснить. А как это с твоим отсутствием связано? Ты ей свечку у проруби держала?
– Да, и бабушка-то куда делась? – добавил Эридан.
– Какая еще бабушка? – буквально простонала я.
– Твоя, солнышко мое, – Андрей улыбался, но от этой улыбки я чуть не взвыла от ужаса, – которая из окна выпала и которую трамвай переехал. Не знаю, правда, в какой последовательности. Любопытная у тебя семейка, скажу я тебе.
Я затравленно молчала.
– Балда – это судьба. Не умеешь врать – не берись, – высокопарно изрек Прядущий и снова возмущенно заверещал, будучи сдавленный еще сильнее.
Но и мое терпение тоже кончилось.
– Слушайте, а вам не кажется, что вы совсем уже обнаглели? – мрачно поинтересовалась я. – Я вообще-то не обязана перед вами отчитываться. Так что идите-ка дружно лесом вместе со своими наездами.
Я хотела продолжить, но хмурый Эридан перебил:
– Ладно, обмен любезностями закончен. Иди спать.
Я побагровела.
– Это приказ?
– Считай, что приказ, – ледяным тоном ответил он. – И не думай, что этот разговор окончен.
– Завтра поговорим, – добавил Андрей. – И постарайся к тому моменту уяснить, что врать нам бессмысленно.
– Да идите вы оба к черту! – сорвалась я.
Уходя, треснула дверью зала так, что в коридоре в очередной раз вешалка свалилась. Конечно, понимала, что эта психованная выходка была лишь явной демонстрацией моей бессильной ярости, но не смогла удержаться.
