Бронислава Вонсович - Я ненавижу магические академии
– Не будете писать? – уточнил он.
– Нет, – все же покачала я головой.
– Что ж, пойдем другим путем.
Он встал из-за стола, схватил меня за руку и повел в мужское общежитие. Сопротивляться было бесполезно. Что-то последнее время слишком часто ко мне относятся, как к чему-то несамостоятельному, размышляла я, стараясь побыстрее перебирать ногами.
Кудзимоси ничего объяснять не стал, хотя я и пыталась выяснить, что же он собирается делать дальше. Скандал с Дершели совершенно не входил в мои планы. Я бы предпочла просто забыть об этом, но кто бы меня спрашивал? Отправились мы прямиком в мужское общежитие. Перед дверью, из которой я так недавно выскочила, декан остановился, даже поднес руку, чтобы постучать в нее, потом посмотрел на меня с некоторым сомнением и сказал:
– Фьорда Берлисенсис, я понимаю, что прошу сейчас невозможного, но не могли бы вы молчать во время нашего разговора с Дершели?
– А что вы собираетесь ему говорить, фьорд Кудзимоси? – настороженно спросила я.
– Так, понятно. Придется применить административный ресурс.
Я хотела спросить, о чем это он сейчас и с ужасом поняла, что не могу сказать ни единого слова. Я возмущенно подергала Декана за рукав мантии, но он только усмехнулся и сказал:
– Фьорда Берлисенсис, будете вести себя хорошо, сниму сразу после разговора с Дершели, нет – завтра утром.
И постучал в дверь. Открылась она сразу, как будто Кирби стоял за ней и ждал моего прихода. Страдальческая мина на его лице начала разглаживаться, когда он меня увидел.
– Я же говорил – вернешься, – довольно сказал он. – Но теперь я тебе платить не буду, и не надейся.
Я тут же пожалела, что не могу ему достойно ответить. Пришлось лишь вздернуть подбородок повыше и окатить хама взглядом, которого он заслужил.
– А придется, фьорд Дершели, – заявил не замеченный им Кудзимоси, заходя в комнату студента и затаскивая меня с собой. – На вас жалоба поступила. Что вы не только не выполняете принятые на себя обязательства по оплате дополнительных занятий, но и подливаете запрещенные зелья. Фьорда Берлисенсис могла серьезно пострадать.
– Да я больше пострадал, – заныл этот грязный тип. – Она меня бросила в таком положении одного, а из средств противодействия у меня только холодный душ.
Тут я тоже обратила внимание на его бледный вид и мокрые волосы, прилипшие к вискам.
– А она вон сразу нашла к кому прибежать, – продолжил он, чуть ли не всхлипывая от жалости к себе. – А еще строила из себя оскорбленную невинность, когда я честно сказал, почему ее приняли посередине семестра.
Это на что он сейчас намекает? А единственное, что я могла, – это возмущенно хлопать ресницами. Какой же Кудзимоси гад – лишил меня законного права высказать подлецу все, что я о нем думаю! Декан недовольно фыркнул и протянул Дершели заветный флакончик, в который тот тут же вцепился и выхлебал в два глотка.
– Так вот, фьорд Дершели, утром на стол ректора лягут результаты целительского обследования, заявление фьорды Берлисенсис и мой отчет. Вы будете отчислены с огромнейшим скандалом. Также возможно дальнейшее разбирательство с привлечением городского сыска. Незаконное применение магии – это вам не шутка.
– Да кто ей поверит, – затравленно сказал Кирби.
– А наши менталисты на что? – Кудзимоси помолчал, позволяя проникнуться студенту тяжестью ситуации. – Но можно все сделать и по-другому…
– Годовой набор нашей косметики, – быстро сориентировался Дершели. – Для вас и вашей невесты.
И с надеждой уставился на декана. Вдруг тот посчитает, что без ежедневной дозы крема для хвоста жизнь не удалась? Я даже задумалась, есть ли у них такой крем. Но Кудзимоси, видимо, был уверен, что косметика Дершели обошла вниманием столь важную часть тела, так как он не обратил ни малейшего внимания на предложение своего студента и невозмутимо продолжил:
– Вы выплачиваете деньги, что задолжали за занятие фьорде Берлисенсис, и ей же в качестве штрафа стоимость годового набора вашей косметики. Если она посчитает нужным, может его впоследствии приобрести сама. Также пишете заявление на отчисление сегодняшним числом. Фьорда Берлисенсис отзывает свое заявление, а я закрываю глаза на нарушение вами закона. Решение за вами. Но завтра, когда документам дадут ход, будет уже поздно.
Дершели сопротивлялся недолго. Кудзимоси выбил-таки с него требуемое заявление, деньги для меня и обещание не распространять информацию, порочащую мою репутацию. Впрочем, относительно последнего я очень сомневалась – слишком зло щурился Кирби, когда глядел на меня.
Кудзимоси вернул мне голос сразу, как мы вышли из комнаты. Выглядел он довольным и даже перечитал заявление Дершели еще раз.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал он, – теперь Ясперс ничего не сможет сделать. Одним бездарным платником меньше – это уже хорошо.
Потом он отвел меня в целительский корпус. Несмотря на выходной день, посетители там были, так что нам пришлось подождать, пока до меня снизойдут и залечат синяк вокруг талии.
– Фьорда, разве можно так затягиваться? – укоризненно сказал целитель. – У вас и так талия тоненькая, вы же не хотите переломиться пополам? Половинки мы можем и не успеть срастить до того, как любая жизнедеятельность в них угаснет.
– Я не затягивалась, это результат несчастного случая, – пояснила я.
Кудзимоси, который сидел в приемной и слышал это через приоткрытую дверь, только недовольно фыркнул. Видимо, не считал себя несчастным случаем. Хорошо все же, что я пришла именно к нему, а то вряд ли этот фьорд, что сейчас меня лечит, согласился бы целовать свою пациентку. А я поняла, что мне этого ужасно не хватает. И если выяснилось, что Антер в этом вопросе не столь уж хорош, как мне раньше думалось, то у меня же теперь для этого другой жених есть. Не думаю, что Мартин начнет от меня испуганно удирать, если я попытаюсь его поцеловать. Быть может, некоторые его умения с успехом компенсируют чрезмерную увлеченность различными диспутами?
Любезность Кудзимоси простерлась настолько далеко, что он лично отвел меня до моей комнаты в общежитии. Правда, это больше напоминало конвой, и единственное отклонение от курса, которое мне позволили, – это покупка коробки печенья для Фиффи. Ему же устриц не досталось…
– Фьорда Берлисенсис, я очень надеюсь, что остаток моего дежурства пройдет спокойно, – заявил он. – Я бы с удовольствием вас запер на всю ночь – вы притягиваете к себе неприятности с такой скоростью, что я не успеваю с ними разбираться. Но так как это явное превышение моих полномочий, то я просто надеюсь на ваше благоразумие.
Я вежливо ему улыбнулась, показывая некоторую обиду, и попрощалась. В самом деле, не пойду же я сейчас искать Мартина для проверки? Хотя признаю, и очень хочется. Со стороны декана так бесчеловечно было ограничиться только одним поцелуем, да и тот закончить вливанием гадкого зелья. Фиффи умял все печенье и с надеждой пошарил веточками в кармане моей мантии. Но у меня там, кроме чека от Дершели, ничего и не было. Я вспомнила, с каким выражение лица мой теперь уже бывший однокурсник его выписывал, и тихонечко хихикнула. А как он уговаривал меня тут же все потратить на самую лучшую, чистейшую, сделанную по специальному заказу эльфами косметику их фирмы. Он был так убедителен, что если бы я не помнила о печальном опыте маминых подруг, то вполне могла бы остаться опять без денег.
Я развернула чек и еще раз перечитала указанную сумму, теперь осталось только ее правильно потратить. У меня были мысли по этому вопросу, вот только я пока не знала, как подступиться. Ведь с территории Академии выйти я не могла… Мои размышления прервал стук в дверь. Неужели Мартин решил, что он свои жениховские обязанности еще не выполнил и меня ждут поцелуи, наполненные бытием и духом? Но за дверью стоял Чиллаг.
– Привет, – небрежно бросил он. – Скромненько тут у тебя.
Фиффи предостерегающе зашелестел и двинулся к гостю, явно намереваясь расширить свой рацион в сторону увеличения мясной его части. Парень небрежно сделал шаг назад, показывая, что он вовсе и не боится, просто на месте застоялся.
– Добрый вечер, фьорд Чиллаг! Чему обязана вашему визиту?
– Что ты как протокольная кукла? – проворчал он. – Сама же просила узнать про Нильте.
– И что вам удалось узнать, фьорд Чиллаг? – я даже вперед подалась, настолько мне интересно было.
Он насмешливо приподнял бровь и сказал:
– Не соблаговолит ли высокородная фьорда Берлисенсис составить мне компанию в месте более подходящем для приватной беседы?
Прозвучала эта фраза, как ни странно, совсем не вежливо, а как-то так издевательски, что я заподозрила, не смеется ли он надо мной.
– И какое место вы считаете более подходящим? – настороженно спросила я.
– Любое, где не будет этого зеленого недоразумения, – ответил он. – Не нравится он мне. Предлагаю пойти в кафе.
