Ульяна Бисерова - Верхом на Сером
– Ну, по крайней мере, твои манеры стали заметно лучше с нашей прошлой встречи, – проговорил Искобальд. – Сколько лет уж минуло с тех пор, не припомню?
Серый заливисто заржал.
– Сто четыре года, восемь месяцев и десять часов – три лошадиных века по земному календарю, магистр, – расслышала Сашка.
– Что ж, срок немалый. А это, я вижу, та юная душа, которая привязалась к тебе всем сердцем и не побоялась рискнуть своей жизнью ради твоей свободы?
– Да, магистр, это Александра, – Серый мягко подтолкнул Сашку в спину, и она, выступив вперед и совершенно не представляя, как положено вести себя при знакомстве с могущественными магами, также склонилась в поклоне, чувствуя себя медведицей на роликовых коньках.
– Ну-ну, что за церемонии, – улыбнулся Искобальд, обнял ее за плечи и заглянул в глаза. – Так интересно сплетаются нити судеб… Что ж, прошу в гости!
Серый тихонько всхрапнул.
– Да, разумеется, – усмехнулся Искобальд. – Я вижу, что урок усвоен.
Он хлопнул в ладоши и деловито потер руки, словно ему предстояло веселое и приятное дело. Затем он прикрыл глаза и едва слышно зашептал длинное заклинание. Яркий солнечный свет померк, небо заволокло тяжелыми тучами, а река вздыбилась от резких порывов ветра. Сашка словно приросла к месту, не в силах пошевелить пальцем или моргнуть. Искобальд и Серый оказались в воронке смерча – ветер ломал тонкие ветки деревьев, взметал речной песок и палую листву, но на самом маге ни один волосок не шелохнулся.
Вдруг небо пронзила огромная молния. Ветер тут же стих, тучи рассеялись, и вновь приветливо засияло солнце. Протерев глаза, Сашка увидела, что Искобальд укрывает своим плащом рослого широкоплечего юношу с копной вьющихся каштановых волос.
– Серый? – не веря своим глазам, прошептала Сашка.
Юноша смущенно улыбнулся и сделал неуверенный шаг ей навстречу. Густые соболиные брови, карие глаза с медовым отсветом и обаятельная открытая улыбка. «Так вот ты на самом деле какой», – изумленно подумала Сашка и услышала, как у нее за спиной тихо ахнула Эвейн.
– Серый… – Сашка осеклась. – Как тебя теперь звать-то?
Он задумался на мгновение.
– Прошлое имя не стоит и вспоминать – я стал другим человеком. Смешно, но я как-то даже привык к этой конской кличке. Серый… Пусть уж тогда будет Грэй.
Они прошли в дом. Искобальд заварил и разлил по чашкам душистый чай, достал соты с медом и варенье из лесных ягод. Грэй сидел как на иголках – было заметно, что он еще не привык к новому облику и чувствовал себя крайне неловко. Передавая Эвейн блюдце с вареньем, он залился краской, случайно коснувшись ее руки. Быстро отхлебнул горячего чая, поперхнулся и до самого конца чаепития так и просидел неподвижно, словно каменное изваяние.
Не в своей тарелке оказался и Тобиас. Покашливая, он глазами указывал Сашке на Искобальда, призывая расспросить волшебника о тайне кольца, которое перенесло их в Запредельный мир. Но Сашка хотела обсудить это наедине, а потому делала вид, что не понимает его многозначительных взглядов.
– Это все, конечно, мило, и спасибо вам за гостеприимство, – наконец не выдержал Тобиас. – Но у нас там… как бы это помягче сказать… важные дела. Вчера был жаркий бой. И многие наши друзья погибли или тяжело ранены. Неизвестно, удалось ли отбить пленных у конвоя. А мы тут чаи распиваем, ведем светские разговоры. Смылись в самый разгар битвы! Лишь бы свою шкуру спасти – так выходит?
– Не стоит так горячиться, юноша, – сказал Искобальд. – Я в любой момент могу вернуть вас обратно, в тот самый день и час, когда вы исчезли.
– Так чего же мы ждем? – вскочил Тобиас.
– Солнце уже клонится к закату. Задержитесь в нашем мире еще хотя бы на одну ночь. Мне нужно о многом переговорить с Александрой, да и твоя рана должна хорошо затянуться.
Понимая, что спорить глупо, Тобиас сел, всем своим видом показывая, что по своей воле не остался бы здесь ни на минуту.
Ночью Сашка, взбудораженная событиями дня, все никак не могла уснуть и лежала, вглядываясь в темноту. В ее голове толпилась тысяча мыслей, и главная – удастся ли убедить Искобальда спасти маму, вернуть ее к жизни.
– Ты спишь? – послышался шепот Эвейн.
– Нет, – ответила Сашка.
– А ты… ты знала, что Се… Грэй – ну, такой?
– Нет, – улыбнулась в темноте Сашка. – Я думала, ему сто лет в обед.
Эвейн хмыкнула.
– Ладно, давай спать!
Проснувшись, Сашка увидела, что спальня уже полна солнечного света. Рядом спала разрумянившаяся во сне Эвейн, и ее длинные огненно-рыжие волосы разметались по подушке. Сашка поняла, что странные звуки, которые ее разбудили, доносятся с улицы. Спрыгнув с кровати, она прошлепала босиком к окну. Обнаженный по пояс Грэй боролся с Тобиасом. Это было похоже на то, как молодой пес бросается на матерого медведя, который мог бы переломить ему хребет одним ударом мощной лапы. Наконец Тобиас сделал умелую подсечку, и они кубарем повалились в траву, устроив шуточную потасовку. Сашка не сдержала улыбки.
– За-а-а-автра-а-ак! – завопил с крыльца Пак.
Грэй и Тобиас, разгоряченные возней, наперегонки бросились к речке.
После сытного завтрака Тобиас отправился с Паком проверить силки на кроликов, а остальные пошли прогуляться вдоль берега. Чуть отстав от Серого и Эвейн, увлеченных разговором, Искобальд остановился.
– Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Я не в силах помочь. Вмешиваться в судьбы людей – не в моих правилах. Но даже если бы я решил в этот раз отступить от предписанных правил – я не сумею исцелить ее. Нет раны или перелома, который угрожал бы ее жизни. Просто… ее душа слишком далеко залетела в неизведанное, сбросила груз земных забот, ощутила радость полета – и связь с телом, со всей прошлой жизнью, ослабла. Это… как запускать воздушного змея – чем ближе к облакам, тем страшнее, что леска оборвется.
– Значит, все было напрасно? – прошептала Сашка, изо всех сил сдерживая слезы. Она хваталась за встречу с магом, как за последнюю надежду на спасение, и теперь чувствовала, что теряет опору под ногами.
– Пойми, каждый из людей – творец собственной судьбы, каждый день он оказывается перед важнейшим выбором. И твоя мама сделала свой выбор.
– Но иногда должна быть возможность еще раз все обдумать. Должен быть шанс начать все заново.
– Да, но это все равно должен быть лишь ее выбор, – сказал Искобальд.
– Постойте-постойте, то есть возможность вернуть ее все же есть? – боясь спугнуть удачу, прошептала Сашка.
– Да, но настолько иллюзорная, что я жалею, что сказал тебе об этом, – задумчиво произнес маг, но, видя умоляющий, полный слез взгляд Сашки, продолжил: – Мировой Ясень опирается корнями на Лабиринт. Это место с такой сильной энергетикой, что камни плавятся и стекают между пальцев, вода рассыпается в пыль, а живые существа лишаются разума. Это запретное место, гиблое. Никто доподлинно не знает, что можно встретить там. Но в одном из древних свитков, который я нашел в хижине Ладмира после его исчезновения, говорилось, что тот, кто пройдет до третьего круга, сможет заглянуть в Зеркало судеб. В этом зеркале отражается все, что ты особенно сильно жаждешь. Но в нем обитает древний хранитель, который взамен заберет у тебя что-то ценное. А вдруг ты окажешься не готова заплатить эту цену за то, чтобы увидеть маму и поговорить с ее душой?
– Как это – с душой?
– Я и сам не знаю, Александра, – вздохнул Искобальд. – Прежде мне не доводилось встречать человеческие души и уж тем более вести с ними доверительных бесед. Видишь ли, у нас, обитателей Запредельного мира, нет души – если мы умираем, мы просто растворяемся в этом воздухе, свете, воде… Души есть только у людей. В одном из свитков я прочел, что души могут принимать совершенно разный облик – яркой бабочки или жука-древоточца, быстрокрылой ласточки или черной змеи… Или просто легкого бесплотного облачка. Никогда не угадаешь наверняка. Только вот…
– Что?
– Ты должна быть готова к тому, что она не узнает тебя.
– То есть как не узнает? – ошарашенно переспросила Сашка.
– Души – бессмертны. И, покинув тело, они тут же забывают о привязанностях, которыми дорожили, и страданиях, которые выпали на их долю. И это великий подарок Творца.
– Все равно. Я должна попробовать, – сморгнула слезы Сашка. – Как найти дорогу к Лабиринту?
Искобальд глубоко вздохнул.
– Возможно, я пожалею о том, что рассказал тебе об этом. Но каждый человек сам делает выбор – день за днем. Каждый день.
Сашка кивнула.
Ярко сияло солнце, по речной глади бежали веселые волны, со всех сторон неслись птичьи трели, приветливо шумел лес. Эвейн в задумчивости сидела на огромном, прогретом солнцем валуне, а Грэй, как мальчишка, запускал «блинчики» по воде. Пак и Тобиас вернулись с добычей – у каждого на поясе висело по два кролика. С тяжелым сердцем Сашка подошла к друзьям, чтобы объявить о своем решении.
