Илья Крымов - Белое пламя дракона
Один из игроков в кости, присутствовавших в комнате, блестел распухшим красным носом, у второго страшно слезились глаза, третьего тряс озноб. Все трое сидели, укутавшись в шерстяные одеяла, а под столом стоял таз с горячей водой, в котором они держали ноги.
– Сейчас буду вас лечить, – предупредил волшебник.
Вскоре Томас Бэйн и Тобиус вошли в малый чертог. Брат Марк со своей перевязанной головой сидел в сторонке и читал Слово Кузнеца. Генерал Бальден показывал Тобиушу Гоферу, как правильно ставить удар в челюсть снизу вверх. Громадный генеральский кулак в перчатке из дорогой кожи медленно проделывал свой путь до гипотетической челюсти и обратно, виллан с искренним интересом кивал и так же медленно пытался повторить движения профессионала. Бейерон беседовал со старостой, Хлоя скучала, покачивая в ладони бокал совсем молодого белого вина.
Непосредственно перед ужином волшебнику пришлось пройти через несколько напрягающую беседу с братом Марком, темой которой была целесообразность воздействия на погоду путем магического вмешательства. Очень осторожно и мягко удалось убедить клирика в том, что все происходящее во благо есть воля Его, а Тобиус действовал именно что во благо. К счастью, брат Марк относился к той вымирающей разновидности петрианцев, которые не жаждут поджарить волшебника при любом удобном случае.
Затем ни с того ни с сего Тобиуш Гофер предложил развлечься. По мнению молодого виллана, не было ничего более веселого, чем, как он выразился, «поломать кулачки». На деле подразумевалась борьба на руках. Тобиусу почти сразу стало понятно, что внезапный азарт в молодом человеке был вызван присутствием ее утонченного высочества и давешней нерешительностью во время танцев. Генерал Бальден, ничего плохого не желая, предложил сделать главным призом поцелуй принцессы, в лучших вестеррайхских рыцарских традициях, а Бейерону эта идея показалась забавной, несмотря на то что миледи пришла в бешенство. Хотя рука Тобиуша была в полтора раза толще и бугрилась от мышц, Тобиус довольно быстро победил его. На смену опростоволосившемуся сыну пришел Мартин Гофер, который боролся не за приз, а за честь семьи. В хватке его пальцев-сарделек чувствовалась не только звериная сила, но и опыт, однако и это его не спасло – продержавшись дольше, чем сын, староста был повержен. Наконец напротив Тобиуса сел Бальден, который очень легко заражался чувством общего азарта. Ему тоже не нужен был приз, генерал просто любил побеждать, и Тобиусу пришлось постараться, чтобы побороть словно отлитую из стали руку.
– Рискуя прослыть жалким нытиком, не способным достойно принять поражение, – проворчал военный, разминая ладонь, – все равно скажу, что во всем этом состязании не обошлось без магических штучек!
– Вы правы, не обошлось, – согласился Тобиус, у которого тоже болела рука. – Эти штучки называются «направленная мутация организма». Мы в Академии все через это проходим, древняя традиция. Укрепленный скелет, улучшенная нервная и кровеносная система, сильные легкие с задержкой дыхания до пяти минут без особого напряжения, усиленная мускулатура, устойчивость перед сильными токсинами, обостренные рефлексы и чувства и так далее. Это помогает в деле изучения магии.
– Хм, а это честно? – пробормотал Тобиуш.
– Не знаю, я лишь согласился поучаствовать в небольшом развлечении. Но ради абсолютной справедливости должен сказать, что изначально собирался отказаться от приза.
Неизвестно, что больше взбесило Хлою: то, что ее поцелуй (разумеется, невинный, в щеку) был без ее согласия сделан призом, или то, как легко победитель от него отказался?
Ужин прошел спокойно, уже к его концу волшебник внезапно кое о чем вспомнил.
– Ах да! – Тобиус встал со своего места и приблизился к Бейерону. – Прошу.
Тот принял небольшой мешочек и извлек из него светящуюся стеклянную палочку.
– Это то, о чем я думаю? – спросил он.
– Думаю, вы знакомы с овеществленными заклинаниями?
– Конечно. Сидя на троне, я всегда имел при себе несколько подобных изделий – незаменимая вещь, спасавшая мое потрепанное величество пару раз.
– А чегой-то? – Староста и его сын видели магический артефакт впервые.
– Чар, – Бейерон передал мешочек обратно, – объясни господам Гоферам, что ты сделал для нас.
– Это заклинание Телепортация, воплощенное в твердой форме. Прелесть такого его состояния заключается в том, что этим заклинанием может пользоваться любой человек. Нужно только представить место, в котором хочешь оказаться, и сломать палочку.
– Без балды? – с очень серьезным видом осведомился староста.
– Без балды, – ответил маг. – Сир, эти артефакты в полной мере решат проблему с блокадой. Мы просто будем скакать мимо этого де ля Ратты. Правда, есть ограничения, и тут в работу вступает магическая арифметика. Заклинание рассчитано на перенос трех масс, равных исходной массе того, кто использует его. То есть я могу перенести с собой посторонней материи ровно в два собственных веса. На самом деле мало кто сможет столько утащить, но рассчитывать надо именно исходя из этого.
– Твое решение хорошо, – кивнул отрекшийся король на светящиеся палочки, – но не всеобъемлюще. Мы не может терпеть эту подосланную крысу де ля Ратту. Рано или поздно нападки на моих людей продолжатся, и я не вправе обходиться полумерами. Правда, это лишь слова, ведь мы даже не знаем, где крыса вырыла себе нору, Хог-Вуд не так уж и велик, зато труднопроходим и дик. Укромных углов сколько угодно…
Волшебник скрестил руки на груди, покусал нижнюю губу, серьезно нахмурился и принял решение:
– Я могу заняться и этим, сир.
– Уверен?
– Мне понадобится… понадобится охотничий тесак его высокопревосходительства.
– Этот? – Бальден вцепился в рукоятку оленьего рога мертвой хваткой. – Это военный трофей, не отдам!
– Генерал, – мягко обратился к нему Бейерон, – на благо Отечества.
Тобиус чудом успел поймать брошенный в него нож.
– Все во благо Отечества! – рыкнул Бальден.
Маг внимательно осмотрел тесак, проверяя его приобретенную ауру.
– Надеюсь, что предыдущий хозяин владел им дольше вас, генерал, и что он еще жив. Ибо если он мертв, мои старания будут тщетны. И еще мне совершенно необходима карта баронства.
Тишина стала ему ответом.
– С этим сложнее, чар, – заговорил трактирщик. – На моей памяти никто и никогда не рисовал карт Хог-Вуда.
– Когда я еще сидел в столице, – припомнил король, – я ничего не слышал о своем нынешнем лене. Сомневаюсь, что карты Хог-Вуда есть даже в Земельной палате Ривена. Современные, по крайней мере.
– Придется делать самому. Господин Гофер, мне нужно еще больше слюны.
– Нацедим! – пообещал староста. – Если что, и по соседям пройдусь!
– Добро, – подытожил Бейерон. – Полагаю, можно подавать десерт.
Утром Тобиус позавтракал, перебросился парой фраз с трактирщиком и получил в свое распоряжение два горшка с коровьей слюной. Он немедленно занялся изготовлением транспортных артефактов. Уже через несколько часов на балкон было выставлено сорок стеклянных палочек примерно одной и той же длины. Разглядывая это богатство, Тобиус невольно гордился собой. Никадим Ювелир часто хвалил его потенциал во время обучения.
– Лаухальганда, охраняй.
– Мря!
Хильда принесла обед. Разделавшись с жареным мясом и грибами под сметаной, Тобиус поддался летнему теплу и вскоре задремал. Очнулся волшебник, лишь заслышав на улице какую-то возню. Голоса, звучавшие в общем зале, не могли не привлечь внимания, пришлось спуститься.
За одним из столов сидел незнакомец – черноволосый, курчавый, с сединой в бороде и усах. На его очень загорелом лице чернела корка запекшейся крови, руки покрывали царапины, на иссеченной спине и плечах бурыми лохмами висела рубаха, во рту не хватало нескольких зубов. Рядом топтались два виллана. Над ранами незнакомца хлопотала Хильда, омывала кровоточащие порезы тряпкой, смоченной в кипяченой воде. Томас Бэйн пытался говорить с ним, но практически не понимал языка, на котором изъяснялся чужак. Как бы странно это ни было, но тот не владел вестерлингвой.
– Что происходит?
– Чар Тобиус. – Трактирщик обратил к волшебнику встревоженное лицо. – Хека и Шонз нашли этого несчастного, когда работали в поле, – он выбрался из леса.
– Крепко ему досталось. Отойдите.
Тобиус положил руку на жесткую шевелюру чужака, тот испуганно дернулся, но Исцеление уже начало действовать. Кожа на руках и голове затянулась, не осталось даже шрамов, только следы крови. Незнакомец оглядел свои руки удивленно, а потом вцепился в рукав сорочки Тобиуса, жалобно воя.
– Ни ахога не пойму, на каком языке он говорит, – поморщился трактирщик, стараясь лучше вслушаться.
