Сергей Лукьяненко - Недотепа. Непоседа (сборник)
– Поэтому магу всегда нужен слушатель, – добавил Паклус. – Хотя бы тупой минотавр. Поэтому умные маги всегда ходят со спутниками. С учениками, к примеру.
– Хорошие маги, – сказал Радион таким тоном, что стало ясно – себя он относит к очень хорошим, – могут и сами себя уболтать. Но, конечно, с напарником – оно лучше. Чем простодушнее и доверчивее напарник, тем лучше магия действует.
Он искоса поглядел на Паклуса и торопливо отхлебнул вина, будто решил, что сболтнул лишнее. Но рыцарь ничего дурного не подумал.
– Какие слова в волшебстве верные, а какие – нет? – задал еще один вопрос Трикс.
– Совершенно верный вопрос, – кивнул Щавель. – И как во всяком хорошем вопросе, в нем уже есть ответ. Верные слова – те, в которые верят! От которых захватывает дух и сладко замирает сердце!
– А почему придуманные слова слабеют? – спросил Трикс.
– Хороший вопрос! – оживился Щавель. – В тебе задатки великого мага! Да, придуманное один раз заклинание можно использовать много раз. Но от частого произношения оно как бы изнашивается, мир в твои слова верит все меньше и меньше, волшебство работает все слабее и слабее. А уж если его записать и начать раздавать кому ни попадя, то через несколько месяцев и самое могучее заклинание превратится в ничто! Поэтому маги свои заклинания берегут и без нужды не используют, чаще импровизируют, для мелких бытовых задач магией не пользуются.
– Решай, мальчик, – сказал Паклус. – Ты оруженосец славный, я бы из тебя сделал рыцаря. Но если решишь стать магом… – Он замолчал, потом грустно добавил: – Что ж, возможно, мы еще встретимся на поле брани в одном строю. И пока ты будешь сочинять свои красивые слова, я со своим верным мечом постараюсь прикрыть тебя от чудовищ.
Трикс кивнул. Подумал. Потом подошел к рыцарю и крепко обнял его.
– Это значит, ты выбрал карьеру рыцаря, мальчик? – растроганно спросил Паклус.
Радион Щавель улыбнулся.
– Нет, сэр Паклус. С вашего позволения я пойду учиться магии у вашего друга, – ответил Трикс. – Спасибо вам большое. Я бы постарался стать достойным оруженосцем и рыцарем. Но, знаете, мне кажется, что магия – это мое.
Паклус кивнул. Печально сказал:
– Ты прав, Трикс. Удачи тебе.
Трикс повернулся к магу и спросил:
– Что мне делать, господин учитель?
Радион прищурился:
– Спустись на два этажа вниз, ученик. Там ты найдешь большую и грязную кухню. Постарайся за вечер сделать ее несколько чище. И помни, что маги не используют магию для презренных бытовых целей.
– Слушаюсь, – сказал Трикс, ничуть не удивившись.
Он бросил последний взгляд на игрушечный домик и пошел к лестнице. За его спиной Паклус шепотом сказал Радиону:
– Очень славный мальчик. Но все-таки учитывай, он немного недотепа!
– О да, – с удовольствием ответил маг. – Я вижу. Из таких получаются самые лучшие волшебники.
И, спускаясь на кухню, Трикс широко улыбался, как человек, наконец-то нашедший свое место в жизни.
Часть вторая
Трикс ищет знаний
1
Жизнь молодого человека, попавшего в ученики к волшебнику, делится на две совершенно не похожие друг на друга части.
В одной, невидимой миру, приходится готовить еду, мыть посуду, подметать пол и терпеть долгие и хвастливые рассказы учителя о его подвигах и свершениях. Наградой служат лишь редкие приступы педагогического рвения, временами охватывающие волшебника. Тогда приходится выслушивать долгие и нудные наставления, после чего составлять заклинания – и выслушивать долгие и нудные замечания.
Зато другая часть, видимая миру, куда приятнее.
Поэтому мы начнем свой рассказ с нее.
В черной мантии с изумрудным подбоем, бодрой расхлябанной походкой, ранним теплым утром конца лета в крытый рынок города Босгарда ступил ученик чародея Трикс Солье. В левой руке он крепко сжимал большую плетеную корзинку, в правой – посох из отполированного дерева, выглядевший так здорово, будто он был магическим.
Его появление вызвало среди торговцев и немногочисленных поутру покупателей оживление. В городке все знали, что три дня назад волшебник Радион Щавель при таинственных обстоятельствах (шепотом рассказывали о страшной битве, когда отряд рыцарей при поддержке многочисленных демонов и гномьего хирда осадили башню) обзавелся учеником. Но самого ученика пока никто в глаза не видел. Самое распространенное мнение гласило, что ученик – притворяющийся человеком демон, поэтому на Трикса поглядывали не только с любопытством и уважением, но еще и с опаской.
Не ведая об этом, Трикс нерешительно подошел к мяснику, которого ему накануне подробно описал Щавель. Лысый и мордастый детина, нервно сжимающий в руках исполинский топор, увидев приближающегося Трикса, занервничал и потупился.
– Доброе утро, господин Рубало, – вежливо сказал Трикс. – Господин Щавель сказал «как всегда».
Мясник кивнул, одним ударом вонзил топор в деревянную колоду для рубки мяса и неожиданно ловкими для его ручищ движениями завернул в толстую коричневую бумагу несколько сочных кусков говяжьей вырезки, свиные ребрышки, телячью печенку и два круга конской колбасы. Пакеты были перевязаны бечевой и отправились на дно корзинки Трикса.
– Э… как зовут молодого господина? – вежливо поинтересовался Рубало.
– Трикс.
– Э… могу ли я попросить заплатить за мясо, господин Трикс?
– Господин Щавель сказал «как всегда», – кивнул Трикс, перехватывая оттягивающую руки корзинку двумя руками. Мешавшийся посох пришлось взять под мышку, что, конечно, портило все впечатление.
– Понятно, – печально произнес мясник. – Передайте уважаемому господину магу, что я безмерно его уважаю, но только счет господина мага уже достиг пятнадцати золотых, а я из воздуха делать мясо не умею и золотые – тоже.
– Я передам, – сказал озадаченный Трикс. Честно говоря, он был убежден, что Радион Щавель никакой нужды в деньгах не испытывает. В одной из комнат башни Трикс своими собственными глазами видел три огромных сундука, набитые монетами – правда, почему-то медными. Но и медные деньги – это деньги. – Я обязательно передам. У господина Щавеля нет нужды в деньгах, он великий маг!
– Зато у меня есть, я всего лишь мясник, – грустно сказал Рубало. – Вы уж передайте, господин Трикс! А то скотину сейчас не резон резать. Вдруг вы придете в следующий раз, а у меня не найдется для уважаемого Щавеля ни свежего мясца, ни колбаски…
Обдумывая эту завуалированную угрозу, Трикс прошел вдоль молочных рядов, купил сыра и налил в пузатую стеклянную бутыль молока. В крынке с молоком сидела маленькая печальная жаба – чтобы молоко не скисало на жаре. Трикс поморщился и решил, что молоко пить не станет. Ну, разве что кипяченое. С молочницей он расплатился мелкой серебряной монетой, которую ему выделил Щавель. Вместо сдачи молочница наложила в полотняную тряпицу плотного комковатого творога и вручила Триксу с таким уверенным видом, что мальчик не стал спорить.
Последним пунктом его назначения был зеленщик – старик-горец, с философским спокойствием взирающий на приближающегося Трикса. Не спрашивая ни слова, старик взял из рук мальчика еще одну серебряную монету, покрупнее, и вручил ему тугие пучки салата, лука и незнакомых травок. Трикс не успел удивиться, что зелень стоит так дорого, как старик произнес:
– Это просто так. Тебе. Юноше надо есть много зелени, в зелени сила.
Трикс всегда подозревал, что сила – в мясе, но спорить не стал. Вежливо поблагодарил старика. Тот кивнул и положил сверху корзины связку редиски и пару огурцов.
– Кушай на здоровье… А это господину магу.
На прилавке зеленщика стоял старый детский горшок, наполненный землей. В горшке рос кустик незнакомого Триксу растения с большими зеленоватыми ягодами. Зеленщик неспешно оборвал с куста десяток ягод и сказал:
– Сегодня только десять за серебряную. Урожая нет.
Прямо на глазах у Трикса ягоды меняли цвет – вначале стали коричневыми, потом лимонно-желтыми. Зеленщик завязал удивительные ягоды в обрывок застиранного полотна и сказал:
– Ты должен до полудня положить сорванные ягоды на лед, иначе они сгниют, и твой учитель рассердится.
– Успею, – озадаченно сказал Трикс. – А почему вы растите куст в ночном горшке?
– В моем народе человек сажает траву в детском горшке, когда к нему приходит старость, – спокойно объяснил зеленщик. – Это значит, что он уже не ждет потомства… Иди, мальчик. И скажи господину Щавелю, что ягоды горного кофе будут только дорожать. Кланы воюют, тропы опасны, караваны не отправляются в путь.
Тяжело груженный Трикс, чувствуя себя вьючным архаром из горного каравана, вышел из здания рынка. Уже совсем рассвело, и надо было торопиться, чтобы вернуться в башню до наступления жары.
