Виталий Бодров - Неизведанные пути
Раза два за свою жизнь Нанока уже будили так же бесцеремонно. Оба раза на гостевых дворах, чтобы сообщить о выселении. И реагировал он примерно одинаково – вопль, от которого со стен сыпалась штукатурка, и удар кулаком в челюсть. Так же он поступил и в этот раз, вот только челюсти на пути кулака почему-то не оказалось. Мерзавец эльф!
Правда, варвар заметил на его лице неподдельное страдание, а также то, что этот подонок зажимал уши руками. Варваров зря считают тупыми! Нанок мигом догадался, что причиной огорчения эльфийского гада послужил его знаменитый вопль. Да и Тил вчера, помнится, говорил, мол, если ты запоешь, я сам удавлюсь. Ну посмотрим, посмотрим…
– Доброе утро! – радостно пропел эльф своим мелодичным голоском.
Вот тут-то Нанок окончательно утвердился в мысли о сумасшествии всех эльфов, сколько их ни есть. Утро добрым не бывает! Никогда! А утро с похмелья – тем более. Пока, правда, похмелья не было, но он ведь еще и не протрезвел.
– Отвали, урод! – собрав волю в кулак, доброжелательно ответил Нанок.
– Ты чего? – удивился эльф. – Идти пора!
– Вот и иди… – И Нанок подробно объяснил, куда, по его мнению, надо было идти бедняге эльфу со всеми своими зубами и тремя помидорами.
Тот внимательно выслушал, пожал плечами и выплеснул в лицо варвару остаток воды из котелка. Дальнейшее описание предстоящего увлекательного путешествия эльфа утонуло в громоподобном вопле и водопаде самых разнообразных ругательств.
– Ну остыл? – так же спокойно осведомился Тил.
Еще бы не остыл! В твою бы морду эльфийскую родниковой водой плеснули! Тоже небось остыл бы. И так же сейчас зубами бы стучал от холода.
– А еще эльф, блин! Вы, говорят, все такие утонченные и вежливые, – с обидой сказал Нанок. – Вроде даже ругаться не умеете.
Вместо ответа эльф разразился такой тирадой, что даже Нанок заслушался.
– А насчет вежливости… Я слышал, что варвары считают ее признаком слабости.
Вот тут возразить было нечего. Действительно, всякие там «спасибо» и «пожалуйста» у них приняты не были. Как и обращение на «вы». Но не водой же в морду!
– Идти надо, – повторил эльф. – А ты храпишь, как пьяный сапожник. Ты воин или кто, в конце концов? Если да, то вставай.
– Да я уже встал вроде, – согласился Нанок, уже почти и не злясь. – Жрать не будем?
– Позже. Нам бы убраться отсюда. Кто знает, может, нас еще ищут?
– Найдут, сами не обрадуются, – грозно пообещал варвар, поглаживая рукоять огромного топора, торчавшую над плечом.
– Нам тоже мало не покажется, – пообещал эльф.
– Ладно, уговорил. Двинулись. Куда только, ты знаешь?
– Да без разницы. Не по дороге же идем. Лес сам выведет, куда надо. Наше дело – ногами перебирать, а уж дальше – как получится.
Лес, похоже, тоже был человеком цивилизованным. То есть варваров не любил. Во всяком случае, одного донельзя приличного и симпатичного варвара. Постоянно подсовывал под ноги какие-то корни, а в лицо тыкал ветки. Спасибо, хоть не в глаза. Шкура леопарда на глазах превращалась в драную тряпку. Что характерно, пока она была на живом леопарде, ничего подобного не происходило.
– Не любит меня этот лес, – пожаловался варвар спутнику.
– А что тебя удивляет? – пожал плечами эльф. – У тебя же топор за спиной.
– Это же боевой топор! – возмутился Нанок.
– Вот и объясни это лесу, – предложил Тил.
Беодл, как же достали все эти эльфы! Хорошо еще, что они редко покидают свое зачарованное королевство, которое люди называют Саро. Эльфы его как-то тоже называют, но их никто не слушает. От их названий язык сводит и в голове звенит.
Лес услужливо подсунул ему под ноги очередную корягу. Нанок споткнулся, порвав при этом сапог. В попытке удержать равновесие, он схватился за ствол молоденького деревца. Тот ехидно переломился в его руках, и варвар все же поцеловал землю.
– Я думаю, по дороге было бы быстрее! – сердито заметил он, размазывая грязь.
– Слушай, у тебя какой-то нездоровый цвет лица, – невинно заметил эльф. – Ты не заболел? На дороге нас ждет засада, это наверняка.
– Ну и что? Перебьем и пойдем дальше, – упрямо сказал варвар. – В конце концов, что это за жизнь, по лесу шляться? Так только звери живут… ну и эльфы, конечно. Хотя я лично разницу не всегда замечаю. Между ними.
– Да уж куда тебе, – фыркнул наглый эльф. – Ты и цветов-то видишь небось штуки две?
– Цветов я вижу до фига, – объявил варвар. – Вон, например, ромашки. А вон – маргаритки. А вон… о, смотри-ка, орехи!
– Орехи не цветы, – педантично поправил Тил. – Но я о других цветах. Там, черный, белый, зеленый… Цветовая гамма, можно сказать.
– А, ты об этом. Все различаю, какие есть. Штук двенадцать, если не больше.
– А мы, эльфы, видим несколько тысяч, – похвастался Тил.
– Был в Кассараде один святой, – припомнил Нанок. – Видекарт Гефорсе его звали. Так, по его словам, он различал шестнадцать тысяч цветов. Предлагал даже проверить.
– И что, действительно различал? – заинтересовался Тил.
– А Беодл его знает, – отмахнулся варвар. – Ну кто в Кассараде до шестнадцати тысяч считать-то умеет? Мы же варвары, нам это на фиг не нужно. Да и сам Видекарт наверняка не умел считать даже до ста.
– А откуда он тогда взял это число – шестнадцать тысяч? – недоуменно спросил эльф.
– Услышал где-нибудь. Ты что, считаешь, что если варвар, то и запомнить ничего не может? Так ошибаешься, память у нас хорошая. Потому что голова всякой ерундой не загружена. У вас это знаниями называется.
Наглый корень опять сунулся под ногу, но Нанок был начеку. В лицо ткнулась ветка, но и ей не повезло, варвар поворотом головы ликвидировал эту угрозу. Потому не увидел под ногами новый корень, коварно притаившийся в траве.
– Да чтоб тебя! – рявкнул он, не устояв на ногах. Упал он на сей раз удачно, успев подставить руку. Впрочем, через секунду иллюзия удачи полностью рассеялась – рука разрушила гнездо земляных ос. И тем это явно пришлось не по вкусу!
– Бегом! – завопил варвар, бросаясь наутек. Грозное жужжание за спиной добавило ему скорости. Нанок ломился сквозь чащобу, как пьяный лось.
Говорят, что горцы плохо бегают. Неправда! Просто не любят они бегать. В горах особо не разбежишься, на каждом шагу пропасти, а в городе бегущий варвар наводит на мысль о начавшейся войне. Можно иногда побегать по дороге, но у лошади это все равно получается не в пример лучше. Однако, в случае необходимости, горцы могут бегать так, что человеку цивилизованному нипочем не догнать. Например, когда бывший хозяин кошелька узнает, что он ему больше не хозяин. Или когда тебя за задницу укусила пара-тройка земляных ос.
Строго говоря, они кусали не только за задницу. Куда могли дотянуться, туда и кусали. И было их, конечно, не пара-тройка, а куда больше. Пересчитывать варвар не решился – у него всегда были проблемы с арифметикой. Махая руками, как ветряная мельница, он мчался по лесу, и теперь ни один корень, ни одна ветка не рисковали с ним связываться. Лес был хоть штукой и неразумной, однако и не совсем тупой. Варвар более напоминал стихийное бедствие, типа пожара. Лес в этом убедился, когда Нанок, чье внимание было поглощено осами, налетел на медведя и сбил его с ног. После чего побежал дальше, даже не заметив зверя. Ошалевший от такой наглости медведь (вот так взять и не заметить хозяина леса, наглость какая!) бросился в другую сторону со всех ног. Медведь – зверь сильный и могучий. Если он бежит – опасность должна быть серьезная. Например, пожар. Или рехнувшийся варвар. Все звери это отлично понимали. Потому дружно рванули следом за медведем. Волки, зайцы, лисица, два оленя, стадо кабанов и здоровенный лось. Все, кто был поблизости. Животные в панике едва не растоптали эльфа, который сумел-таки убедить ос, что он всего лишь тучка. Тил едва успел отпрыгнуть с дороги, чтобы не попасть под раздачу. Бегство прекратилось, едва медведь наткнулся на разоренное гнездо ос. Пусть весь мир подождет, решил он и принялся за обед.
Осы никак не хотели отвязаться от Нанока. Он забежал уже в такую даль, что вредные насекомые вряд ли нашли бы дорогу обратно, но жалящие твари с разъяренным жужжанием продолжали преследование. Наконец мелкая лесная речушка блеснула серебром воды, и варвар без раздумий бросился в воду.
Несмотря на раннее утро (не больше часа до полудня), вода была теплой, прогретой солнцем. Нанок проплыл несколько ярдов под водой, потом вынырнул, шумно отфыркиваясь. Осы в реку не полезли. Возможно, понадеялись на то, что разоритель гнезда не умеет плавать. Напрасно, варвары – они в огне не горят и в воде не тонут. Особенно горцы Кассарада. Или даже один горец, очень быстрый и сильный, но добрый в душе. А также в бане и в кабаке. То есть он, Нанок, собственной персоной.
Варвар поплыл к берегу, хотя и не был уверен, с какой стороны он сюда попал. Речушка была ярдов пятнадцать в ширину, скорее ручей, чем река. Такую чуть ли не перепрыгнуть можно. В три прыжка.
