Алексей Глушановский - Стезя чародея
– Подумаешь! Мало ли какие сбои возможны! Думаешь, тут кто-то разбирается в чарах переноса?
– Разве что ты… Между прочим, это заклинание магистерского уровня! Так что я о нем только слышал, а как его на практике осуществить, даже не представляю! Однако даже того, что знаю, вполне достаточно, чтобы быть уверенным, что никакой сбой не наденет на меня одежду, полностью уничтожив предыдущий наряд! Который, между прочим, денег стоит!
– Не жмоться. Если так уж хочешь, то перед преобразованием вполне можешь раздеться. И потом, ты думаешь, что кто-то, кроме тебя, знает об особенностях заклинания переноса? Между прочим, если ты не знаешь, то маги, что темные, что светлые, о свойствах своих заклинаний предпочитают молчать. Так что прекращай осторожничать, и марш готовиться к исполнению желания! – иронично закончила разговор Вереена.
– Благородные лэры, – вслух произнес Олег, признавая правоту девушки. – Я вас ненадолго покину. Заклинание переноса довольно сложно, и будет лучше, если я проведу его в одиночестве. – Все понимающе кивнули, и Олег вышел во двор, направившись к стоящему там «домику уединения».
Вскоре он вернулся, держа в руках гитару. На этот раз под наброшенным на плечи плащом мага на нем был надет не стандартный камзол трирского дворянина, а косуха и джинсы. К счастью, этого никто не заметил или не придал особого значения. Все внимание было обращено на музыкальный инструмент в его руках. Лишь Бер взглянул с легким удивлением, тут же пропавшим после небрежно брошенных слов:
– Небольшой побочный эффект. Я еще недостаточно хорошо освоил это заклинание, так что случаются казусы.
– Прошу! – Вереена подвинулась, освобождая место на лавке, и Олегу ничего не оставалось, кроме как начать.
– Значит, желаете что-нибудь боевое? Ну что ж, их есть у меня, – с нарочитым фенрианским акцентом произнес Олег.
Шпаги звон, как звон бокала,С детства мне ласкает слух…Шпага многим показала,Шпага многим показала,Что такое прах и пух!
Сидящие за столом заулыбались. Олаф так и вовсе расцвел улыбкой. Подобные песни были очень близки наемнику. Да и Бер с Верееной не удержались от широких улыбок, вызванных задорной песней.
Олег разгорячился. Впрочем, не только он. Веселая песня привлекла внимание многих слушателей. Вереена отбивала ритм коготком по столешнице. Бер беззвучно шевелил губами, тихонько подпевая, а Олаф громко притоптывал в такт песне.
Олег огляделся. Разговоры в трактире прекратились, его слушали внимательно. Кое-кто, как отметил он про себя, даже чересчур внимательно. Например, вон тот молодой расфранченный дворянин, что до сих пор старательно надирался за угловым столиком, а сейчас внимательно прислушивается к песне и… Что он там делает? Записывает, что ли?
Начиная петь припев, Олег махнул рукой, предлагая подхватить песню, и в таверне на четыре голоса зазвучало:
Вжик, вжик, вжик, ХОП!Уноси готовенького!Вжик, вжик, вжик —Кто на новенького?[2]
Мощный бас Бера идеально оттенялся звонким и чистым голосом Вереены. На мгновение Олег им даже позавидовал. Его голосовые возможности демона были уникальны, но… Он просто не представлял, кто из людей мог бы составить ему дуэт. Впрочем… Тут он усмехнулся. Из людей за этим столом был только Олаф. «Хороший» бы дуэт получился! Голос наемника ни в чем не уступал его собственному… Такому, каким он был до демонического преобразования. Отдавать таким голосом команды во время боя – одно удовольствие. Услышат все! Но вот для пения он подходил весьма мало. Однако пьяного наемника подобные мелочи не волновали.
Наконец Олег закончил припев и отложил гитару:
– Ну как?
Бер уважительно склонил голову:
– Вы талантливы, лэр. Почему я не слышал о вас раньше? Вам надо обязательно их записать, вместе с мелодией. Я прежде не слышал ничего подобного! Позвольте пригласить вас как-нибудь в гости. У меня работают несколько весьма опытных писцов. Ваши песни заслуживают известности! Вот только… У меня возник один вопрос. Кто такой черт?
– Одна из разновидностей демонов среднего уровня. Отличаются высокой физической силой, – улыбнулся Олег.
– Ты в своем репертуаре, – протелепатировала Вереена. В ее «голосе» так и сквозило ехидство. – Выбираешь себе противников послабее? Ну что может противопоставить бедный черт, всего-то среднего уровня, Высшему демону класса «пожиратель душ»?
– Я же говорил, что ты зря стесняешься, – хлопнул Олега по спине Олаф. – Давай еще!
Это требование было бурно поддержано всеми посетителями трактира. Однако Олег в ответ только помотал головой.
– Ваша очередь, лэр, – заявил он, передавая гитару Беру.
– Интересная разновидность лютни, – заметил тот, осматривая незнакомый инструмент и пробуя взять несколько аккордов. Затем, приспособившись к инструменту, тронул струны мягким перебором:
Смотрю я вдаль, а мысли где-то.Волной трава играет на полях.То ветер память всколыхнул зачем-то,Запрятанную правду о боях.
Казалось, только небо голубело,Но вот приблизился закат.Ведь так и жизнь… вот полоса белела,Потом кровавый путь… войны откат.
В полной противоположности напористой и боевой песне Олега Бер пел мягко, с легкой грустью в голосе. И хотя, исполняя песню, он ни на кого не смотрел, почему-то всем сразу стало понятно, для кого эта песня исполняется. Взгляды всех присутствующих разом устремились к замершей в полной, невозможной для живых людей неподвижности Вереене, не сводящей с исполнителя наполненных печалью глаз.
Надежда никогда не отступает.Смертельный опыт спрячу от себя.А дух войны пускай витает,Прошел чрез смерть и выжил,жизнь любя…
«Надежда… – обезумевшим калейдоскопом мелькали мысли в голове у вампирессы. – Хорошо, когда она есть, эта надежда… Ты все же человек, поэт и, увы, многого не понимаешь. Как жаль… Надежда есть у живых. У мертвых нет ни надежды, ни выбора, ни любви. Даже если они и могут ходить, говорить и сражаться. Лишь мечты. Пустые мечты о несбыточном. Но тебе не стоит этого знать, гордый барон. Будет лучше, если ты никогда ничего не узнаешь, да и вообще забудешь эту встречу, как пустой предрассветный сон.
Вереена медленно, явно преодолевая себя, отвела взгляд. А песня продолжалась:
Тоску долой… пускай отпрянет,И я проснусь как ото сна.Судьбы дорога шанс подарит,Мечта нетленная поманит,И пусть же сбудется она…[3]
С завершающим аккордом Бер отложил гитару и, ни на кого не глядя опустошил свою кружку.
– Ну вот… – огорченно пробурчал Олаф. – А так хорошо сидели…
– Тебе не понравилась песня? – резко обернулась к нему Вереена.
– Песня-то понравилась… Чего уж там… Я, хоть и наемник, да только вежество понимаю. Сам великий Бер, то да се… но вот только настроение, что эта песня принесла, мне не нравится! Предыдущая куда как повеселее была!
– Что поделать… – неожиданно серьезно откликнулся Бер и произнес, явно кого-то цитируя: – Такова жизнь. Есть время для смеха и веселья, а есть для горя и печали. Время веселой и хмельной ярости боя, что ярко-алой волной захлестывает тебя с головой, заставляя забывать обо всем, кроме наслаждения убивать, – и время после битвы, когда приходится хоронить изувеченные тела и молиться всем богам, чтобы среди них ты не обнаружил своих друзей… Такова жизнь, – печально повторил он.
– И смерть! – неожиданно добавила Вереена.
– Пойдем. – Олег встал из-за стола. Настроение внезапно резко упало. По каналу связи доносилась острая печаль, испытываемая девушкой, и пить вино больше не было никакого желания.
Он окинул взглядом компанию. Тонкая, гордо выпрямленная фигурка Вереены как-то очень органично смотрелась рядом с гигантским силуэтом барона Торасского, сгорбившегося над столом. Слегка перебравший Олаф клевал носом над своей кружкой. В окно был виден клонящийся к горизонту ярко-алый диск солнца.
– Пойдем, – повторил он. – Скоро закат. Нам пора.
Со вздохом сожаления Вереена вышла из-за стола.
– Прощай… – Она протянула руку Беру. Тот мягко поцеловал ее.
– Прощайте, миледи. Мы еще встретимся?
– Мы же договорились быть на «ты», – улыбнулась девушка. – А насчет встречи… Не знаю… Как судьба сложится. Но вряд ли. До турнира мы с Ариохом будем слишком заняты тренировками, а после покинем Хорив.
– Я все же буду надеяться…
Олаф на прощание не сказал ничего. Правда, при богатом воображении легкое всхрапывание можно было квалифицировать и как некий аналог «до свидания». Но… это при действительно ОЧЕНЬ богатом воображении!
* * *Обратно шли быстрым шагом. Солнце клонилось к горизонту, и Вереена, нервно поглядывая на огненный диск, все ускоряла и ускоряла движение. Под конец они почти бежали. Впрочем, разговору это не помешало. Первым начал Олег:
