Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грёз
Очень хотелось развернуться и уйти, но я нашла в себе силы переступить порог, прикрыть дверь и рыкнуть:
– А ну прекратите!
Близняшки вмиг ощерились – у Лины зрачки вытянулись, у Милы клыки. Я не испугалась. Более того, впервые в жизни стало обидно, что моя кровь чиста, как горный ручей. Была бы хоть капля оборотнической заразы, я бы им такие клыки показала – дракон позавидует.
– Вы хоть иногда думаете, что творите? – прошипела я. – Хоть на шаг, хоть на полшага последствия просчитываете?
Сестры дружно фыркнули и тоже пошли в наступление.
– Почему ты ему не сказала? – выпалила Мила.
– Почему не заступилась? – поддержала Лина.
– Просто стояла и смотрела! – снова Мила.
– И улыбалась! – добила младшенькая.
Я шумно выдохнула и сжала кулаки. Щеки снова вспыхнули, на этот раз от злости.
– Не сказала что?
Близняшки переглянулись и Мила проверещала:
– Что мы никакие не дети! Мы юные, утонченные девушки! Мы взрослые!
Нет, спорить с желтоглазыми нахалками бесполезно, но все-таки…
– Чем докажете?
Лина смерила пристальным взглядом, потом поправила лиф платья и, вздернув подбородок, заявила:
– Всем!
Старшенькая тоже поправила лиф и приняла нарочито степенную позу.
Я слегка опешила. Бальные платья жемчужного оттенка сидели на сестрах идеально, но что-то было не так. Наконец до меня дошло.
– Вы что задумали?
– То! – веско заявила Мила, а потом не выдержала и показала язык. – На балу Райлен непременно увидит, кто есть кто.
– Да, – поддержала Лина. – На балу мы ему все-все докажем!
Я устало покачала головой, но улыбки не сдержала. О Богиня! Неужели они в самом деле думают, что вата в лифе делает их взрослей?
– Ну допустим, – вслух согласилась я. – И даже предположим, что Райлен проявит к вам интерес…
– Что значит «допустим»?! – возмутилась Мила.
– Что значит «предположим»?! – вторила младшенькая.
– Он непременно увидит!
– Увидит и поймет!
О Богиня, дай мне сил.
– Хорошо. Увидит и поймет. И даже влюбится. Причем в обеих. Но вы-то? Как делить будете?
Девчонки дружно поджали губки и сощурили глазки. А потом не выдержали – переглянулись и нахмурились. Кажется, об этом неугомонные близняшки не думали.
– По очереди? – неуверенно спросила Лина.
Мила закусила губу и отрицательно качнула головой:
– Отец не разрешит.
– Вместе? – изумилась младшенькая.
Мила совсем пригорюнилась и снова мотнула головой. Кокетливые черные локоны качнулись в такт.
– Это против закона.
– А… а как же тогда? – В глазах Лины было столько растерянности и обиды.
– М-да, задача… – протянула старшенькая и в задумчивости присела на кровать.
Лина примостилась рядом, нахохлилась. Кажется, даже на уроках математики девочки не выказывали такой сосредоточенности.
Я не выдержала, прошептала:
– Можно попробовать распилить…
– Да ну тебя! – разом воскликнули сестры.
Пришлось ретироваться – пока рот от улыбки не порвался. Нет, на них просто невозможно злиться.
Вечер подкрался незаметно. Вместе с ним пришла прохлада и наполненные дождем тучи. Близняшки наглухо заперлись в своей комнате – в качестве протеста, не иначе. Матушка слегла с мигренью. Прислуга традиционно ютилась на кухне – с чаем и байками от старого конюха Михи. А я… я, как и сестры, заперлась в спальне и пыталась читать сентиментальный роман.
У благородной северянки Салли был выбор. Она могла влюбиться в погонщика дракона или в статного, черноглазого мага. Девица, как назло, выбрала второго… наверное, именно поэтому я никак не могла сосредоточиться и по десять раз вчитывалась в один и тот же абзац.
Щеки горели. В груди прочно угнездилось странное, томящее чувство. Взгляд то и дело возвращался к окну – Райлен обещал прийти, когда стемнеет, и я все не могла решить, пора открыть или стоит подождать еще чуть-чуть. Ведь снаружи, несмотря на исход весны, холодно.
Наконец не выдержала. Отложила роман, поднялась с кровати и на цыпочках подошла к окошку, рядом с которым пробегала водосточная труба. Дрожащими пальцами отодвинула щеколду и впустила в спальню порыв студеного ветра. И хотя тьма была не такой уж и густой, вместе с ветром ворвался шепот:
– Добрый вечер, госпожа Соули.
Я вскрикнула и отскочила.
Райлен появился внезапно. Выплыл из тьмы, будто сам мгновение тому назад не человеком был, а тенью. Пригнулся, протискиваясь в оконный проем, с глухим звуком спрыгнул на пол. Я даже пискнуть не успела, а он уже затворил створку и задернул гардину. Несмотря на то что в спальне было свежо, меня бросило в жар.
О Богиня! Неужели это я? Неужели я решилась впустить мужчину в святая святых девичьей жизни?
– Госпожа Соули, – тихо позвал брюнет.
Я нервно сглотнула и присела в глубоком реверансе. Просто очень хотелось скрыть проклятый румянец с которым, кажется, уже сроднилась.
Маг был одет в той же манере, что и в прошлый раз, – шитый серебром камзол, тонкая, явно дорогая рубашка, узкие, ничем не примечательные брюки и высокие сапоги. На волосах, подстриженных по последней моде, блестела влага.
Едва успела выпрямиться, брюнет сделал шаг навстречу и протянул руку. Пришлось отдать на откуп свою, ощутить обжигающее прикосновение губ и заново научиться дышать. Первый вдох, и ноздри щекотнул знакомый горьковатый аромат парфюма.
– Господин Райлен… – прошептала, сама не поняла зачем.
Мне подарили улыбку, от которой коленки предательски ослабли, а мир подернулся туманом.
– Госпожа Соули… – Он крепко сжал обожженные поцелуем пальчики, заглянул в глаза и спросил: – Госпожа Соули, почему вы до сих пор одеты?
«Что?!» – хотела спросить я, но от изумления с губ не сорвалось ни звука.
– Почему вы до сих пор в платье? – тихо, но строго, повторил брюнет.
Ошарашенная, сделала шаг назад и услышала тяжелый вздох:
– О, Всевышний! Госпожа Соули, вы не о том подумали…
– Неужели? – спросила чуть громче, чем следовало, и тут же оказалась прижата к твердому мужскому телу. И не сразу сообразила, что рот прикрыт ладонью. Чужой ладонью, разумеется.
– Госпожа Соули, – зашептал маг, – вы же понимаете, что призрак не безмозглое умертвие! Ваша тетушка – поборница правил, и она, несомненно, удивится, если вместо ночной сорочки увидит на вас платье. Удивится и заподозрит неладное. Понимаете?
«Отпустите!» – хотела крикнуть я, но… не смогла.
– И не вздумайте кричать, – прошептал Райлен строго. А потом прижал крепче и добавил не без издевки: – Хотя, если не боитесь представить меня своей матушке при таких обстоятельствах, то можете и поголосить. Я не против знакомства. Даже за.
О Богиня! Я меленько задрожала и попыталась оттолкнуть нахала. Не помогло.
– Госпожа Соули… – хрипло позвал ночной гость. В черных глазах появилось нечто такое, от чего снова бросило в жар.
Медленно, будто нехотя, Райлен убрал ладонь с моего рта, спросил неизменным шепотом:
– Ну что? Кричать будем?
Я нервно сглотнула и помотала головой. Еще губу для верности прикусила.
На лице мага вновь расцвела улыбка, а вот ответ… он как-то чересчур серьезно прозвучал:
– Жаль.
– Господин Райлен! – возмущенно прошептала я.
– Что? – тут же откликнулся брюнет.
– Отпустите меня!
– Ах да…
Он, кажется, смутился. Чуть-чуть. Как кот, «случайно» проглотивший канарейку. Но все-таки отпустил и заявил не терпящим возражений тоном:
– Переодевайтесь.
И я даже открыла рот, чтобы сказать решительное «нет», но тут же захлопнула, потому что маг прищурился и напомнил:
– Вы обещали беспрекословное подчинение. Или слово девушки из рода Астиров ничего не стоит?
Увы, ширмы в моей спальне не было. Просто до этого момента даже вообразить не могла, что мне может понадобиться загородка. Поэтому пришлось выпалить банальное: «Отвернитесь!» – и смело направиться к комоду с нижним бельем.
Пока избавлялась от платья, бдительно косилась в сторону мага. Он и впрямь стоял спиной, кажется, изучал разводы на деревянных панелях отделки. И это было так возмутительно, что не заметила, как вслед за платьем стянула с себя не только чулки, но и нижнюю юбку, и панталоны. Зато когда осознала, что стою совершенно обнаженная, перепугалась до звездочек в глазах, судорожно вцепилась в ночную сорочку.
– Можно поворачиваться? – тихо спросил Райлен.
– Нет!
– А теперь? – спустя минуту вопросил брюнет.
– Нет!
Я, как назло, совершенно запуталась. Никак не могла определить, где подол, где горловина. Словно это не моя сорочка. Словно наваждение какое-то!
Райлен выдержал еще минуту…
– Госпожа Соули, вы скоро?
– Нет! – В моем рыке смешалось все: смущение, негодование, отчаяние. Просто… с подолом разобралась, но горловина оказалась застегнута на все-все пуговки. А они такие маленькие, а петельки такие тугие…
