Валерий Афанасьев - Троянский пес
Нет, собака-то есть, определенно. В этом я успел убедиться.
– Черный?
– Что черный? – удивился пес.
– Маг, спрашиваю, черный?
– Да нет, рыжий.
– Как это, рыжий?
В привычной для меня классификации… О чем я говорю. В привычной? Ну, разве что теоретически, руководствуясь знаниями, полученными из книг. Так вот, в привычной для меня классификации ни о каких рыжих магах речи не шло.
– Очень просто, рыжий, – ответила собака. – Как тебе еще объяснить? Медноволосый, соломенный, цвета ячменного пива.
При последнем сравнении собака задумчиво облизнулась:
– У тебя случайно пива с собой нет?
– Откуда? – я развел руками, наглядно демонстрируя полное отсутствие не только пива, но и любого другого напитка.
– Жаль.
– Я бы поделился.
– Верю, – кивнула собака.
– Стоп, при чем здесь пиво? Мы о магах говорили.
– Ага. Точнее, об одном. О Баралоре, лишай его забери.
– То, что у него рыжие волосы, я понял, но я спрашивал не о его внешнем виде, а о внутреннем содержании.
– И что с ним?
– Маги делятся на черных и белых, – я сидел в углу, на куче соломы и рассказывал говорящей собаке о магах. Обалдеть! – И делят их вовсе не по цвету волос, а по их делам, – продолжал я выкладывать общеизвестные сведения. Но привело это к совсем неожиданному результату.
– Ух ты! – сказала собака. – А ты к кому принадлежишь? К черным или белым?
– Я не маг и принадлежать ни к кому не могу. Ни к черным, ни к белым.
– Ты непоследователен, – возразил пес.
– Почему?
По-моему, все сказанное было довольно логичным.
– Сам только что сказал, что определяешь цвет мага по поступкам. Магом ты можешь и не быть, но поступки-то совершаешь.
Я задумался. Совершаю ли я поступки? И если да, то какие? Получалось, серединка на половинку. Нет, подвигов я не совершал, как и злодеяний. А вот все остальное? Поступки, которые постоянно сопровождают нашу жизнь. Получалось, что они разные. Да и как оценить порой? Вот, например, не одолжил я соседу Лене денег на продолжение праздника. Это хороший поступок или плохой? Но праздник у него продолжался уже третий день, и всем соседям это уже изрядно надоело. Мне тоже. Чем не уважительный повод для отказа в займе? По мнению Софьи Павловны, это был хороший поступок, с чем Леня решительно не согласился.
Вообще-то я не жмот, и перехватить у меня сотню-другую до зарплаты всегда можно, когда я сам не на мели. Но когда тебя за твои же деньги развлекают до поздней ночи громким шумом за стеной, это уже слишком.
– Есть еще серые, – неуверенно сказал я.
– Что, не можешь определиться? – собака улыбалась; оказывается, они это тоже умеют. – Вот то-то. Редко что-то бывает абсолютно черным или белым. Хотя, – пес почесал за ухом лапой, – с Баралором ты почти угадал. Если судить по поступкам, то он скорее черный. Не будет же белый человека на цепи держать.
Ах да, все забываю, что передо мной человек, пусть и обращенный в собаку.
– А как тебя зовут? – вообще-то я мог бы поинтересоваться этим и пораньше. Разговариваешь с человеком. С собакой. Тьфу, совсем запутался. В общем, разговаривать и не поинтересоваться именем собеседника не очень вежливо.
– Димкап. Так меня звали раньше. Сейчас Баралор называет меня «эй, ты» или «собака».
– Димка? – переспросил я.
– Димкап, – повторил пес.
– Если ты не против, я буду звать тебя Дим.
– Ладно, зови, – согласилась собака. – Это гораздо лучше, чем «эй, ты».
– Слушай, а чего ты так выл?
– Скучно. Когда Баралора в замке нет, сижу один на цепи, даже поговорить не с кем.
– Ага, а с Баралором, стало быть, ты говоришь?
– Если бы, – пес смутился. – Он меня лаять заставляет. Представляешь, как какую-нибудь дворовую шавку.
– Сочувствую, – никогда не думал, что для собак лаять унизительно. Ах да, он же не совсем собака.
– А тебя как зовут, пленник? – поинтересовался мой сторож.
В это время замок сотряснулся, по коридорам пронесся ветер, заставив факелы затрепетать, после чего раздался звук гонга.
– Баралор вернулся, – встревожился Дим, – иди скорее в свою комнату. Если он увидит, что мы разговариваем, не поздоровится.
Я развернулся. Злить хозяина замка, не разобравшись, что к чему, в самом деле не стоило.
– Альберт, – сказал я на прощание, – меня зовут Альберт.
Это сейчас я отношусь к своему имени спокойно. Некоторым образом оно даже и неплохо. По крайней мере, придает мне толику романтизма в глазах окружающих дам. А вот ранее – в годы моей ранней юности (лет этак в пять-десять) – что мне только не приходилось выслушивать. Альби, Мольберт или даже Берти – как вам? Смешно? Сейчас мне тоже смешно, не то что раньше.
Я поспешил зайти в комнату и на ощупь отправился к тому месту, где находился в момент такого неожиданного пробуждения.
У меня еще было несколько минут для того, чтобы подумать, как же я здесь оказался.
2
Я перебирал в памяти минувшие события, пытаясь найти в них зацепку. Причину, которая могла привести к столь странным последствиям, или хотя бы отправную точку, от которой можно оттолкнуться. Баралор не спешил меня навестить, невольно предоставив мне время для размышлений.
Вроде бы все шло как обычно. Работа, дом, который последнее время был приютом одинокого холостяка. Последний роман, закончившийся столь неудачно месяца два назад, отбил у меня на время охоту к серьезным отношениям. Насчет несерьезных умолчу, дабы не компрометировать некоторых дам не к месту сказанным словом. Что же в такой накатанной и привычной жизни было не так? Миллионы людей так же ходят по городу – дом, работа, увлечения. И ни один из них не попал в замок злого мага, и его не сторожит огромная говорящая собака. Происшествие исключительное, но вопрос, который я себе задавал, был банальный до не могу: «Почему я?»
Неужели? Да нет, не может быть! Событие было столь незначительным, что я не обратил на него внимания. Но если не это, то что? Да нет, ну точно не может быть! Хотя…
Я бы и не вспомнил, случись это небольшое происшествие несколько ранее. Но произошло оно буквально накануне. Выскакивая из переполненного автобуса, я случайно зацепился и опрокинул на землю даму совершенно невообразимого вида. Преклонных лет, в широкополой шляпе просто потрясающих размеров, с зонтом длиною более метра в одной руке. В другой дама держала клетку с попугаем.
– Кошмар-р-р! – закричал попугай. – Опрокки-и-инули! Катастро-офа!
– И не говори, люди стали совершенно невозможными, – поддержала его дама. – Выбегая из транспорта, они совсем не смотрят под ноги.
– Извините, конечно, – что ни говори, толика моей вины была в этом происшествии, – просто здесь такое столпотворение.
– Ни одно столпотворение не повод сбивать людей с ног, – заявила дама.
– Поверьте, я этого не хотел, – попытался объяснить я, – но на Земле несколько миллиардов людей, и не моя вина в том, что иногда нам бывает тесновато.
– Значит, по-вашему, во всем виноваты не вы, а перенаселение Земли? – поинтересовалась дама, отряхивая клетку с попугаем.
– Ну, в общем, да.
– Так вам не нравится перенаселение? Мир, видите ли, нехорош. Что ж, будь по-вашему, – и дама хлопнула в ладоши.
На секунду с моим зрением что-то произошло – мне показалось, что в этот момент зонт и клетка с попугаем повисли в воздухе. Я оглянулся, привлеченный слишком громким звуком проезжающего рядом автомобиля. А когда вернул свой взор на место, дамы на тротуаре не было. Всю дорогу до дома я был удивлен таким быстрым ее исчезновением. До того самого момента, как встретил у подъезда соседа Леню. Тот принялся мне рассказывать о коварстве своей супруги Томки. О последних словах таинственной дамы я благополучно позабыл. Как оказалось, совершенно зря. Но кто бы тогда мог подумать? Да, похоже, это ее проделки.
Только я пришел к такому выводу, как в коридоре раздался ужасный топот, и на пороге моей комнаты в клубах дыма появился человек. Что за тяга к дешевым эффектам? Судя по всему, это и был злобный маг Баралор.
Баралор остановился и взмахнул рукой. Дверной проем на секунду осветился тусклым зеленым светом, и маг шагнул в комнату. Я бы сказал, что он снял с двери сигнализацию или что-то в этом роде, выглядело это примерно так. Вот только как быть с тем, что я недавно выходил в эту самую дверь и не заметил ничего подозрительного? Более того, я вообще не думал о том, что дверь может не открыться. Да, дела.
Баралор щелкнул пальцами, и сорвавшийся с них огненный шар полетел к стене. Оказывается, здесь тоже были факелы, только они до поры не горели. Огненный шар перелетал от одного к другому, зажигая их, и место моего временного пребывания (я надеялся, что временного) постепенно освещалось. Ловко это у него получилось. Не то чтобы я был слишком впечатлен, в нашем двадцать первом веке каких только чудес не насмотришься, но все же оценил фокус с факелами по достоинству.
