Марина Дробкова - Маг моего сердца
От одной мысли захватывало дух. Сидевший напротив Ральф время от времени бросал на меня цепкий взгляд. Могу поклясться: он понимал, сколь напряженная работа происходит в моей голове.
Что он там говорил про мемори-блок? Я давно подозревала что-то подобное. Маму с папой я помню смутно: кажется, они утонули в озере, когда мне было года четыре. Я много раз слышала речи о том, что им «помогли». Не могут сильные маги просто так пойти на дно. Я не знаю, желал ли кто-то им зла, или все-таки злой рок совершил свое черное дело. Теперь-то я понимаю: никакой сестры у меня не было. Меня воспитывала тетка. Но она была еще слишком молоденькой и думала больше о кавалерах, чем о племяннице, с которой требовалось возиться. Сколько себя помню, со дня смерти родителей я все время испытывала чувство дикого, леденящего одиночества. Это началось в тот момент, когда я, услышав, что мамы и папы больше нет, выбежала из дома. Во дворе было пусто, и только перед входом росли два дерева. Я подняла голову и увидела, как ветер колышет огромные ветви.
Ветер в кронах огромных деревьев, а я, маленькая, стою внизу. И никого.
Это самый мой страшный детский кошмар.
Многим снятся кошмары – мне никогда. Но я иногда вижу его наяву, он не оставляет меня.
С того дня одиночество было моим постоянным спутником. И, видимо, оно так замучило меня, что однажды я «встретила» на улице девочку и привела домой. Мне было тогда лет пять, а девочке – одиннадцать. «Это моя сестра Анна», – заявила я тетке. Та не возражала, только странно посмотрела на меня. Видимо, она тогда уже понимала, что к чему. Анна осталась жить у нас и, само собой разумеется, по сей день моя сестра. Я очень люблю ее. А знает ли она, откуда появилась, я никогда не спрашивала.
У тетки были магические способности, но, мне кажется, она пускала их в ход лишь для того, чтобы очаровывать мужчин. Я, девочка, поняла это быстро, но от ее умений мне не передалось, кажется, ни капли. Тому, что могу, я научилась сама. Не знаю как. Постепенно. Просто мне всегда было интересно, как устроено все вокруг. Почему цветы цветут на земле, а не висят в воздухе. Почему огонь тушится водой, а вода испаряется от жара. Почему у некоторых предметов бывают чудесные свойства – и как можно это использовать. Почему детей рожают только женщины. Почему мужчин часто интересуют всякие глупости. Впрочем, этого я до сих пор не знаю.
Меж тем мы летели над горами – местность совершенно мне незнакомая. В горах мне довелось бывать лишь раз – и я предпочла бы об этом не вспоминать. Но то были не столь высокие горы.
– Подлетаем, Бренна, приготовься, – раздался в наушниках голос Ральфа.
Я прильнула к круглому оконцу, пытаясь разглядеть среди хребтов и вершин цель нашего путешествия. Но взгляду не за что было зацепиться: только серые скалы. Только белые ледники да местами зеленые пятна высокогорных лесов. Наконец вертолет стал снижаться, и я увидела прямо под собой… Замок? Нет. Скорее – крепость. Зубчатые каменные стены c несколькими дозорными башенками и одной центральной, на шпиле которой развевается флаг креадоров: желтый круг солнца на красном рассветном небе, а вместо лучей – циферблат. Это символ миротворчества, кажется. Что ж, неудивительно, что коллеги Ральфа – а если он говорит правду, теперь и мои – живут в таком неприступном месте.
Вертолет медленно опускался на площадку за крепостной стеной. Надо же, какие предосторожности!
– Это не шутки, Бренна, – вновь Ральф отреагировал на мои мысли. Надо как-то научиться не думать при нем. По крайней мере, не слишком откровенничать. – Креадор – опасная профессия. И желанная добыча для многих. Но мы умеем защищаться.
Он гордо улыбнулся. Да уж. Я вижу.
Толчок! Мы коснулись земли. Винт все еще крутился, замедляясь, но маг знаком разрешил мне отстегнуть ремни и отстегнулся сам. Затем снял наушники, я последовала его примеру.
Здание, перед которым мы приземлились, походило скорее на тюрьму: квадратное, серое, с решетками на окнах. Ни малейшей эстетики.
– Это и была тюрьма, – с удовольствием откликнулся Ральф. – Здесь держали магов, слишком любивших нарушать законы. Ну а сейчас это наша обитель, поскольку нигде нет такой сильной защиты.
Он открыл дверцу и, нагнувшись, вышел из геликоптера. Я последовала за ним со скрипкой в руках, стараясь не думать: а что будет, если мне здесь не понравится и я захочу покинуть это место.
Навстречу нам из дверей обители высыпали креадоры, четыре человека – видимо, это и были выпускники. В коротких мантиях, больше напоминающих пончо, и темных брюках. Двое молодых людей и две девушки – со мной три. С Ральфом нас шестеро, но, кажется, он говорил про семиугольник. Интересно, что Ральф заметно старше остальных – все прочие явно мои ровесники. Наверное, потому он и куратор.
– Приветствую, – слегка недовольным, как мне показалось, голосом обратился Ральф к выпускникам. – А где Баум?
– Его задержал профессор Соулс, – поспешно откликнулась одна из студенток – черноволосая, худая, с очень красивым, но очень бледным лицом. Если бы я не знала, что вампиров не существует, я бы подумала, что передо мной типичная представительница.
Вторая девушка тоже была жгучей брюнеткой, но, в отличие от длинных прямых волос первой, у этой были пушистые кудри, делавшие ее голову похожей на черный одуванчик.
– Ты, как всегда, его защищаешь, Этель? – усмехнулся Ральф. – Впрочем, неважно. Коллеги, разрешите представить вам нашего седьмого – вернее, седьмую. Бренна Рейлис любезно согласилась разделить с нами тяготы миротворения.
Я открыла было рот сказать, что вообще-то и не соглашалась, но передумала. Какой смысл? Я разглядывала юношей: один был длинный, рыжеватый, в очках – судя по выражению глаз, очень умный. Второй чуть пониже, со светлыми волосами до плеч – вот не люблю, когда у мужчин длинные волосы. Хорошо хоть, они у него чистые. Выражение лица его было совершенно детским, рот тут же растянулся в улыбке. Вообще – приятный молодой человек. Хотя и не в моем вкусе. К тому же на него, кажется, поглядывает эта, Одуванчик.
– Сара, – тут же назвалась она.
– Рихард, – радостно сообщил светловолосый.
– Джон, – серьезно завершил очкарик.
«Джон», надо же! Я думала, таких имен уже не осталось.
Этель не представилась. Видимо, сочла это лишним.
– Очень приятно – Бренна, – откликнулась я.
– Ну а теперь – пройдемте внутрь, коллеги, – подытожил Ральф, и мы дружно двинулись в здание.
Внутри было светло из-за больших, от пола до потолка, окон, забранных решетками. Убранство вполне соответствовало внешнему виду здания. Совершенно голый вестибюль, пол которого выложен плиткой двух цветов: серого и красного. Ни скамейки. Ни вешалки. Ни конторки привратника. Лишь посредине – огромное зеркало. Одинокое и печальное, в красивой раме с завитками, что выглядело довольно дико в этом логове минимализма. Студентов Ральф отпустил взмахом руки, мы остались с ним вдвоем.
Я вопросительно взглянула на мага: вопросы ведь можно не озвучивать.
– Креадор – существо ранимое, – охотно пояснил он. – Каждая мелочь, любой лишний предмет мешает творению. Мы словно путешествуем на воздушном шаре. Балласт тянет книзу.
– Но ведь балласт нужен для того, чтобы вовремя его сбросить, если шар начнет падать, – возразила я. – А значит, изначально он необходим.
Маг быстро посмотрел на меня.
– А ты умна, Бренна, – улыбнулся он уголками рта.
Мне не понравился его комплимент. Что же, он считал меня дурой? Зачем тогда привел?
– Что же касается зеркала, – продолжал Ральф, не замечая или делая вид, что не замечает, моих мыслей. – Оно так же необходимо магу, как… совесть, скажем. Или как молитва – верующему. Взгляни на себя.
Я встала напротив зеркала и развязала ленты капора. Удивительно, что креадоры при встрече не хихикали и не показывали на меня пальцем. С другой стороны – возможно, разница эпох для них дело привычное. На меня смотрела высокая девушка со светло-русыми волосами (на фоне двух других буду выглядеть совсем блондинкой, подумалось мне), светло-карими глазами и чуть опущенными уголками губ. Такая уж у меня форма рта: окружающим все время кажется, что я грущу. Но это не так. В остальном в моей внешности нет ничего особенного. У меня слишком прямые и короткие ресницы, чтобы быть красавицей. Слишком широкие скулы, слишком вздернутый нос, недостаточно большая грудь…
В этот момент я заметила, что Ральф неотрывно смотрит именно на «недостаточно большой» компонент моей фигуры. И, судя по его довольной физиономии, не совсем согласен с моим мнением.
У меня заколотилось сердце, а вся невозмутимость испарилась в мгновение ока. Уши моментально загорелись – а ведь они не закрыты ни волосами, ни капором. С одной стороны, приятно, когда мужчины находят тебя привлекательной. Но с другой…
Взгляд Ральфа меня смущал. Выводил из равновесия. И я не могла понять: радует меня его внимание или больше пугает. Наконец он понял, что я за ним наблюдаю, но нимало не смутился.
