Джозеф Дилейни - Судьба Ведьмака
Тощий Шон поднял меня на ноги, и я стоял покачиваясь. Ладонь сжала чья-то рука, и я увидел глаза ведьмы.
– Поздоровайся с новым другом! – засмеялась она. – Вас обоих ждет неприятный сюрприз.
В другой руке она держала веревку, завязанную на шее козла. Между рогами животного виднелась бронзовая корона с колючей проволокой, забрызганной кровью.
– Перед тобой король Пак! – продолжила Скарабек. – Вы вдвоем будете стоять на платформе, где вас ждут безумие и боль. Мы призовем Пана до рассвета.
Козла завели на деревянные доски, связали его серебряной цепью и крепко приковали задние копыта животного к железным кольцам. Меня втолкнули на платформу, заставив опуститься перед козлом на колени, завязали глаза, оставив руки связанными за спиной. Деревянные доски затрещали и заскрипели, и четверо мужчин принялись поднимать на канатах платформу наверх. Когда платформа оказалась на вершине башни, они зафиксировали веревки, чтобы мы не свалились вниз.
Козел, отчаянно блея, попытался освободиться от пут, но у него ничего не получилось. Я встал и, прижав голову к плечам, сдвинул повязку с глаз. Оглядевшись, я понял, что ко мне не приставили ни одного стражника, и внимательно осмотрел рыночную площадь и крыши окружавших ее домов. Мне даже удалось разглядеть вдалеке мост через реку – живущий во мне ведьмак оценивал шансы на спасение.
Темнота стремительно окутывала город: не считая магов и их сторонников, он казался вымершим – все жители спрятались за наглухо запертыми дверями. Вдруг снизу послышались монотонные голоса, и по моей спине побежали мурашки – церемония началась.
Первые заклинания не принесли результатов, но я заметил, что ветер утих, воздух наполнился тишиной и стало неестественно тепло, как бывает только летними ночами. Маги поставили на мостовую свечи, образовав кольцо вокруг основания полой деревянной башни – я насчитал тринадцать огоньков; затем они выстроились в ряд и принялись ходить по кругу, читая заклинания все громче и громче. Прикованный цепями козел, до этого отчаянно блеявший, теперь затих и замер. Минут через десять я заметил, что он задрожал. Голоса тринадцати человек зазвучали еще громче, а затем перешли в пронзительный крик.
Тут козел содрогнулся и опорожнил кишечник: вязкие экскременты потекли по доскам и вылились на мостовую. От нестерпимой вони меня затошнило, и я ринулся к правому краю, радуясь, что не испачкался в коричневой массе.
Снова посмотрев вниз, я увидел, что маги опустили головы, но слезть с высокой башни со связанными руками не смогу – разумнее было поберечь силы. Прислонившись к широкой деревянной подпорке, я поджал ноги и попытался уснуть, но тщетно: из-за отравленной каши последние два дня я был без сознания и сейчас чувствовал себя довольно бодрым.
Мне предстояла долгая отвратительная ночь на высоко поднятой платформе, рядом с козлом, в лихорадочных мыслях о побеге, но сосредоточиться оказалось трудно – в голове постоянно возникали одни и те же вопросы: что случилось с учителем, когда мы сбежали из замка? Удалось ли ему скрыться? И все затмевала жгучая боль от потери Алисы. Переживания бесконечно крутились в голове, но страха не было. Скоро я сам встречусь со смертью, но по какой-то причине меня это совершенно не волновало.
Страх подкрался на рассвете, в слабом отблеске убывающей луны. Я вдруг заметил, что козел очень пристально на меня смотрит. Наши глаза встретились, и в этот момент земля начала кружиться, а морда животного стала меняться прямо на глазах, непостижимым образом растягиваясь.
Теперь я испугался. Неужели Пан входит в его тело? В глубине души я надеялся, что ритуал не сработает, но теперь понял, что магам удалось достичь цели. Скоро я окажусь на одной платформе с древним богом, печально известным способностью доводить людей до безумия.
Внезапно козел громко заблеял, и страх немного отступил. Поднялся холодный северо-восточный ветер – и я задрожал уже от холода.
На рассвете маги вернулись на площадь и опустили платформу на землю. Пока меня вытаскивали на мостовую, кто-то, к счастью, принялся оттирать экскременты козла с деревянных досок. Мои руки оставались по-прежнему связанными, но меня накормили тарелкой горячего супа с двумя кусками хлеба.
– Ты умрешь не так скоро! – злобно сказал один из магов.
Я жадно ел, козла тоже кормили и поили. Окруженный множеством бдительных глаз, я не мог даже мечтать о побеге. Когда я доел суп, маги расступились, пропуская бритоголового мужчину, которого я тут же узнал.
– Нагни голову, парень! – прошипел голос мне на ухо. – Это Магистр Дулан.
Я замешкался, и мою голову грубо пригнули вниз. Когда я смог снова выпрямить шею, то посмотрел в лицо самому могущественному магу, которого прозвали Мясником из Бантри. Его глаза светились непоколебимой уверенностью фанатика. Передо мной стоял человек с несгибаемой волей, готовый на все, чтобы достичь цели.
– Мальчик, ты здесь, чтобы страдать! – сказал он, повысив голос, чтобы маги слышали каждое слово. – Твои страдания – наш подарок Скарабек в благодарность за ее щедрое решение отдать свою жизнь. Жизнь ученика ведьмака – лучшее добавление к нашему жертвоприношению. А еще это послужит уроком для всех, кто вздумает нам препятствовать.
Он указал на плаху и холодно улыбнулся; покрепче связав мне руки, меня вновь подняли над землей.
Через час треугольную площадь заполонили торговцы, по улицам в загоны повели скот. Днем люди вели себя более шумно: прислонившись к стенам, они сидели с кружками эля в руках. Наступило первое утро трехдневной ярмарки, и обитатели Киллорглина, как и гости, проделавшие долгий путь, наслаждались праздничным весельем.
Когда солнце скрылось за крышами домов, площадь снова опустела. Платформу опустили, и меня поволокли на мостовую, где уже ждал Магистр Дулан с огромным топором. В черных кожаных перчатках и в длинном кожаном переднике мясника он походил на настоящего палача. Торс Дулана был перепоясан ремнями, на которых висели ножи и другие металлические орудия, и тут я сразу вспомнил ведьму-убийцу Грималкин – она носила свое оружие подобным образом. Он оглядел меня с ног до головы, словно прикидывая размер гроба, который мне скоро понадобится, и злобно ухмыльнулся.
В какой-то момент мне показалось, что казнь состоится прямо здесь и сейчас, но я ошибся. Ведьмы нигде не было, но рядом с палачом стоял Кормак – маг, которого мы допрашивали. Кажется, пришел его смертный час. Снова зажглись свечи, и маги собрались вокруг плахи.
Кормак встал на колени и положил голову в выемку на камне. Кто-то привел козла и поставил его рядом. К моему удивлению, он высунул язык и трижды лизнул мага в левую щеку, после чего тихо заблеял. Увидев это, второй маг кивнул и улыбнулся – кажется, они уже поздравляли друг друга с победой. Вероятно, ритуал проходил без накладок.
Отвернув воротник рубашки Кормака, Дулан обнажил его шею, а затем высоко поднял топор. Один из магов начал дуть в маленький музыкальный инструмент, состоящий из пяти тонких металлических цилиндров, связанных в один ряд. Звук получался слабый, но он напомнил мне о ветре, обдувающем камыши на берегу озера. Эта меланхолическая мелодия наполнила сердце тоской утраты и неминуемой смерти. Маги запели в унисон, будто оплакивая покойника. Внезапно голоса и музыка стихли, и палач занес над головой жертвы топор. Я закрыл глаза и услышал, как металлическое лезвие ударилось о камень, а затем с плахи упало что-то тяжелое. Открыв глаза, я увидел, что Дулан держит за волосы голову Кормака и трясет ею перед козлом, а брызги крови с шеи жертвы летят в животное. Вскоре козел, по-видимому под действием магического заклинания, принялся жадно слизывать с плахи кровь мертвого мага.
Спустя пять минут маги приготовились снова поднимать платформу. На этот раз они меня не покормили, но я и не чувствовал голода: от увиденного меня тошнило. Однако кто-то все же поднес к моим губам кружку воды, и я сделал четыре или пять глотков.
Снова оказавшись наверху, я стал наблюдать за магами. С прошлой ночи их действия не изменились: они ходили вокруг свечей против часовой стрелки. На этот раз после их пронзительного крика козел лишь повернул голову и посмотрел прямо на меня. Вряд ли козлы умеют ухмыляться, но мне показалось, что именно это он и сделал. По моей спине пробежала дрожь. Теперь я не сомневался, что ритуал сработал – Пан вот-вот вселится в тело козла, а я буду сидеть рядом с ним на этой маленькой платформе, сходя с ума от страха.
Ночь казалась мне бесконечной. Маги ушли, порывистый ветер гулял по крышам, швыряя мне в лицо потоки холодного дождя. Повернувшись спиной к ветру, я наклонился и начал раскачиваться из стороны в сторону, пока мне на голову не упал капюшон. Затем я сел на корточки, пытаясь укрыться под деревянными перекрытиями, но это меня не спасло – вскоре я вымок до нитки. Козел громко заблеял, и через некоторое время мне даже показалось, что он зовет меня по имени и смеется как безумный, но со связанными руками я не мог заткнуть уши.
