Илья Крымов - Белое пламя дракона
– Чар Тобиус вернулся, – сонно заметил старик.
– Как ваши успехи, чар?
– С рекой проблем больше не будет, господин Бэйн. Добрый день, господин Гофер.
– Добрый, добрый. Пропустите кружечку?
– Благодарю, но нет времени, нужно работать.
– Погодите-ка, чар, – окликнул его Мартин Гофер-старший. – Я же к вам по делу пришел. Имя телочке надо бы, той, кою вы вчера принять помогали. Вот и решил я, что, окромя вас, лучше никто не справится.
– «Счастливое», что ли, имя хотите? Бросьте, корова – не корабль, имя на ее способность плавать никак не повлияет. Хотя… раз на то пошло, то пусть будет Хлоя. В честь миледи.
– Хлоя? – усомнился Гофер-старший, вынимая трубку изо рта. – Болотное какое-то имя-то или нет?
– Нет, конечно! – воскликнул маг. – Скорее лесное. Мне вот так и вовсе сразу сосновый бор представляется. К тому же сами рассудите, господин Гофер, стал бы наш король свою единственную дочь называть именем, подходящим болотной ведьме?
– Хм. Тоже верно. Хм. Хлоя, значит. А что! А пускай будет Хлоя! Наша Хлоя, может, и не принцесса, но красоты и грации у нее никак не меньше будет, чем у миледи!
– Ну ты как скажешь, Мартин, – покачал головой трактирщик, – так на голову не наденешь!
Вскоре Хильда принесла волшебнику обед в виде нескольких кусков свежего хлеба, намазанных толстым слоем сметаны, посыпанной солью, зеленью и измельченным чесноком; нарезанной красивыми ломтями и поджаренной ветчины, трех варенных вкрутую яиц, очищенных от скорлупы и порезанных на половинки, а также глубокой пиалы жареного риса. Запивать предлагалось кружкой амарантового эля.
Весь следующий час Тобиус провел за стиркой и латанием одежды, а также за соскабливанием песка с себя самого в бадье.
Чистый и сытый волшебник укутался в простыню, хитро́ обвязав ее вокруг себя, и решил, что пора вернуться к работе. Он выложил на кровать часть содержимого своей сумки: книгу заклинаний, несколько запертых шкатулок, плотно завязанных мешочков, всякую мелочь вроде штопора, связки разномастных иголок, перьев, чернильниц, деревянного многогранника для выявления предсказательского дара, нескольких колец, помятых листов бумаги… и Лаухальганду. Именно Лаухальганда сейчас был нужнее всего.
– Выспался?
– Мр-р-р!
– Придется немного поработать.
– Мр-р-ря?
– Как обычно. Надеюсь, упрямиться не будешь?
– Мр-р!
– Вот и славно.
Сначала Лаухальганда выплюнул средних размеров пузатый котел из черного металла с короткой рукояткой сбоку. За котлом последовала четырехногая металлическая подставка для собственно котла, толстое медное блюдо, толстый кожаный валик, обвязанный ремнями, прямоугольная деревянная доска с металлическим листом, приделанным к поверхности, ступа, пестик, маленькие жерновки, несколько подставок для пробирок, сами пробирки, затем разнообразные колбы, реторты, змеевики и еще всякое по мелочи.
Тобиус поставил котел, подставку, блюдо, доску и жернов на стол, уложил там же кожаный валик с ремнями, затем взял необходимые стеклянные принадлежности, остальное оставив на кровати.
Дальше из Лаухальганды появились ларцы, шкатулки, ковчежцы, банки, мешочки. Все это складывалось на кровати, что-то волшебник клал на стол, что-то оставлял.
Засыпав в котел кварцевый песок, серый маг примерно прикинул объем мешочка, потом вскрыл горшочек с коровьей слюной и вылил в котел две трети. Дальше маг взял медное блюдо и щелчком зажег над ним тонкий лепесток красного пламени. Поставив котел на подставку, а блюдо под котел, он зашарил по мешочкам и шкатулкам в поиске ингредиентов. Тобиус отстегнул ремни на пухлом кожаном валике и развернул его. Внутри валик был снабжен прокладкой из мягкой овечьей шерсти, на которой лоскутки кожи придерживали инструментарий зельеварителя: нож с коротеньким острым лезвием и длинной тонкой рукоятью, маленький серп, три мерные ложки разных размеров, три кисти тоже разных размеров и помазок с короткой ручкой, но пышной кисточкой. Самой маленькой мерной ложкой он доставал из каждого мешочка порошки разных оттенков, сушеные листья, цветки, несколько корешков. Что-то пришлось размельчить с помощью жерновов, но в итоге все ингредиенты оказывались в котле.
Оттуда шел жар. Заглянув внутрь, серый волшебник убедился, что песок уже расплавился, став светящейся вязкой красно-оранжевой субстанцией – жидким стеклом. Тобиус взял свою книгу. В принципе сложного заговора не требовалось, только заклинание и минимальный заряд магической силы. После завершения всех ритуалов он оставил котел в покое: стекло должно было побулькать немного.
К этому времени Лаухальганда выбрался на балкончик и подставил свои матовые бока греющему солнечному свету. Тобиус и сам не смог бы точно определить – что такое Лаухальганда? Он склонялся к мысли, что это существо являлось живой и одушевленной пространственной аномалией. Очень полезной и очень странной. Внутрь Лаухальганды можно было затолкать комод, что не отразилось бы ни на его обозримых внешних параметрах, ни на массе или плотности его шарообразного тела. Многих магов-пространственников такая растяжимость ставила в тупик.
Следующие три часа волшебник проспал, восстанавливая силы, а проснувшись, немедленно склонился над кипящей стеклянной массой. Чуткий нос сообщил, что все готово. Тобиус поставил на стол несколько крепко сцепленных скобами металлических формочек и стал заливать в их отверстия струйки жидкого стекла. Закончив с этим, серый маг очень медленно остудил формочки. Когда изделия полностью остыли, он раскрыл формочки и, орудуя крохотным молотком, извлек наружу десять абсолютно одинаковых стержней мутноватого стекла не длиннее мизинца. Их он разложил рядом на доске для нарезки ингредиентов и вынес на балкон.
– Не занят?
– Фря!
– Тогда можешь посторожить их, чтобы никакие сороки или другие любители блестяшек не позарились?
– Мря!
– Вот и молодец.
Наконец разделавшись с делами, Тобиус завалился спать по-настоящему. Занятия магией всегда отнимали ахоговски много сил, и молодым волшебникам приходилось подолгу спать или медитировать для их восстановления.
Разбудил стук в дверь.
– Чар Тобиус, просыпайтесь, пора!
– Кого там ахоги на хвосте принесли?.. – сквозь сон спросил Тобиус.
– Нас ждут!
– Что-то случилось, господин Бэйн? – уже более осмысленно отозвался волшебник.
– Слава Кузнецу, нет, все в порядке! Его милость ждет.
– Иду, – проворчал маг, создавая светящегося мотылька. – А по какому поводу?
– Ужин!
– Опять?
– Разумеется!
– Сир дает званые ужины каждый вечер?
– Не каждый. Но и не так чтобы редко.
Досушив и выгладив одежду, Тобиус повесил на пояс жезл, подумав, оставил сумку в комнате и пошел проверить балкон. Лаухальганда спал, не покидая поста. Серый маг бережно перенес всхрапывающее существо на кровать, доску с заготовками поставил на стол, еще раз осмотрел помещение и вышел.
Томас Бэйн вновь ждал его у лестницы. Они спустились в общий зал, полный народу, и прошли к крыльцу, где их дожидались двое алебардщиков.
Тот же малый чертог и те же люди, за исключением Тобиуша Гофера, который так уработался за день, что получил тепловой удар и отходил, лежа дома. В тот вечер на столе преобладали рыбные блюда. Бейерон степенно беседовал с Мартином Гофером-младшим, генерал Бальден сидел в уголке при параде, поигрывая охотничьим тесаком с рукояткой из оленьего рога, ее высочество принцесса Хлоя на этот раз изволила нарядиться в изысканное платье и выглядела довольно взрослой для своих лет. Подобающий корсаж, фасон и вполне целомудренный разрез декольте придавали юной Хлое ту самую недостающую толику женского шарма, без которой образ ее был неполон. Принцесса даже решила сделать прическу, уложив волосы в пышную копну на макушке. Брат Марк умиротворенно поглядывал в ночь через окно. Он сутулился, держал руки за спиной и перебирал истертые деревянные четки.
Непосредственно во время ужина Бейерон объявил о первых успехах Тобиуса по службе, а генерал Бальден рассказал, что на охоте он вновь встретил серебристого волка, который очень быстро скрылся в лесу, так что вояке пришлось довольствоваться тушей секача. Непосредственно перед окончанием ужина волшебник спросил у брата Марка – можно ли ему еще чем-нибудь посодействовать строительству мельницы? Монах довольно долго сидел неподвижно, таращась на Тобиуса. Этим утром он повел себя не так, как ожидал волшебник, и тот решил не терять бдительности. Божьи охотники веками присматривают за магами, выискивают среди них скверну и беспощадно прибегают к помощи огня, замечая этой скверны следы. Такое положение вещей никогда не способствовало установлению доверительных отношений между клиром и магическим сообществом. Тобиус решил быть втрое осторожнее против прежнего, имея дело с монахом, причины чьих поступков остаются для него тайной.
