Екатерина Флат - Культ смерти избранных
Я не обращала на это внимания, была сосредоточена на игре до такой степени, что казалось, за стенами Дворца спорта вообще ничего не существует. Заброшенный мною мяч был перехвачен Ивановой. Благодаря комментариям я уже знала девчонок второй команды.
По идее, Саныч ставил меня в нападение. Но если уж говорить откровенно, других-то игроков кроме меня фактически и не имелось, так что приходилось играть на всех фронтах. Ринулась за Ивановой, едва не сбив завизжавшую Анжелку, и перехватила бросок у самого кольца.
– Да ты кто вообще такая?! – в голосе капитана команды двадцать третьей школы закипало раздражение. – Что ты тут из себя строишь?!
– Я всего лишь играю в баскетбол. – Я мило ей улыбнулась.
На мое счастье соперники тоже особым мастерством не отличались. Точным попаданием мяч был снова отправлен мною в кольцо противника.
– Номер пять… Номер пять… – бурчал Макс в микрофон, шелестя какими-то бумагами. – Да что это за номер пять-то?… О! Нашел список игроков! Вроде как Таня Валова… Но что-то не похожа… Та же вроде брюнетка была…
У Ромки, видимо, кончилось терпение, и он нагло отобрал у Прохорова микрофон.
– Итак, еще два очка принесла команде номер один ее новый легионер Карина Лагинова, – разглагольствовал на весь зал Берестнев. – Несмотря на то что играет она в нападении, Карина и в защите показывает отличные результаты. И некоторым, – он сделал многозначительную паузу, – стоило бы брать с нее пример.
– Карина! Карина! – скандировал по соседству с комментаторской кабинкой целый хор имени меня.
Прошло около восьми минут с начала игры, когда я почувствовала его взгляд. Резко подняла глаза. На балконе стоял Руслан. Целая гамма чувств накрыла меня с головой, начиная от щемящей нежности и заканчивая лютой злостью. Где-то на фоне услышала чей-то вопль. Нам забросили мяч. Я лихорадочно вздохнула, пытаясь избавиться от наваждения.
Благо, прозвучал свисток, ознаменовавший конец первого тайма. На перерыв было дано пять минут.
– Ты куда? – в один голос удивились Андрей с Санычем, когда я пулей пронеслась мимо них к выходу.
– Я сейчас! – крикнула я, выбегая из зала. Пулей взлетела по лестнице и распахнула дверь на балкон.
Руслан даже не успел ничего сказать, я его опередила, со всей дури залепив пощечину. Стало даже как-то полегче. Хотя компенсация собственной наивной глупости путем раздачи пощечин была явно сомнительным средством. Я ведь прекрасно понимала, что сама виновата, мне не раз ведь говорили, что Руслану нельзя доверять. Но то, что позволила себе попасться на его уловки и так по-глупому влюбиться, бесило меня теперь невыносимо. Да, я сама была виновата, но не смогла удержаться от такой пусть маленькой, но все же компенсации морального ущерба.
Глаза Руслана вмиг почернели.
– Можно глупый вопрос, Лагинова? А чем это я заслужил честь очередного прикосновения твоей царственной длани?
Что-либо объяснять ему я не собиралась, но он не дал мне уйти, схватил за руку.
– Карина, я жду, – от его голоса мурашки по коже побежали.
– Оставь меня в покое! – Мои эмоции били через край.
– Да в чем, черт побери, дело?! – взорвался Руслан.
– А ты, конечно же, не понимаешь. – Мои глаза сузились.
– Представь себе, не понимаю, – процедил он сквозь зубы. – Так что уж будь любезна, объясни свою истерику.
– Не собираюсь я тебе ничего объяснять!
Я вырвалась и бегом вернулась в зал. От едва сдерживаемых слез меня трясло. Залпом выпила стакан воды, который протянул мне растерянный Андрей.
– Что с тобой такое?
– Волнуюсь просто, ничего страшного.
– Сейчас будь очень осторожна, малыш, – предупредил меня Андрей, – тебя наверняка постараются убрать из игры. Скорее всего, будет какая-нибудь подстава.
– Но так ведь нечестно. – Я нахмурилась.
– Карин, на игровой площадке такого понятия, как «честность», не знают, – очень серьезно ответил Андрей, – так что будь осторожна.
– Лагинова, – подскочил ко мне закончивший орать на девчонок Саныч, – даже не надейся, что я буду тебя хвалить.
– Я на это не надеюсь, Сан Саныч, не первый день вас знаю, – мрачно ответила я.
– Правильно делаешь, что не надеешься. – Он усмехнулся и серьезно добавил: – Сейчас твоя главная задача – остаться в игре.
– Андрей предупредил меня. – Я кивнула.
– Тебе придется быть внимательной как никогда. Необходимо сохранить создавшееся преимущество и…
– Преимущество? – не поняла я.
– Карин, наша команда, а точнее, ты опережаешь их на два очка. – Андрей улыбнулся.
– Да ты что? Правда, что ли? – изумилась я. Честно говоря, я не слишком следила за счетом.
Прозвучавший свисток послужил сигналом к началу второго тайма.
– Первая школа ведет двадцать шесть против двадцати двух. Тотмина передает пас Сырецкой, Сырецкая делает бросок… Не совсем точный… Перехват – и мяч у Коротковой… – комментировал Ромка. – Но Лагинову еще никто не отменял! Игрок номер пять перехватывает чужой пас и устремляется к кольцу!
Мяч пружинил в моих руках. Злость клокотала со страшной силой. Я ясно чувствовала взгляд Руслана и его ярость, но сама сдержалась и ни разу в сторону балкона не взглянула.
Все перемешалось. Мяч за мячом, пас за пасом. Не будь я настолько разозленной, то давно бы уже сдулась, да и к концу третьего тайма я уже все-таки начала уставать. Не физически, скорее морально.
– Прошло больше половины матча, первая школа лидирует пятьдесят восемь против пятидесяти четырех. На удивление еще до сих пор не скучно, – не унимался Берестнев, руками и ногами отпихивая возмущенно рвущегося к микрофону Прохорова. – Спасибо от меня лично Карине Лагиновой за столь зрелищную игру!
– Пожалуйста, Ром! – Я помахала ему рукой.
Свисток судьи объявил конец очередного тайма.
Я устало села на скамью и уткнулась лбом Андрею в плечо. Он обнял меня.
– Ты как? – подскочил к нам в окружении четырех девиц Саныч.
– Выдыхаюсь, – не стала скрывать.
– Неудивительно, – Андрей вздохнул, – играешь одна против целой команды.
– Деккер, а ты ни про кого больше не забыл? – возмущенно поинтересовалась Вика.
– Тотмина, не визжи у меня над ухом, – скомандовал Саныч. – Ваше дело не путаться у Лагиновой под ногами и отвлекать противника! Все ясно?!
– Ясно, – недовольными голосами протянули девчонки.
Немилосердный свисток опять погнал на площадку.
Четвертый тайм ознаменовался тем, что начались предсказанные Андреем подставы. Не будь у меня такой выработанной реакции, то я бы попалась. Меня грубо пытались сбить с ног, причем таким образом, что падение неминуемо грозило мне как минимум вывихом ноги. Но зато эти покушения добавили мне ярости и сил.
– Трехочковый! – завопил Ромка в восторге. Но из-за взревевшего зала его слов практически не было слышно.
– Так не бывает! – Красный от возмущения Макс все-таки отобрал у Ромки микрофон. – Один человек не может так играть! С этой Лагиновой что-то не чисто! Я требую ее проверки на этот… Как его?… Допинг! И дисквалификацию с площадки! Что за… – он не договорил, послышался звук открывшейся двери.
– Сюда посторонним нельзя! – завопил Прохоров.
– Так мы не посторонние, мы свои, – возразил Олег.
– Авторитетная баскетбольная комиссия, – нагло добавил Вадим.
– Мы тут с вами посидим за компанию. – Эридан был сама вежливость. – Ты же не против?
– Лучше соглашайся! – завопил на фоне Юрец. – А то эта комиссия чересчур авторитетная!
Больше Макса слышно не было. Видимо, присутствие в кабинке милых Паладинов свело на нет все его желание комментировать.
Под восторженный рев зала я подпрыгнула и буквально положила мяч в кольцо.
В команде противника назревала истерика. К концу четвертого тайма разрыв в очках чудом сохранялся. Вдобавок на весь зал разносились Юркины вопли.:
– Первая школа рулит! Каринка лучше всех! Да здравствует баскетбол и мир во всем мире!
Окрыленная вдохновением я носилась по площадке с мячом как одержимая. Отчаянные попытки меня остановить сводились на нет. Все-таки зашкаливающая злость – страшная сила. В нормальном состоянии я бы так играть уж точно не смогла. Может быть, мы бы и выиграли даже, но…
Боль в сердце была настолько резкой и острой, что у меня даже не осталось сил закричать. Угасающим сознанием почувствовала, как выскальзывает мяч из ослабевших пальцев. Пронзительно засвистел судья. За секунду до того, как я осела на пол, появившийся на площадке Андрей схватил меня на руки. Но я уже ничего больше не осознавала, невыносимой тяжестью навалилась тьма, в которой исчезло все. И я в том числе.
Глава 7
Долгая-долгая ночь
В бессознательном состоянии мне привиделось пламя. Багровое, даже жуткое, оно подбиралось ко мне со всех сторон, как хищник к беспомощной жертве. Я в отчаянии сжимала пальцами равнодушно-холодный талисман, но он оставался глух к моим мольбам пробудиться и защитить.
