Наталья Караванова - Сердце твари
Олег оглянулся. Вдруг собака ушла?
Но нет. Более того, к псу по склону спешат двое. Неужели все? Спасут, помогут… а если и их так же? Надо предупредить…
Но вот один из них свистнул, и собака подняла морду.
Олег завороженно смотрел, как пес неспешно трусит к позвавшему человеку и спокойно садится на камень.
Вот двое подходят к Мику… переворачивают, смотрят. Нет, они не собирались помогать. Они попросту воруют его сумку. В сумке, наверное, то, за чем Нерин послал ученика в горы. Что-то важное. Олег размазал по щекам слезы и передумал спускаться. Нельзя пока. Пока там эти.
Время тянулось бесконечно. Олег устал ждать, но он не был уверен, что враги ушли. И думал, что стоит ему спуститься, как черный пес его настигнет.
Мик внизу не шевелился, наверное, был мертв. Или без сознания.
Олег ждал, ждал, ждал, пока не дождался: врагов он увидел вовсе не там, где ожидал. Куда дальше от собственного укрытия. Это были четверо всадников. Лошади их не спеша спустились со склона и зацокали, унося вон из долины. Ошибиться он не мог: у ног последней лошади бежал большой черный пес.
Олег прикусил губу и начал спускаться.
Мик был весь в крови. Кровь была везде, на лице, руках, одежде. На камнях. Олег не смог себя заставить подойти ближе, чем на пять шагов. Слезы уже высохли, но что делать, он не знал. То ли бежать в Убежище, нести страшное известие, то ли сначала как-то убрать, унести тело друга с тропы. Тут же дикие звери, тут его нельзя…
Заложить тело камнями? Но как? Не кидать же издалека? А подойти он не сможет. Надо хоть лицо закрыть…
Олег стянул майку, и, зажмурившись, дурея от запаха крови, все-таки подошел. На миг открыл глаза, и понял, что не знает, лицо видит или затылок. Лица не было. Он поспешно бросил майку и опрометью бросился назад, к скалам, к лесу, к Чертову Седлу.
Усталости он не чувствовал. Вообще ничего не чувствовал, кроме одного – желания оказаться как можно дальше от страшного места.
Однако когда склон пошел вверх, бежать стало трудно, и Олег перешел на шаг. И паника как будто ушла. Осталось ощущение опустошенности и боль в груди. Но боль – это от бега. Воздуха не хватает, вот и…
Теперь он просто брел, примечая давным-давно заученные приметы пути. Отмеряя, сколько еще ему идти. Время стало таким же вязким и неподатливым, как воздух.
Через час примерно ноги вынесли его на знакомую поляну. Значит, идти еще минут двадцать… Долго!
Мальчик все-таки запнулся о корень старой ели и упал. Колено отдалось сильной болью. А через секунду над ним кто-то склонился, загораживая свет.
Он услышал:
– Геда! Мастер Геда, где вы там?
– Иду.
Геда обогнала нагруженную корзиной с ягодами ученицу и поспешила на оклик. В голосе невольного помощника ощущалось легкое раздражение. Еще бы нет – старший разведчик вынужден был на время стать простым телохранителем для Геды и нескольких учениц. Что делать, август в разгаре. Надо поторопиться и до дождей собрать все, что может подарить Убежищу суровая северная природа. И никто не уйдет от зоркого ока мастера Нерина, не получив задания на день. Будь ты сопливый новичок или ветеран. Даже ворчливый Зуй не сидит без дела.
Отпускать девчонок без защиты нельзя. Вот и отправили Клима.
Разведчик присел на краю поляны. И был он там не один.
Мальчик лежал на траве, только плечи и голова на коленях у разведчика. Дышит тяжело. На щеках следы размазанных по пыли слез. Обе руки его, видимо, как вцепились в складки Климовой рубахи, так и не отпускают.
– Олег? – позвала Геда мальчика.
Она всегда легко запоминала имена.
Он облизнулся и открыл глаза.
– Что случилось? Говорить можешь?
Мальчик чуть приподнялся, разжал пальцы. Перевел взгляд с Геды на Клима.
– Мика убили. В ущелье. Я видел.
Клим нахмурился, припоминая. А Геда сразу вспомнила невысокого серьезного паренька из тех, с кем непосредственно занимался Нерин.
– Далеко? – разведчик окинул цепким взглядом поляну. Тихо. Только ученица, с которой он уже успел познакомиться, тащит корзину шиповника поближе к тропе.
– За Седлом. Они уехали. Я видел.
– Верхами? – насторожился Клим. – Четверо? Собака была?
Мальчика затрясло. Он кивнул несколько раз, сжав зубы.
– Уехали куда? В какую сторону?
Геда обняла пацана, прижала к себе.
– Тише, тише. Все уже кончилось. Ты выбрался. Справился. Ты молодец.
Клим, словно земле под ногами, повторил:
– Мне нужно знать, куда они уехали.
Геда кивнула.
– Дай ему отдышаться. Сейчас.
Но Олег уже мог отвечать. Он не желал прослыть трусом, особенно ему бы не хотелось, чтобы его трусом считал Клим.
– Сейчас… мы перешли Седло. Стали спускаться. У Мика там было задание от мастера Нерина. Он торопился, но мне сказал не ходить в долину. Я на скалу полез. Там есть такая скала… под ней пещерка, сквозная. По ней в долину удобно. А я наверх, а он вниз. Я пока лез, он ушел уже. А потом я увидел, как собака… а потом люди спустились.
Он не заплакал.
– Я знаю это место. Геда, похоже, пора вам в Убежище. В свете последних событий… очень правильное название у нашей школы.
Геда обернулась, выискивая взглядом своих. Увидела только Нику.
Отошла к склону холма, начала окликать сборщиц шиповника по именам.
Девочки поднялись быстро – работа на жаре их утомила, хотелось поскорей вернуться домой. Пять человек, но старших только двое.
– Ника, подойди сюда. Слушай. Вы сейчас вернетесь в Убежище. Одни. Ты старшая. Возьмете мальчика. Понесете, если не сможет идти.
– Я смогу!
– Без осмотра не могу сказать. Но хромать будешь точно.
– А как же ягоды? – спросила одна из девочек, лет тринадцати.
– Ну, вы не так много набрали. Пересыплете в три корзины, пустые оставите. Потом кто-нибудь заберет. Когда вернетесь, проводите Олега к врачу. Ника, потом лично сходи к Нерину и скажи, чтобы он навестил его. Скажи, что это просила передать я.
– Лучше – я. – Клим поднялся и помог встать мальчику. Тот поморщился, наступив на больную ногу. Но ничего, устоял.
– Клим, я пойду с тобой. Может, Олег все-таки ошибся.
Разведчик кивнул. Он был уверен, что мальчик не ошибся и что лечить там некого, но смысла спорить не увидел.
Так молча и разошлись – ученицы с корзинками и Олегом в одну сторону, Клим и Геда в другую.
Добрались быстро, а место узнали по птицам. Два ворона кружили совсем низко, видимо только-только обнаружили возможный обед. Хватило одного взгляда, чтобы понять – Олег не ошибся.
– Хедин, – шепнула Геда – бедный мальчик… Нерин с ума сошел, послал ребенка…
– Это Седло. Мы на кольце. Он считал, что здесь безопасно.
Она не стала отвечать. Подошла к телу, уже профессиональным взглядом пробежала по ранам.
– Его перевернули. Вряд ли это сделал Олег, значит, хозяева пса.
– Это ищейки армии Схарма.
Первая мысль Клима была – они шли по моему следу. Потом вспомнил, что поднимался по другой тропе, успокоился. Нет, не по его вине пострадал мальчик.
Теперь надо ждать, что схарматы начнут изучать горы.
– Его нельзя здесь оставлять, – сказала Геда.
– И кровь бы неплохо замыть, – хмыкнул Клим. – Я не шучу. Если я прав, мальчик должен был забрать донесения из города. Они наверняка были у парня в сумке. Схарматы не дураки, могут заинтересоваться, кто тут по горам ходит. А маги у них есть. И те, кто интересуется темными школами, тоже есть.
– Откуда ты знаешь?
– Мертвые псы. Ходячие трупы. Тут не только мастерство Слова. Тут некромантия.
Геда долго молчала.
Потом выдохнула, потерла виски. С усилием отвела взгляд от тела.
– Будем делать носилки? Есть идеи?
Разведчик скинул рубаху на камни, подошел. Поднял мальчика на руки.
– Возьми мои вещи. Нести недалеко, не бойся.
Остановились у одного из гротов.
Клим осторожно спустился в каменную щель, в полутьме ощупал стены. Уложил тело Мика на сухой пол.
Хлопнул себя по карману, вынул зажигалку. Долго искал подходящий камень, нашел. Несколькими резкими линиями на стене нацарапал узнаваемый силуэт летящего сокола. Вышел. Дневной свет показался чудовищно ярким.
Так же молча сдвинул один из камней, положил в основание будущего завала. Геда притащила второй…
Работали до вечера, закончили, только когда могила Мика стала не видна. Тот, кто не знает, не найдет.
Клим отошел к ручью, долго оттирал пот, грязь и кровь. За все это время они не сказали друг другу ни слова, вернулись тоже в полной тишине.
А на следующее утро Нерин распорядился – ни подмастерья, ни тем более ученики больше не должны покидать Убежища. Ни с разрешением, ни без.
* * *– …и ты считаешь, – с картинной яростью в голосе вопросил отец Леон, – что твоя жизнь равноценна жизни какой-то горожанки? Жизнь легата Церкви, одного из тех, на ком тяжкое бремя сохранения Божьей Правды на Земле?
– Вижу свой долг в том, чтобы защитить любого из паствы нашей, если имею на то возможность, – тихо, но твердо возразил Даль. – Не то ли самое сделал Спаситель, когда принял на себя Бремя земное?
