Олег Бубела - Адепт. Том 1. Обучение
– Продолжим играть грубо или все-таки будем придерживаться правил?
Приятель поглядел на две тушки за границей площадки, видимо, сообразил, что такими темпами он через пару минут останется совсем без команды, и сказал:
– Хорошо, Алекс, играем по правилам.
– Вот и замечательно!
Развернувшись, я вернулся на исходную, и прикинул, как можно за оставшиеся пять-семь минут ликвидировать разрыв и обеспечить себе хорошее преимущество. Выбора не было, даже с таким уменьшенным составом конструкторы могли оказать серьезное сопротивление, просто сосредоточившись на защите, так что придется доставать свой козырь – скорость. Но не только скорость Кисы, чье тело уже полностью восстановилось от повреждений.
По сигналу гонга я кинулся вперед, чувствуя во всех телах необычайно сильное сопротивление воздуха. На этот раз черта промелькнула под ногами очень быстро, а щиты конструкторов оказались такими непрочными, что мне без труда удалось завладеть мячом, а потом смести с дороги защитников и забросить его в окно. На этот раз никто из адептов не пострадал. Пара синяков не в счет. Вернув себе обычное восприятие времени и возвратившись на исходную, я повторил атаку, на этот раз даже не став пробивать силой плетения, а просто их разрушая. Еще одно очко вместе с ошеломлением конструкторов стали мне наградой.
А дальше я зарвался. В следующий раз команда Фаррада сама ринулась в наступление и сменила защитные плетения на атакующие, так что мне пришлось несладко. Ускоряясь еще больше, я сумел вырвать мяч из рук капитана и швырнуть его в башню, едва не увеличив этим мощным броском диаметр окна. Но возвратившись назад, я понял, что команда начала уставать. И если раньше усталость хоть как-то можно было игнорировать, то сейчас я чувствовал, что мышцы игроков становятся ватными, их тела никак не могут отдышаться после стремительных бросков, а сердца колотятся так, будто хотят выскочить из груди.
В общем, я сообразил, что теперь ускорением могу пользоваться только в теле Кисы и своем, а потому в следующие два раза применил старую уловку с иллюзиями и всего вдвоем обходил защиту конструкторов, к которым пришло покалеченное подкрепление. Двое игроков уже восстановились после моих атак и горели желанием во что бы то ни стало забрать у нас победу. Но очередная атака команды Фаррада закончилась неточным броском. Неточным потому, что я специально подлавливал этот момент и загодя заготовленным воздушным кулаком слегка скорректировал бросок соперника. Мяч срикошетил прямо в руки Кисы, в кратчайший срок был доставлен прямо мне на ногу и оказался в башне конструкторов.
Новую атаку я встретил в центре поля, воспользовавшись приемом целителей и осыпая конструкторов градом плетений. Под таким напором устоять было сложно, и когда нападавшие после точных ударов лишились мяча, мне оставалось только не дать возможности задержать любое из моих тел за чертой. Бросив взгляд на песочные часы, я понял, что до конца осталось лишь несколько минут, поэтому встретил очередной бросок соперников на сверхскорости, чувствуя, как Лихош отключился от боли в порванных связках. Теперь мы остались вдвоем с Хором, который до сих пор держался на одной злости. Мельком я даже позавидовал потерявшим сознание. Им-то хорошо, а я тут горбачусь и вдобавок получаю все прекрасные ощущения переутомления, помноженные на семь.
Еще одна атака конструкторов наконец-то принесла им долгожданное очко, позволив сократить отставание. Сказать по правде, я особо и не выкладывался, только постарался создать соперникам как можно больше неприятностей на пути к окну, наблюдая краем глаза за тем, как неумолимо уменьшается уровень песка в колбе часов. Когда я неспешно достал мяч, Фалиано вновь активировал свой амулет, а конструкторы, ошибочно предположившие, что наш бросок снова будет проходить на сверхскорости, сгрудились возле башни, закрывая ее. Но я стоял на месте, переглядываясь сам с собой, отдавал в собственном теле бессмысленные команды, делал передачи… короче, всеми силами изображал выбор нужной стратегии и подготовку к атаке.
А когда конструкторы наконец сообразили, что я банально тяну время, и сами кинулись к нам, над площадкой раздался звук гонга и голос ректора сделал такое долгожданное объявление:
– Со счетом семьдесят – шестьдесят восемь в Игре этого цикла победила команда боевого факультета.
Над трибунами поднялся рев. Болельщики не могли сдержать свои чувства и выплескивали их с криками. Кто с радостными, кто с раздраженными. Все они создали жуткую какофонию голосов, далеко разносившуюся по окружающему лесу, но лично меня оглушал дикий крик демона в моей голове:
– Алекс, мы победили!!! Победили, слышишь?!!
– Слышу-слышу, – поморщился я. – И незачем так орать!
Пока судьи неспешно поднимались со своих мест, а Ризака поздравляли с победой преподаватели, ко мне, все еще отходившему от дикого напряжения Игры, подошел Фаррад и спросил:
– Как тебе это удалось?
– С трудом, – устало буркнул я. – Или тебе нужно объяснить способ, с помощью которого я все проделал?
– Нет, я вижу, что ты объединил свою команду одной клятвой и сам управлял всеми игроками… Но я хочу знать, каким образом ты смог это сделать? Плетение ускорения восприятия? Или специфический эликсир для расширения сознания?
– Нет, Фаррад, это запрещено, а я не настолько глуп, чтобы так рисковать. Просто я могу быстро думать.
– Выходит, все было притворством? И ваша вчерашняя тренировка, и первая половина Игры, когда ты позволил нам оторваться по очкам? И твое замечание о том, что надеждам не суждено сбыться?
Сказать или нет? А, ладно! Все равно сам потом узнает, нашим ведь ни за что не удержать язык за зубами.
– Притворством был только последний пункт. Ведь не мог же я таинственно ухмыльнуться и сказать нечто вроде: «Сам увидишь»? Тогда бы вы до предела увеличивали разрыв в счете, справедливо опасаясь подвоха.
– Значит… ты намеренно вызвал разлад в команде, подстроил свое смещение, использовал бездарность Златко, чтобы мы могли посмотреть на вашу тренировку и потом не заподозрили обмана?
Фаррад покосился на тело капитана, стоявшее рядом, ожидая упреков или возражений, а я усмехнулся и ответил:
– Вроде того. Кстати, можешь не опасаться, он сейчас в отключке.
– Но почему тогда ты не воспользовался клятвой сразу? – уточнил конструктор.
– Я не смог бы продержаться так долго, – выдал я одну из причин.
Фаррад кивнул, находя подтверждение своим выводам, а потом протянул мне руку:
– Поздравляю! Это была самая интересная Игра, в которой я когда-либо участвовал.
Ответив крепким рукопожатием, я сказал:
– Спасибо. А сейчас извини, меня ждет много работы.
Развернувшись, я хотел было удалиться прочь с площадки, но тут убрали защитный барьер и все боевики бросились к нам с намерением обнять, потискать, а может быть, даже покачать победителей. Поглядев на приближавшуюся толпу, я представил все это воочию и решительно рявкнул:
– Всем стоять!!!
Боевики замедлили шаг и остановились с недоумением на лицах, а я заявил им:
– Значит, так, все мы сейчас очень устали, поэтому поздравления отложим до завтра. А если кто-то не согласен – идите поздравьте Ризака, а нас оставьте в покое. Расступись!!!
Я двинулся во всех телах сквозь толпу. Болельщики сразу же образовали проход, хлопали проходивших мимо победителей по плечам, спинам и радостно выкрикивали: «Молодцы! Порвали конструкторов! Мы в вас верили!», ну и тому подобную ерунду. Короче – боевики форева, и никаких гвоздей! По-моему, большинство даже не поняли, что фактически играл один я. Наверное, они решили, что каналы клятвы мне были нужны лишь для приказов, а дальше игроки действовали сами. Я не имел желания никому ничего объяснять, а хотел только дойти до нашей комнаты и рухнуть на кровать.
– Алекс, а ты ведь уже можешь вернуть мне контроль, – заметил Хор.
– Если ты не понял, у тебя сейчас дикая боль в мышцах и связки сильно пострадали, так что сам ты идти наверняка не сможешь, – отозвался я. – Потерпи еще немного, уже почти пришли.
И тут очнулась Киса. Она сразу же спросила:
– Что произошло? И что я пропустила?
– Да так, ничего особенного. Мы победили, Фалиано слегка расстроился, а Ризак – совсем наоборот.
– Действительно, ничего особенного, – усмехнулась Киса. – А со мной что? Чем меня вообще приложили? Я чувствую, что у меня до сих пор невыносимо болит все тело, как будто половина костей переломана.
– Это последствия ускорения, – признался я.
– Да уж, аккуратно ты мной пользовался, ничего не скажешь! – ехидно заметила девушка.
– Ну извини, выхода другого не было. Если тебя это утешит, то остальным, включая меня самого, сейчас не легче.
– А ты куда нас ведешь?
– К нам в комнату. У меня там лимэль остался, его должно на всех хватить.
