Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Книга 7. Исход
С удовольствием замечаю, что мои пальцы не дрожат – нервы в порядке, клетки как пережигаются, так и регенерируют, хвала Друмиру! Ломаю печать на собственноручно изготовленном свитке, активирую спящее заклинание. Пошел каст! Сорок одна секунда подневольного речитатива – рекорд для портальной магии!
Насладиться красотой зарождающейся арки не успеваю, сектор обзора перекрывают окошки системных сообщений.
– Внимание! Мир познал новое заклинание! Слова древнего языка сложились в неслыханную до этого песнь, покоряя стихии и приводя их к порядку!
– Награда: «Безумный Гений». При каждом прерванном касте вы получаете мизерный шанс получить упорядоченную структуру совершенно нового заклинания со случайным эффектом.
– Награда: Слава +1000.
– Внимание! Вы вошли в Топ‑100 известнейших существ Друмира!
– Эффект: ваш уровень Славы превысил уровень терпения разумных. Зависть начинает брать верх над благодарностью, выдумки – над правдой. Чем дальше вы окажетесь от родного кластера, тем необычней может быть реакция на ваше появление. Не удивляйтесь, если вас примут за самозванца или, наоборот, внебрачного сына одного из богов.
Схватываю текст целиком, готовым блоком. Перевариваю сомнительные плюшки мироздания и пожимаю плечами. Смахиваю окошки в призрачный трей живучего интерфейса и сосредотачиваюсь на чтении заклинания. Не хватало еще сорвать каст и запороть свиток! Язык уже немеет, руки начинает сводить от скоростной распальцовки.
У сложных заклинаний, помимо интуитивных приказов-желаний, где маг одной лишь своей волей пластует подвластную ему стихию, существуют еще костыли в виде жестов и словоформ древнего языка. В особо трудных случаях – длинных кастах, в бою или без халявной поддержки игровых алгоритмов – это может стать проблемой.
39… 40… 41… Есть!
Массивная арка дальнего портала разворачивает опоры и натягивает между ними небесно-голубую пелену. Словно Земля из космоса…
У нас давление явно пониже, из арки ощутимо сквозит, накачивая Друмир чуждой ему микрофлорой. А ведь это может стать проблемой, повымираем все, словно марсианские пришельцы в неуклюжих треножниках.
Запах из портала нездоровый – гарь и разложение. Никакого озона и кондиционированного воздуха стерильных лабораторий. Впрочем, после Асмодея другого ожидать не приходится.
Даю отмашку:
– Запускай штрафника.
К арке подпихивают обреченного вида гоблина из команды Арлекина. Где-то он накосячил настолько сурово, что мой завхоз решил отдать его для опытов, вместо привычного обескровливания болотными пиявками.
Пинок дарит ускорение, в руках страхующего гнома шустро извивается кожаная веревка, закрепленная на поясе несчастного.
Теперь ждем тридцать секунд. Раздраженный Арлекин вышагивает в опасной близости от портала, то ли переживая за собрата, то ли в готовности зафутболить его назад, ежели тот решит вернуться раньше оговоренного срока.
Время!
Гоблина нет… Ждем еще десяток секунд, затем кивок гному – тяни!
Идет туго. Клюнула крупная рыба? Бойцы охранения заносят клинки в начальных тактах своих убийственных комбо.
Есть!
Хекнувший от натуги гном вытаскивает заарканенного гоблина. На вид с ним все в порядке, только глаза сверкают едва заметным торжеством.
– Ну?! – рявкает напряженный Арлекин.
Воробьиный интеллект уборщика имеет всего две извилины – пожрать да спереть блестящее. Общаться с ним не просто, хотя завхоз умеет – раз в неделю стачивает очередную палку о нерадивые спины.
Гоблин с трудом разгибается, принимает вид лихой и придурковатый, пищит:
– Усе путем, начальника! Дышал шибко глубоко, как и приказывали! Свитка печать ломал, огонь светильника пыхал! Много работа, начальника, отдыхать мне надо, пошел я…
Зеленокожий попытался сделать шаг, однако не смог сдвинуться с места. Судя по мелкому тремору мышц и подгибающимся коленям, явный перегруз.
Глаза Арлекина нехорошо сузились:
– Выкладывай!
Гоблин разом поскучнел, нехотя полез в инвентарь. На холодный бетон вывалилась блестящая банковская тележка из нержавейки, затем рухнул огромный кусок толстого зеленоватого бронестекла со следами когтистых царапин. Опасно звякнул о камень баллон огнетушителя впечатляющих размеров с маркировкой «Foam 100Lb».
– Все, мамой клянусь, начальника!
Гоблин развел руками и медленно, с огромным трудом, как черепаха под допингом, пополз на выход.
Останавливаю наливающегося дурной кровью Арлекина:
– Потом!
Поворачиваюсь к принюхивающейся гончей.
– Белка, вперед!
Псина смотрит мне в глаза, облегчая пси-настройку, затем бесстрашно бросается вперед. Молодая еще, дурная, да и нравятся ей приключения – стая не зря выделила нам для похода самую авантюрную особь. Всего лишь семидесятый уровень, но легка в контакте с разумными, научилась скользить в стелсе ради побегов из родного гнезда и путешествия по необъятной Супер-Нове.
Закрываю глаза, отсекая лишнюю информацию и снимая инфу с органов чувств гончей. Головная боль мне сегодня обеспечена…
Черно-белая картинка, раскрашенная слабым тепловым узором. В помещении много теней, тьму разгоняет лишь зажженный гоблином магический пробник, черпающий ману из активированного свитка.
Крупных живых объектов не наблюдается. Из потоков энергий – остаточное тление боевой пентаграммы в паре десятков шагов от портала. Звуки – водная капель, далекий шелест механизмов, перезвон гильз под лапами. Запахи… Я на секунду вздрагиваю и слепну – гончая оглушена силой и шириной спектра незнакомых ароматов. Словно в лицо всматривающемуся в темноту сигнальщику вспыхивает боевой прожектор крейсера в полтора миллиона люмен.
Промаргиваюсь, открываю глаза, остаточным воспоминанием дешифрую запахи – горелая изоляция, резина, дизтопливо и трупный смрад. М-да…
Поворачиваюсь к напряженно застывшим товарищам.
– Большое техногенное помещение со следами давнего боя. Магия вроде работает, живых нет. Можно идти.
Умка инфантильно кивает и, торопясь скрыться от прожигающего насквозь взгляда супруги, шагает в портал. Затем Стас, Анунах, потом я с Барсиком, следом Зена. Переход!
Давлю тяжелыми сапогами тушки многочисленных гильз, хрустит под ногами стеклянное крошево. Торопливо осматриваюсь по разработанной аналитиками схеме. Боевой радар рябит помехами и с натугой вытягивает треть обычной дальности. Враждебных маркеров нет. Внутренний интерфейс на месте, хотя субъективно – вызвать его было тяжелей, чем обычно.
Бафы и умения аватара работают как минимум частично. Привычный коктейль из эльфийского и «Ночного» зрения – вполне узнаваем, зал «Зоны Альфа» просматривается во всю длину.
– Работаем по плану! – ожидаемая команда, по которой Умка, Белка и второй танк поддержки – Анунах – несут боевое охранение, я и Стас проводим первичный досмотр, а Зена запускает тестовую цепочку макросов заклинаний – от простенького светлячка до Астрального Защитника.
На украшенной ожогами и оспинами выстрелов стене – большая красная буква «А». Попали четко по адресу, видать, это и есть «Альфа» в представлении нового поколения. Греческий алфавит для молодых наций не авторитет…
Наша группа медленно выползает из огромной рамы некогда застекленного аквариума. Явно исполинская принимающая камера для подарков из другого мира. Научники не могли не закатать ее в бронестекло, утыкав предварительно кучей анализаторов и средствами обеспечения безопасности.
Поднимаю голову вверх – так и есть. Под потолком крепежные балки для оборудования, видны оплавленные блоки электроники и скрученные лихим винтом пакеты четырехствольных пулеметов. На полу – помимо гильз и шестигранников каленого стекла – блестящие кругляши золотых монет.
– Регенерация маны отрицательная, – следует неожиданный доклад Зены. – Магия в наличии, сроки каста увеличены на треть, эффективность заклинаний снижена примерно вдвое. Астральный Защитник на призыв не откликнулся.
Хмыкаю. Могло быть хуже. Впрочем, и лучше тоже. Командую:
– Бойцам – перепроверить. Белка – бди!
Обновляю на себе «Костяной Щит», слежу за восстановлением маны – параметр Духа у меня достаточно высок.
Таки да – стоя и соответственно в бою – минус девять единиц за такт. Вместо обычных плюс двадцати одного. Поджимаю под себя ноги, присаживаюсь в медитативную позу, утраивая скорость регенерации. Дожидаюсь очередного вздрагивания полоски маны, произвожу нехитрые вычисления.
– Минус тридцать единиц за тик. При медитации у меня позитивное сальдо в две тройки.
Анунах спокойно суфлирует:
– Подтверждаю. Минус тридцать и плюс пятьдесят один.
