Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Книга 4. Инферно
Огр поднял руку на уровень плеч и где-то даже элегантным жестом дернул кистью, позволяя пергаменту развернуться во всю длину. Хвала игровым технологиям – вполне себе рабочий документ: скриншот из какого-то онлайн-СМИ с активной ссылкой и переливающейся печатью в виде израильского автомата «Тавор».
После недавней «Трехдневной Войны» его уникальный буллпаповский профиль узнавался влет. Фотография генерала Арона с «Тавором» на груди, глядящего в бинокль на растущий над Голанами ядерный гриб, долго не сходила с первых страниц газет и журналов. Нужно сказать, что в тот раз евреи прошлись по самому краю.
Занятые борьбой за бюджет и подковерными интригами, разведка вместе с армейцами прозевали грозные признаки, и слаженная атака арабских соседей стала полной неожиданностью. А много ли нужно стране шириной в пятьдесят километров? Час хода танков – и пейсатые миллионы окажутся сброшенными в Средиземное море.
Первоначальную катастрофу предотвратили погранцы, полностью выполнившие свой долг – умереть, но дать армии время на частичную мобилизацию. Требуемые сутки они не продержались – бог на стороне больших батальонов, а один ствол против сорока не танцует, несмотря на все морально-волевые качества.
Израильтян медленно, но верно выдавливали на побережье, где должна была начаться любимая забава со времен Чапаева и немецких подводников – расстрел из пулеметов мечущихся в воде людей. Евреи бросали в бой свежесформованные роты, на лету компоновались танковые экипажи, и машины поштучно шли в бой, покрытые консервирующей смазкой. Люди, еще не успевшие пописать выпитым дома чаем, творили чудеса. Когда за спиной видны крыши родного города, в котором твои испуганные дети визжат в подвале при особо близких разрывах, хочешь не хочешь, а драться будешь со всей злобой и ненавистью, на дно окопа не забьешься.
Да и в плен в той войне было лучше не попадать. На пике эмоций израильтяне просто стреляли в поднявших руки, им хватало активизировавшейся пятой колонны в собственных тылах и мгновенно вспыхнувшего сектора Газа. Арабы же с пленными иудеями проявляли куда большую фантазию…
Наступающие перемалывали армейские и мобилизационные части, расплачиваясь поистине с арабской щедростью. Один к шестнадцати – это самые осторожные цифры. Все висело на волоске, правительство искало у себя под юбками яйца, когда стальной звон раздался со стороны одного из генералов старой закваски, видевшего еще чуть ли не самого Моше Даяна. Ключей запуска для стратегического ядерного оружия у него не было, а вот активировать оборонительные фугасы на основе оружейного урана высокой очистки он мог. И дрогнула земля, выпуская джинна из бутылки, сжигая в ядерном огне тылы, штабы и резервы, скопившиеся на перевалах и удобных долинках.
Наступающие части оказались отрезаны от своих, лишены связи с начальством и подвоза боеприпасов. А что такое носимый БК пехотинца? Пятнадцать минут активного боя, вот и все.
Полетевшие в ответ ракеты с химической начинкой перехватили еще над Сирией, изрядно загадив ее территорию. Европейские политики, оценив розу ветров, вдруг вспомнили о своей миссии и ультимативно призвали стороны к миру. Однако притормозить набравший скорость каток не так-то просто. Пока израильские переговорщики тянули время, голубозвездные ВВС торопливо вычерпывали свои арсеналы до дна, вколачивая агрессивных соседей в девятнадцатый век: плотины, электростанции, заводы, мосты – все, до чего могла дотянуться рука высокоточного оружия. Каждый самолетовылет покупал лишний мирный день в будущем.
Вот такой вот он – легендарный «Тавор тар-21» и все, что с ним связано. Однако мысли главы клана были явно далеки от Ближнего Востока. Его глаза бежали по строкам пергамента, где описывался казусный случай, как работница фирмы-заморозки стала невольной клиенткой своей же компании. Лицо Лаита побледнело и мгновенно осунулось. Он поднял глаза на огра и прохрипел:
– Где эта тварь прячется?
Огр спокойно уточнил:
– Текст прочтен?
– Да! Где он?!
– Вторая часть задания, устное сообщение.
Огр старательно попытался растянуть каменные губы в ехидной усмешке и активировал простенький кристалл с иллюзией. Возникшая в воздухе фигура безумного Тавора заставила Кланлида отшатнуться, а потом выхватить у одного из караульных здоровенный двуручный меч и начать кромсать бестелесное изображение.
Игнорируя буйство Глеба, Тавор вещал елейным голосом:
– Надеюсь, тебе понравились мои подарки. Обе девки тю-тю. Жаль, мамашка ускользнула, ну да недалеко, теперь она тут, под боком. Достану, как и тебя, сучонок! Каменюка! Управляющий код: «Один-три-пять, убей Лаита»!
– Исполняю… – прогрохотал голос истукана, и огромная дубина смахнула в сторону остолбеневшего на мгновенье Кланлида.
Пассивные щиты и половина жизни Глеба слетели с одного удара. Второй был бы смертельным, но дорогу огру заступил Умка, а с боков, словно стая собак на медведя, насели караульные. По протоколу главе клана полагалось активировать аварийный портал и уходить, но озверевший парень рванулся к кружащемуся на месте каменному гиганту.
А затем произошло то, что через тысячи лет будут считать очередной сказкой про волшебных героев. Размахнувшись тяжелым двуручником, Глеб активировал самое убойное, что у него было, – «Крылья Ангела», трехсотуровневый комбоудар, полученный от принесенного в жертву Ллос китайца.
Только теперь вместо узкого воровского стилета он наносился пудовым клинком. Вселенная Друмира возмущенно взвыла, заработали компенсационные механизмы, срывая печати и открывая жрецу прямой доступ к энергии его бога. Наиболее логичный и прямой путь творить невозможное. Черная сила Павшего окутала смазанную от ускорения сталь. С хрустом рассекались и выворачивались наружу каменные ребра.
Огр застонал, конвульсивно изогнулся и навеки окаменел, превращаясь в пугающую крылатую статую, которой еще предстоит быть найденной в третьем тысячелетии со дня битвы при Храме и ввергать в шок впечатлительных посетителей Национального Музея Искусств имени Неназываемого.
Еще одно строительство, спешно развернувшееся практически сразу после призыва Ауле, потрясало своим размахом. Не желая оставлять Храм Любимого Отца без присмотра, а также заботясь о вложенном труде и более чем серьезных средствах, гномы изъявили желание основать собственное поселение в Долине Страха. Формально – на подконтрольных мне территориях. Воины жреческой стражи, служители культа, обширная когорта мастеров – всего сотен пять народу. Я не возражал – заселение заброшенных земель полностью соответствовало моим планам, и вскоре коротконогие разведчики веером расползлись по древнему кряжу, окружающему долину.
Уже через сутки в лагере гномов забурлила подозрительная суета, продолжавшаяся весь вечер. А ночью оглушающий хлопок заставил вскинуться караульных на стенах и возвестил об открытии внепланового грузового портала. Мерцающая арка выдавила из себя длинную колонну эпически снаряженной поисковой партии – десятки суровых гном-сталкеров, сверкающие медью буровые установки – яркие порождения стимпанка и магические звери, натасканные на розыск рудных жил в тесных переходах пещер. На вид и по сути – реальные хомяки, только метра полтора в холке. По-моему, именно при виде этих животинок мой персональный хомякоид начал заикаться…
Гномы били пробные шурфы, бурили контрольные скважины, безбашенно лезли в каждую встречную щель. В общем, вдумчиво и с расстановкой перетряхнули горы – от орлиных гнезд на заснеженных пиках до раскаленного основания, плавающего в вязкой магме.
Ровно через три дня ко мне заявилась абсолютно безразличная на вид делегация, правда, почему-то в высшем гномьем составе: семь патриархов, жрецы, представители банковских, торговых и ювелирных династий. При этом надо понимать, что авантюру с призывом Ауле поначалу поддержали лишь два слабейших рода, оттертые от светлых кормушек наиболее удачливыми конкурентами. По факту вызова Великого Отца число лояльных кланов возросло до четырех. И вот теперь случилось нечто, заставившее прийти на поклон даже самых сытых, консервативных и осторожных…
Давно уже стены Супер-Новы не видели такого скопления золота и артефактной ювелирки на квадратный метр пола. На секунду я даже уловил алчную мысль Бэрримора – активировать одну из ловушек и опустить потолочную плиту коридора, давя всех в мясной пирог с драгоценной начинкой.
– Отставить… – негромко шепнул я мгновенно смутившемуся духу замка.
Всепоглощающая страсть к самоукрашению держала Бэрримора на голодном пайке – половину выделяемых ему карманных денег он спускал на журналы о внутреннем и ландшафтном дизайне. Остальное – на многочисленные рюшечки по типу резных карнизов или модных в этом сезоне каменных горгулий…
